— Перкинс! Она не появлялась?

Перкинс, только что вернувшийся на свой пост, стоял в отделанном мрамором холле и, сурово глядя на хозяина, растрепанного и грязного, как бродяга, отчеканил:

— Нет, ваша светлость.

— Черт! — Брэден в отчаянии ударил кулаком по стене. Вернувшись домой, он еще раз обшарил каждый угол, каждый закуток и уже готов был ворваться в гостевые покои, чтобы продолжить поиски там. Куда могла подеваться эта порывистая, строптивая женщина, где она провела ночь?

Брэден посмотрел в суровое, напряженное лицо дворецкого, и вновь страшное предположение вкралось в его душу.

Неужели Роберт Грей увез ее?

Нельзя больше медлить, сейчас же нужно ехать к Грею. Если Касси окажется там, он убьет Грея.

— Перкинс, распорядитесь, чтобы привели Урагана.

— Простите, ваша светлость, но я думаю, что вы выбрали не самое удачное время для прогулки, — строго ответил Перкинс. — Лично я не успокоюсь, пока герцогиня не вернется домой. — С этими словами он развернулся и ушел.

Брэден изумленно смотрел ему вслед. После долгих лет безупречной службы его степенный, верный слуга впервые отказался выполнить распоряжение хозяина и весьма недвусмысленно дал Брэдену понять, что тот пал в его глазах столь же низко, как змей-искуситель в глазах Творца.

И все потому, что Перкинс убежден, что он, Брэден, обидел Касси.

Старик прав. Вина и раскаяние в сотый раз пронзили сердце Брэдена.

Он ринулся к двери, чтобы самому отправиться в конюшни и оседлать Урагана, но, открыв ее, столкнулся с переполошенным Добсоном.

— Ваша светлость! Ваша светлость!

— Да, Добсон? В чем дело? — нетерпеливо осведомился , Брэден. Сейчас все его мысли были заняты Касси, и даже если бы вдруг Добсон сообщил ему, что все его лошади сдохли, вряд ли это смогло бы усилить меру его горя.

— Ее светлость! Мне сказали, что вы ищете ее! У Брэдена бешено заколотилось сердце.

— Что с ней? Вы видели ее, Добсон? — Вреден невольно схватил парня за плечи.

— Да, ваша светлость, видел! Конечно видел!.. — затараторил Добсон.

— Где она? — перебил его Брэден.

— Не знаю, где она сейчас, но всего час назад она была в конюшне.

— В конюшне… — Волна радостного облегчения омыла Брэдена, вызвав такую слабость в ногах, что он едва не рухнул на колени.

— Да, ваша светлость. — Добсон повел плечами, высвобождаясь из рук хозяина, и затем встревожено посмотрел ему в глаза. — И если бы вы спросили меня, как дела у ее светлости, то я бы сказал вам, что она очень и очень расстроены.

Брэден вдруг разозлился.

— А я не спрашиваю вас, Добсон! — прорычал он и, отшвырнув растерянного, обескураженного конюха, вышел на террасу. Брэден был взбешен — его бледное после бессонной ночи лицо стало багровым. С него хватит, думал он, вбирая полную грудь воздуха. Сколько можно терпеть! Весь дом, все слуги, все до последнего полотера на ее стороне, и никто даже не подумал о том, что вынес он этой ночью!..

Теперь, когда он узнал, что его жена жива и здорова, он уже не испытывал прежнего раскаяния, — наоборот, он готов был убить ее.

— Она дома, Брэден. — Чарлз поднялся на террасу. — Она вошла несколько минут тому назад и сейчас, наверное, у себя. Она немного утомлена и растеряна, но с ней не случилось ничего страшного. Думаю, забота Маргарет поможет ей оправиться от потрясения. — Он посмотрел на окна второго этажа. — Думаю, тебе нужно прийти в себя, прежде чем ты поднимешься к ней.

Брэден посмотрел на него злобным взглядом.

— Хорошо, Чарлз, — зловеще произнес он. — Я приведу себя в порядок. — Он прошелся по террасе, считая до десяти и, почувствовав, что его дыхание стало ровнее, остановился у двери. — А теперь я пойду к ней и сверну ей шею! — Рывком он распахнул дверь и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.

Но Чарлз решительно последовал за ним.

— Погоди, Брэден. — Он остановил друга, когда тот уже собирался войти к Касси, заслонив собой дверь. — Тебе не помешало бы умыться и сменить одежду. Перкинс и Хардинг уже приготовили горячую воду. Думаю, ванна поможет тебе успокоиться, — добавил он, внимательно следя за реакцией друга.

Брэден едва не задохнулся от возмущения. Что, и Хардинг тоже? Неужели и он, его верный лакей, не устоял перед чарами Кассандры!

Он бы отшвырнул Чарлза и вошел к жене, если бы внутренний голос не подсказал ему, что друг прав. Брэден помедлил, посмотрел через голову Чарлза на закрытую дверь и наконец кивнул.

— Ладно, Чарлз. Ты победил. Я приму ванну и переоденусь. Но уж затем, — он стиснул зубы, — ничто не помешает мне поговорить с женой. Ясно?

— Конечно, Брэден, — ответил Чарлз, едва сдерживая улыбку. Он взял себе за правило не вмешиваться в личную жизнь друга, однако сейчас, когда дело касалось Кассандры, он чувствовал, что не может далее следовать этому принципу. Он вздохнул и похлопал Брэдена по плечу. — Я уверен, когда ты станешь прежним, Кассандра будет рада увидеть тебя.

— Сомневаюсь, Чарлз, — горько обронил Брэден и прошел в свою комнату.

Через полчаса, умытый и посвежевший, он вышел из ванны и недовольно поморщился, увидев стоявшего наготове Хардинга.

— Ступайте, Хардинг. Я в состоянии одеться сам. Мне нужно побыть одному.

Хардингу хорошо были знакомы эти интонации, и он был счастлив исполнить то, что велено. С поспешным «да, ваша светлость» он скрылся за дверью.

Брэден быстро вытер мокрое тело. Горячая ванна помогла ему преодолеть усталость, но душа его была больна, растерзана. В последние двенадцать часов он испытал столько различных чувств, сколько не испытывал за всю свою жизнь. Первоначальные раздражение и ревность сменились страхом, а вскоре и паникой; на смену отчаянию и раскаянию пришли радость и облегчение, а их горячий поток почему-то вынес на поверхность безрассудную ярость. Он был и растерян и опустошен сейчас, его нервы были натянуты как струна, он злился на Касси за то, что она заставила его пройти через эти муки, и еще больше злился на себя — за то, что позволил ей так жестоко обойтись с ним.

Тихо стукнула дверь.

— Я же сказал, Хардинг, что хочу побыть один. — Брэден, не оборачиваясь, швырнул полотенце на стул, и потянулся за халатом. — И я ведь не шутил.