О н (показывает на дверь). А тут кто?
О н а. Никого. Сосед переехал, комната стоит пустая.
О н. И давно?
О н а. Да уже полгода.
О н. Ну чудеса. Почему, извиняюсь, не займете? Почему пропускаете?
О н а. Мне не нужно. У меня с сыном две комнаты. Достаточно.
О н. А сын где? Спит?
О н а. Он в Мурманске, учится на механика торгового флота.
Звонят с перезвоном часы в ее комнате.
О н. Что это? Часы?
О н а. Да.
О н. Посмотреть можно?
О н а. Пожалуйста.
Он проходит в комнату. Пауза.
О н (возвращаясь). В Германии, во время войны… встречал вроде этих. Да-а. У Анюты я бывал на той квартире, когда она еще с Петькой жила. И чего мужику не хватало, чего хвост поднял…
О н а. Может быть, чаю хотите?
О н (смотрит на нее, думая о своем). Да. Эх, сколько баб зря пропадает поодиночке. Но… и мужиков не виноватю. Не виноватю, и все. А почему — не скажу.
О н а. Я мужа Анны Степановны никогда не видела.
О н. Ну ничего. Сын выучится, в загранку сходит — обновите свою мебель! Тоже станет не хуже, чем у Нюры. (Уходит в комнату.)
О н а. Обновить? Зачем же, прекрасная мебель.
О н (из комнаты). Ладно-ладно, не обижайся! Жить надо как следует… хочешь не хочешь! (Достал из чемодана бутылку вина.) Ну, соседка, будем чай пить! Если, конечно, возражений нет.
Она ушла на кухню, поставила чайник на плиту.
(Из комнаты, громко.) Помрешь — оставить нечего!
Она поставила на столик справа чайную чашку, подумав, прибавила стакан. Гасит свет перед входной дверью, возвращается.
(Входит со стеклянной банкой.) Грибочки — свежающие!
О н а (на пороге комнаты). Пахомий Николаевич…
О н. Аюшки!
О н а. Чайник на плите, не забудьте. Покойной ночи! (Закрывает дверь.)
О н (вышел в переднюю). Соседка! Ты куда же?! (Подошел к двери, постучал.)
О н а. Мне завтра рано вставать, покойной ночи!
Он молча постоял, подождал… Выключил газ под чайником, погасил свет в кухне и в передней, сел у себя в кресле, зевнул…
На следующее утро.
Он в майке, в полосатых носках, в черных брюках, в руке — бумажка с номерами телефонов. Звонит по телефону.
О н. Депо?.. Это кто?.. Гвоздареву мне!.. Нету? А это кто?!
Гудки отбоя. Снова набирает номер.
Дээлтэ?.. Это что?! Пассаж?.. Женская одежда! Кримплен есть?!. А что-нибудь есть?.. Нету ничего?!. Был? Вчера?! Але-але!
Гудки отбоя.
Пропустил. (Снова набирает номер.) Синтетика?!.. Кримплен есть?!. Дают?!. А-а, уборщица… Что за шутки на производстве!
Гудки отбоя. Снова набирает номер. Выходит из своей комнаты о н а, в ситцевом халате.
О н а. Доброе утро.
О н (с трубкой в руках). Ну и грубияны у вас тут в Ленинграде!
О н а (идет по коридору). А вы с ними повежливее.
О н. «Повежливее». Они обязаны! Соседка! Соседка! Спросить хочу.
Она молча оборачивается к нему.
А что это у Анны вещи какие-то мужские попадаются? Она что, с кем-нибудь живет?
О н а. «Живет»? (Пожимает плечами.) Анна Степановна мне как-то ничего об этом не сообщала. (Ушла.)
О н (негромко). Селедка. (По телефону.) Депо?!.. Пожалуйста, слышите?! Пожалуйста, мне Гвоздареву!.. Еще не пришла?!. Пожалуйста, мне насчет курсов повышения — когда и куда?!. Так!.. Так!.. Понял… Буду! Гудков моя фамилия! (Кладет трубку и снова набирает номер.) Депо?.. Не-не! Дээлтэ?.. Хорошее что есть?! Ждете чего-нибудь хорошее, пожалуйста!.. Так!.. Так!.. Понял! Понял, говорю!
Гудки отбоя. Появляется о н а, в руках полотенце.
О н а. Ну как спалось на новом месте? Еще раз доброе утро.
О н. Доброе утро! Сказали — к десяти!
О н а (улыбаясь). Куда, в Дээлтэ?
О н. Нет, на курсы. А с этим делом так, что телефоном не добьешься — бегать надо, хочешь не хочешь.
О н а. Ну так хоть город посмотрите. А то ведь один Дом торговли да Пассаж. Вот и все впечатления. (Ушла к себе.)
Он было снова стал набирать номер, но бросил, ушел к себе, надел рубашку, галстук, вышел в переднюю. Выходит она, одета в светлый летний костюм.
О н (надуваясь). Не знаю, где были вы, а я, чтоб вы знали, зимой сорок первого был здесь, на фронте.
О н а. Ну подумайте. (Набирает по телефону «время», сверяет свои часы.)
О н. И нередко ходил по этому городу пешком. Правда, больше ночью.
О н а. А я здесь в блокаду жила, работала на заводе… Рядом со мной, в этой, пустой теперь, комнате, две недели лежал покойник, муж моей прежней соседки. (Ушла в кухню.) Вам чаю или кофе? Вы что утром пьете?
О н. Не надо. Поем в городе. (Приблизился и стал в дверях.) Ну и как же дальше с этим… мужем?
О н а. Потом она его похоронила. Вот булка, сыр, масло…
О н. В армии мы, конечно, такого не пережили, как блокада…
О н а. Но вы, наверное, пережили другое, может быть, и пострашнее…
Теперь они сидят несколько боком друг к другу, каждый у своего столика.
О н. Ну это да, бывало…
О н а. Так что, Пахомий Николаевич, нам с вами считаться бедами не стоит, у каждого их достаточно. А город посмотрите все-таки…
О н (прерывает). Да ведь это как? Деньги есть, а купить чего-нибудь оригинальное — не купишь! Особенно для женщин.
О н а. Вы и в женских вещах разбираетесь?
О н. А чего тут разбираться? Где очередь — там и становись, не ошибешься. Народ знает, за чем стоять.
О н а. Ну подумайте. Мне и в голову не приходило! (Смеется.)
О н. Живете в центре.
О н а. А если очереди не будет, а продается что-нибудь стоящее?
О н. Об этом зря мечтать, между нами говоря. Пока что такое — забота завтрашнего дня. (Идет к огромному кухонному окну, смотрит вниз.) Ну и дворик у тебя. Оборотная сторона медали.
О н а. Да. И по ночам так плохо освещен!
О н. Я тут вчера поплутал. Сюда — тупик, туда — мусорные баки, опять сюда — ворота железные на цепи. Даже смешно.
О н а. Да-да! Я-то уж знаю! (Посмеиваясь.) Страшновато, Пахомий Николаевич, в позднее время я стараюсь не ходить!
О н. А что, бывает?
О н а. Нет, пока не слышно, но боюсь. Вообще, должна вам, Пахомий Николаевич, признаться, я очень многого боюсь! (Смеется.)
О н. Боюсь, это так. Психоз. Вон в блокаду же не испугалась.
О н а. И вот что интересно: в самый момент опасности я очень спокойна, совершенно спокойна. А потом дня два не могу прийти в себя, просто болею от пережитого. Ну подумайте!
О н. Ты, наверное, по культуре работаешь? Меня-то не боишься, соседка?
О н а. Нет, не боюсь! (Смеется.)
О н. А теперь почему смех?
О н а. Потому что меня зовут Наталья Владимировна.
О н. Ну и что?
О н а. А то, что вы не знаете и не спрашиваете.
О н. Так представилась бы! Вообще-то тут вы правы, маленькая ошибка.
О н а. А работаю я в библиотеке Академии художеств, в отделе гравюр.
