А н т и п о в. Ну, ты скажешь, Акимыч. Ешь, ешь, не жалей.
М а к с ю т а. Надо было ящик взять. Ах черт, маху дали. Был бы Акимыч, он бы подсказал.
Смеются.
М у х и н. Да чего ж его так? Надо к обеду.
М а к с ю т а. Ты еще доживи до обеда-то. Принесли — бери, ешь. Пока угощают.
А н т и п о в. Сергеич, в ресторан пиво привезли.
З о б о в. Хорошо бы в душ сначала, да он опять на замке.
М а к с ю т а. Мухин! Слыхал? Бригадир мечтает о душе. Соображай!
М у х и н (охотно). Пойду Зину спрошу. (Уходит.)
М а к с ю т а. Слушай, Сергеич. Мы сейчас встретили Альфреда Жакова. Помнишь? Он после армии вернулся в нашу монтажную контору.
А н т и п о в. А сюда на лесоповал — подзаработать. Невеста у него, свадьба зимой.
М а к с ю т а. Помахал топориком, ну и вспомнил, что у него есть другая специальность.
А н т и п о в. «Не мое», говорит.
З о б о в. Короче.
М а к с ю т а. Не понимаешь? Альфред — то, что нам надо.
З о б о в (на авансцене, в зал). У всякого дела, как известно, есть своя логика — только начни. А там само поведет, потащит. Потащило и нас в этой истории. (Возвращается к ребятам.)
М а к с ю т а. Такого случая скоро не дождемся, бригадир. Идея-то была твоя!
З о б о в. Думаю: ребята, не давите. Идея моя, это точно. Да я не сомневаюсь, я только хочу подвести законную базу.
А н т и п о в. Вношу рацпредложение — писать Акимычу любовные письма. Из Краснодара, от вдовы с садом, чтоб его выманить!
М а к с ю т а. А давайте устроим Митрофану такую жизнь! Такую жизнь… Он сам сбежит.
Вошел М у х и н.
М у х и н. Идите, ребятки, открыла. Вода только холодная.
З о б о в. Шут с ней, даже лучше. Я первый, я тут давно в очереди лежал.
М а к с ю т а. Слушай, Мухин, куда тебе столько денег? Часы циркачу починил, теперь за картину взялся. На что ты их копишь, откройся!
З о б о в. У него семья большая.
Ребята смеются.
М а к с ю т а. Ты жадный, Мухин. Леха, жадность — это порок?
А н т и п о в. Экономит старик.
М у х и н. Я, как всем известно, платы не беру, окромя хорошего отношения.
М а к с ю т а. Во-он ты чего захотел! А я вот как раз подумал, Мухин, когда стояли в очереди за помидорами, — нет, не бывает.
М у х и н. Чего?
М а к с ю т а. Любви, Митрофан.
Ребята смеются.
М у х и н. Да будет вам. Собрались — идите. Нашли себе игрушку. Вот погоди! Припечет и вас. Скоро, скоро.
Снова дружный смех.
М а к с ю т а. Комик ты, Мухин. Мы тебя в Березниках в театр сдадим.
Прихватив полотенца, р е б я т а уходят в душевую. Оставшись один, М у х и н прячет картину в облезлой раме под свою кровать, затем убирает газету с подоконника, кладет часы в карман и уходит. Затемнение.
З о б о в (один, на авансцене). Нас теперь все смешило или раздражало в Мухине. Здорово насмешило и это его «пророчество» насчет «скоро, скоро припечет». А тут еще подвезло: я нашел на нашем столе под журналом листок из школьной тетради, исписанный каракулями Акимыча. Подумал, что письмо, и читать не собирался, но случайно на глаза попалась строчка: «Одна современная жена…» А дальше эта жена говорила супругу: «Мне надоела семья, хочу пожить только для себя». Оказывается, это было не письмо, а черновик или просто начало целой поэмы о женщине, жене Мухина, как мы скоро установили, которая бросила Акимыча вместе с дочерью — дочку, правда, она потом к себе взяла.
В комнате снова т р о е р е б я т.
М а к с ю т а (в руках листок). Слушайте! Слушайте! «А как же быть с детями, говорит супруг? — Пустяки, сантименты — буду платить алименты!»
Последние слова покрывает веселый хохот.
А дальше! Слушай дальше. «Но алименты не заменят мать, — отвечал отец…» (Некоторое время от смеха не может продолжить чтение, затем, поборов себя, читает дальше.) «…отвечал отец, — они не есть делу венец».
З о б о в (на авансцене, в зал). Если бы Мухин вдруг появился в тот момент, я не знаю, что могло бы произойти. И что нас так развеселило, чему мы до такой степени обрадовались? Кажется, наоборот, у человека несчастье — семья распалась, ушла любимая женщина. Но мы настроились на то, что Мухин смешной и ничтожный, и уже ничего не замечали, не хотели замечать. (Возвращается к ребятам.)
А н т и п о в. А давайте нарисуем профиль и подпишем: «Поэт Муха».
М а к с ю т а. Точно, точно, и вот сюда, над тумбочкой приклеим. (Рисует карикатуру и прикрепляет листок.) Одобряешь, бригадир?
Входит М у х и н. Пауза.
З о б о в. Извини, Митрофан Акимыч, это я виноват. Как-то не додумал. Мы хотели просто пошутить. Я нашел листок, возьми, пожалуйста.
З о б о в (на авансцене, в зал). Я подал руку Мухину в знак примирения, он нехотя пожал и отвернулся. (Возвращается к ребятам.)
М а к с ю т а (лежа на кровати). «Вы спросите: а где же совесть и принципиальность, наконец? Пустяки — этих понятий у ней просто нет».
З о б о в. Заткнись.
Затемнение.
З о б о в (один, на авансцене). Вечером пришел Альфред Жаков. Я думаю, ребята позвали его нарочно — подтолкнуть события.
В комнате З о б о в, А н т и п о в, М а к с ю т а и Ж а к о в.
М а к с ю т а (хлопнув гостя по плечу). Он еще и в баскет играет.
Ж а к о в (скромно). Имею разряд.
М а к с ю т а. Парнишка что надо, видно невооруженным глазом. Ты, Альфредик, не тушуйся — получится. Верно, бригадир?
Ж а к о в. В армии вообще-то я спринтером считался.
М а к с ю т а. Сдохнуть можно с тобой. Усекаешь, Никита Сергеевич? Начальство у нас, Альфред, вот такое. Объявим бригаду молодежной и устроим такую жизнь! Такую жизнь!
Ж а к о в. А что? Я ничего.
Смеются.
Мне тоже устроиться хочется.
З о б о в, Сделаем, устроишься. У нас и со стимулом знаешь как поставлено.
Ж а к о в. Да я не за этим.
М а к с ю т а. Брось придуриваться, тут все свои — деньги всем нужны.
Ж а к о в. Ну, это, конечно, — закон жизни. Гляжу, шторки, картины. Живете!
А н т и п о в. А мы всегда! Только так. Номер на четверых, иногда и люкс перепадает. Пятый, Иван Сорокин, женился — теперь отдельно.
Ж а к о в. А он не будет против меня?
З о б о в. Не стану темнить, скажет — против. Но ты не переживай, уговорим.
М а к с ю т а. Представляешь? Парню двадцать лет, а наш Митрофан взял и оженил его. «Если полюбил, женись».
З о б о в. Иван у нас детдомовский. Захотел семейного уюта.
М а к с ю т а. Да я с шестого класса у тетки жил! Десятилетку надо было кончать, а у нее — дом в городе. И ничего, нормальный, никакой тоски по семейному очагу. Семья — это хомут.
А н т и п о в. Иван по характеру ближе всех к Мухину. Он, конечно, будет жалеть Акимыча.
М а к с ю т а. Перебьется. У него теперь Наташка, пусть ее жалеет.
А н т и п о в. Эх, если бы не Мухин, мы бы Ванюшу не отдали.
З о б о в. А тебе, значит, с багром стоять не понравилось?
