Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Ж е н щ и н а. А если я отвечу — да?..

М у ж ч и н а. Конечно, все не просто. И всем не просто! Кстати, сколько сейчас времени? Надо ехать. Надо. Ты можешь здесь побыть, а может… со мной? Только будешь сидеть в машине. Возьмем такси и быстро смотаемся туда-обратно. (Начинает собираться.)

Ж е н щ и н а. А куда?

М у ж ч и н а. Понимаешь, нужно провести небольшую операцию. Одному лицу делаем подарочек. Человек он ничего себе, но не в этом дело. Хорошо еще, если возьмет! Тут, правда, податься некуда — со свадьбой дата. Я на работу поеду. Мне домой к нему не надо, зачем? На работу, как бы официально…

Ж е н щ и н а. А кто он?

М у ж ч и н а (посмеиваясь). Крупный деятель. К гостям выходит в одной калоше, делает вид, что живет на небе. (Достал из шкафа зонтик.) Хорош?

Ж е н щ и н а. Ему? Но он же дамский. (Открыла зонт.)

М у ж ч и н а. Какая разница! Пойдет жене.

Ж е н щ и н а. А ему?

М у ж ч и н а. А ему… Вот — коньячок. (Достал коробку из шкафа.)

Ж е н щ и н а. От «бэбэ», благодарных больных.

М у ж ч и н а. Не играет роли.

Ж е н щ и н а. А зачем такая осада?

М у ж ч и н а. Вот именно. Он все сможет, если захочет. Поехали, поехали, не стой в задумчивости. Не расстраивайся, купим и тебе такой. (Складывает зонт.)

Ж е н щ и н а. Ты прекрасно знаешь, что я не из-за этого.

М у ж ч и н а. Знаю.

Ж е н щ и н а. А что тебе от него надо?

М у ж ч и н а. Как — что? Нашу же клинику разделили.

Ж е н щ и н а. Да, мне Соломин сказал.

М у ж ч и н а. А меня на кафедре не оставили. И я сейчас попал, по существу, в обычную больницу. Это после двадцати лет научной работы! И при том, что в тридцать пять я уже был доктор наук. Я у разбитого корыта, и что мне делать — этого никто не скажет. В том числе и ты.

Ж е н щ и н а. Ты хороший врач, у тебя всегда будет работа.

М у ж ч и н а. «Работа». Это пожалуйста! В шесть мест зовут на консультацию. А что толку-то? Ничего же не двигается! Все остановилось!

Ж е н щ и н а. Что — все?

М у ж ч и н а. Да будет тебе. «Земский доктор».

Ж е н щ и н а. Ну, неси.

М у ж ч и н а. Стал бы я ему зонтики носить. Нет, пиджак долой, наденем-ка свитер. Этот вот, с дыркой. Попроще!

Ж е н щ и н а. Кошмар.

М у ж ч и н а. Кошмар и есть, никто не спорит. Ты готова?

Ж е н щ и н а. Егор, я не поеду, я тут тебя подожду. Или домой пойду.

М у ж ч и н а (посмеиваясь невесело). Злая ты.

Ж е н щ и н а. Да я ничего. Ей-богу, ничего.

М у ж ч и н а. А что такое? Что такое?! Что я опять натворил?

Ж е н щ и н а. Мне не нравится, что ты носишь подачки. Пусть это делают другие.

М у ж ч и н а (помолчав, мрачно). Ты, Женя, образно выражаешься, но ты не всегда права.

Ж е н щ и н а. Я не спорю.

М у ж ч и н а. И нечего мне тыкать в нос вещи, которые я сам делаю с отвращением!

Ж е н щ и н а. А зачем делать то, что делаешь с отвращением?

М у ж ч и н а. Да потому, что такая жизнь!

Ж е н щ и н а. Неправда.

М у ж ч и н а. Я не могу себе позволить жить за облаками!

Ж е н щ и н а. А кто живет?

М у ж ч и н а (не слушает). И никто не может себе позволить жить за облаками! В том числе и ты! И не морочь мне голову. (Уходит, но скоро возвращается.) Это неблагородно. Ты ведешь себя просто неблагородно!

Ж е н щ и н а. Не сердись, пожалуйста. Я хочу, чтобы ты был ты. Это мое женское право, в конце концов. Можно же не любить того, чего не любишь. И любить то, что любишь. Вот и все. Невзирая на то, как идут твои дела.

М у ж ч и н а. Да брось ты. У тебя на всех всегда хватало жалости! И к этой арбатской старушке и даже к этой даме! На всех хватает сочувствия и понимания, кроме меня. Меня ты не жалеешь!

Ж е н щ и н а. Я люблю тебя безжалостно. Ты — мой рыцарь.

М у ж ч и н а. Иди ты к черту. Сумасшедшая. (Быстро уходит в другую комнату. После паузы вновь появляется.) Пожалуйста! Пожа-алуйста! Да, действительно, я неплохой хирург, и у меня действительно неплохие руки. Но я стану получать вполовину меньше. Это раз. И кроме того, лишусь возможности заниматься наукой — это два. Ты же и пострадаешь.

Ж е н щ и н а. Конечно.

М у ж ч и н а (передразнивает). «Конечно». (Бросает зонтик в шкаф.) Хорошо, давай жить так. Давай, давай. Не пустила. Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему те трое не хотят замуж. Не хотят работать? Так? Не хотят потрудиться.

Ж е н щ и н а. Так.

М у ж ч и н а. Хочешь замуж — сделай себе мужа сама.

Ж е н щ и н а. Присядь, пожалуйста. Сядь, сядь, успокойся. Все будет так, как ты хочешь, можешь не сомневаться. (Приобнимает его.) «Жил на свете рыцарь бедный… Молчаливый и простой, с виду сумрачный и бледный, духом смелый и прямой».

М у ж ч и н а. У него болела печень. (Освобождается.) Если человек мрачен — значит, он болен. И бледный.

Ж е н щ и н а. Доктор, не сердись.

М у ж ч и н а. Да ну. Я не люблю этого — мы бедные, благородные, а кто устроился, тот подлец. Кста-ти! А старушка? Ты меня о чем просила? Чтобы я ее устроил. И я устроил. Ее возьмут, а кому-то откажут. Ты напрасно думаешь, что в жизни все так прямолинейно! Сколько я знал блестящих хирургов, которые вели себя совсем не как святые. Бросали жен! Пили! Брали деньги! Шли по головам! И я еще не знаю, к кому бы ты предпочла лечь на стол под нож — к какому-нибудь душевному бездарю или к талантливому мерзавцу, который взял бы с тебя и деньги или… зонтик.

Ж е н щ и н а. Ну и что? Ну и что?! Настоящие ученые всегда настоящие люди.

М у ж ч и н а (не слушает). Да, и деньги возьмет, и бабник, и сукин сын, и операцию сделает вдохновенно. Вскроет! Увидит! Решит! И блестяще выполнит! Вот вам и мораль! А ты ханжа. (С ненавистью.) Стрижешь! Стрижешь! По живому. (Почти выбегает из комнаты.)

Ж е н щ и н а (подошла к открытой двери). Нет. Человек платит за все. Это закон. А иначе — лучше застрелиться.

М у ж ч и н а (появляясь). Да, но ты платить не хочешь! (Скрывается.)

Ж е н щ и н а. А ты хочешь, чтобы я тебе врала? Ты хочешь, чтобы я тебе подыгрывала? Я этого делать не буду.

М у ж ч и н а (появляясь). Нет-нет, не надо! Нехорошо! Правда, и только правда! Но жена должна помогать мужу! Поддерживать. Так же как и муж. А иначе вот именно — каторга.

Ж е н щ и н а. Конечно, все правильно — развод, известное дело. Послушай, милый Егор. У каждого есть право жить, как он хочет. Живи!

М у ж ч и н а (кланяется, в ярости). Спасибо. Ну спасибо! Зачем?! Я не хочу жить, как я хочу, я хочу, чтобы из меня ковали человека. В рубище! В рубище меня, этакого пролазу!

Ж е н щ и н а (достает зонтик). На, возьми.

М у ж ч и н а (крепко держит зонтик). Не вмешивайся. Женщина не должна во все вмешиваться. Пойми ты это.

Ж е н щ и н а. Какие слова! Как здорово ты поставил меня на место.

М у ж ч и н а. Не мешай мне. Решай свои проблемы, а я буду, как умею, решать свои. У меня нет времени, я должен ехать. (Взял портфель, положил туда коробку с коньяком, взял зонтик, ушел в переднюю, надел плащ, кепку. Несколько секунд постоял молча: быть может, сейчас он, как никогда, похож на сурового рыцаря. Затем быстро ушел из дома.)

Женщина осталась одна. Пауза. Прошла в переднюю. Потом прошла в комнату побольше. Сняла куклу со стены.

ЭТО НЕПОНЯТНОЕ ЧУВСТВО

Посвящается Александре Константиновне Ксенофонтовой

Чаша бытия - img_8.jpeg
Действующие лица

М у х и н  М и т р о ф а н  А к и м о в и ч.

З о б о в.

Т е т я  З и н а.

А н т и п о в.

М а к с ю т а.

33
{"b":"597518","o":1}