С т р у г а л е в. Не визжи! Кошка. Запру под замок, ей-богу. Они как думали? Раз — мы все. А я — два, и ничего!

С е м е н е н к о. Ты — отец, исполняй долг.

Зал ожидания. Свет падает только через окна от наружной лампочки. В а л я  сидит на скамье с высокой спинкой, подобрав под себя ноги. По реке прошел буксир. Слышен шум двигателей. И снова тихо. Шаги на лестнице, затем входит  С т р у г а л е в. В руках у него хлеб, консервы в открытой банке и матрас. Молча кладет хлеб, ставит консервы на стол. Снаружи, со стороны реки, вдруг слышен шум двигателей самоходной баржи. Голос (в мегафон): «Стругалев! Николай! За мной медаль «Спасение на водах»! Затем сирена — сигнал приветствия.

С т р у г а л е в. Антонов снялся… Полетел план выжимать. (Помолчав.) Ну, запираю. (Смотрит на дочь.)

В а л я. А мне все равно.

С т р у г а л е в. Потом сама спасибо скажешь. Я о тебе не подумаю — никто не подумает.

Валя молчит. Стругалев кладет матрас на стул, идет к выходу.

В а л я (с вызовом). Еще подушку принеси.

С т р у г а л е в (вышел за дверь, вновь показался). А ты мне соломки постелила?.. (Скрывается.)

Слышно, как закрывается дверь на ключ. Пауза.

Г о л о с  М и х а й л о в н ы (за дверью). Валентина, жива? Ключ от кассы вроде подходит. (Открывает дверь, входит.) Вот тебе и вся тюрьма. (Включает свет.) Выгонит он меня. (Подходит к Вале.) Сейчас Толик появится. Бегите. До райцентра — машиной, а там — катером до места.

В а л я. Не поеду я.

М и х а й л о в н а. Ты не права, не сделай ошибки!

В а л я. Вот именно. Уже все было, хватит с меня.

М и х а й л о в н а. Слезай с лавки, не ерунди. Мало чего было. Это он матрас приспособил? Отец, как же. Мне тут за тебя сутки трубить, а у меня Гриша! Слезай.

В а л я. А зачем? Кто меня потом пожалеет? Опять все это пережить… Вот он ушел…

М и х а й л о в н а. Да сейчас явится!

В а л я. Я же сама сказала, иди простись. А теперь… так прямо, кажется, убила бы. Замучаю только себя и Толика.

М и х а й л о в н а. Так ведь на ошибках учимся. Надо как-то примудряться!

В а л я. А может, я сама свое семейное счастье поломала? Вот я же не могла вспомнить, с чего у нас с мужем началось. Ну, значит, есть и моя вина.

Слышно, как подвыпившие Стругалев и Семененко поют: «И за борт ее бросает…»

М и х а й л о в н а. Я ведь не побоюсь сказать этому старому дуралею, с кем он песни поет и чего тому надо. (После паузы.) Я, например, Валентина, поверила, когда он мне о метрах сказал. Ни про любовь, ни про что такое, а про метры, конкретное. А что, говорит, разве тебе моих двадцати метров мало? Я промолчала, а подумала: если мужчина предлагает свою площадь, это серьезно. Ну, сказать сказал, а молчит. Дни идут, я тоже молчу, не спрашиваю, а ходим, видимся каждый день.

В а л я. Мы же снимать будем.

М и х а й л о в н а. А у тебя должно быть что-то другое. Я ведь еще не знала, как все сложится, а поверила! Меня, надо сказать, Валентина, тоже обманывали. Особенно — так к тридцати. Очень я хотела замуж. Прямо в отчаяние впадала. Ну, они и пользовались. А когда я со своим Гришей встретилась, мне уж вроде и спрашивать неудобно и надеяться не на что — не бросает, и ладно. А тут эти метры в душу мне запали: не станет такой солидный мужчина зря своей площадью бросаться! Так все и вышло.

В а л я. А знаешь, Михайловна, что он вчера заявил, когда мы из кино шли? Если, говорит, ты меня обманешь, я никогда не женюсь.

М и х а й л о в н а. Да что ты?

В а л я. Да, так и сказал.

М и х а й л о в н а. Во, страсти. Ну и ясно-понятно — либо ты, либо никто. А ты еще говоришь, что ты его не знаешь! Послушай, Валя, не думай ты лишнего, поезжай. Потружусь на твое счастье. (Улыбнулась.) Женщины у нас кто?

Валя рассмеялась.

Правильно, кузнецы! А снимет с работы — пойду к Грише на стройку. Ну, конечно, уж того воздуху не будет…

В а л я (смотрит в окно). Идет.

М и х а й л о в н а. Ну вот. Идет, насвистывает, соловей. Пиджак внакидочку.

В а л я. Что я ему скажу?..

М и х а й л о в н а (собираясь уйти, озорно). А мы послушаем, чего он нам скажет! (Торопится к дверям.) Валь, интере-есно-о! Жизнь. (Выходит.)

Пауза. Валя ложится на скамью.

Появляется  М и х а й л о в н а, подходит к Вале.

М и х а й л о в н а. Валентина, сказал так: если она сейчас не выйдет, я никуда не двинусь. (Повышая голос.) Чтоб и не думала и не мечтала! Пусть не надеется! И вещи стал разбирать.

В а л я (быстро). Из сумки или из чемодана?

М и х а й л о в н а. Из чемодана. И уже плечики достал, чтоб все в шкаф.

В а л я (садится). Он очень аккуратный. Про отца говорили?

М и х а й л о в н а. А как же! Я, говорит, этого ожидал, напрасно она меня отстраняла, сейчас пойду.

В а л я. Ой! (Встает.) А не сказал, что со мной сначала надо повидаться?

М и х а й л о в н а. Нет, тут не угадала. Я, говорит, все сам.

В а л я (улыбнулась). Да знаю я. Конечно, сам. А я без него совсем растерялась.

М и х а й л о в н а. Его слова! Растерялась без меня, говорит…

В а л я. И не расстроился?

М и х а й л о в н а. Ничуть. Поедем через неделю, говорит.

В а л я (смеется). А билеты-то на теплоход мне будет сдавать! А ну, Михайловна, запирай меня на замок.

М и х а й л о в н а. Да что это? Пойдем-пойдем, вместе выйдем!

В а л я. Закрой, я сказала.

М и х а й л о в н а (подчиняясь решительному тону). Ну, не знаю… Ничего он со мной не сделает!

В а л я. Ну, я прошу — запирай.

М и х а й л о в н а  выходит и запирает дверь.

Закрыла?! Отойди! (Вышибает дверь.) Вот ты и ни при чем.

Затемнение. Палуба дебаркадера. Раннее утро. В а л я, у ног ее — дорожная сумка и чемодан. С т р у г а л е в. Немного в стороне — Т а м а р а  и  М и х а й л о в н а.

С т р у г а л е в. Если что, сразу ко мне… На одном месте сидеть — тоже ничего не будет. А какая твоя судьба… этого никто не знает, никому не известно. Какую заработаешь. А верить надо.

В а л я. Михайловна! Зови Толика — нам пора.

З а н а в е с

В а л я — машинист сплоточной машины, 26 лет.

В я т к и н — ее муж, работает на лесосплаве.

Ж д а н о в а - С е л и в а н о в а — заведующая общежитием сплавщиков.

С е л и в а н о в — ее муж, завхоз.

Ф е д о т ы ч — шеф-повар.

Л а р и с а — женщина без определенных занятий.

О б и ж е н н ы й.

З а в г а р.

П р и с я д ь к о.

Наши дни.

События происходят на лесосплаве, от утра до вечера. Место действия всех сцен — небольшое пространство на берегу возле сплоточной машины, на которой работает Валя; дебаркадер, переделанный в общежитие для рабочих-сезонников (на втором этаже), со столовой при нем, а также две комнаты-каюты: в одной, попросторнее, живет Жданова-Селиванова со своим мужем (этой комнаты, как и общежития, зритель не увидит), а в другой, поменьше, временно поселились молодожены Вяткины — Валя и Толик.