Он завернул за угол и выскочил на широкую улицу, выбрав ее, так как она не была освещена кострами. Он быстро понял свою ошибку. Несколько лэддэд стояли снаружи очень большой лоскутной палатки. Шоббат врезался в них до того, как понял, что они были там. Было довольно удивительно оказаться лицом к лицу с генералом Хамарамисом, командующим армией хана лэддэд, и Кериансерай, воительницей и женой хана, но личность другой женщины в этой группе была еще более поразительной. Са'ида, верховная жрица Элир-Саны.

Впервые став зверем, Шоббат направился в Храм Элир-Саны в поисках помощи, чтобы вернуться к своему истинному виду. Вместо этого, верховная жрица прогнала его. Забыв про голод, Шоббат выронил козий окорок, обнажил желтые клыки и зарычал на Са'иду.

Кериан и остальные воины обнажили мечи. Крики и топот бегущих ног подсказали Шоббату, что преследовавшая его от палатки с провизией толпа тоже прибыла.

«Стойте!» — Голос Са'иды перекрыл гам, заставляя всех замолчать. — «Это не обычный зверь. Он здесь такой же чужак, как и мы». — К всеобщему изумлению, она назвала имя Шоббата.

Шоббата сотрясала ярость. Он бы убил жалкую женщину за то, что она отказалась ему помочь, но лес обнаженных клинков перед ним и рассерженная толпа позади вносили свои поправки.

«Не… убивайте… меня»», — проскрежетал он, опуская голову.

Со стороны лэддэд послышались возгласы изумления, и Са'ида сказала: «На нем проклятие могущественного колдуна».

«Фэй'трус!» — прошипел Шоббат, энергично кивая головой. — «Убить Фэй'трус!»

Лэддэд перед ним зашептались между собой, и двое отделились, а Кериансерай двинулась к нему, не убирая меча, и его внимание сосредоточилось на ней. — «Ты — наш враг», — сказала она ему. — «Ты причинил неописуемые страдания своими интригами!»

Она подошла с одной стороны, и он сместился, чтобы держать ее в поле зрения. — «Моя страна… моя корона!»

«Сейчас!» — крикнула она.

Двое покинувших группу эльфов сделали круг, чтобы обойти его с флангов. Они бросились на него с обеих сторон. Позади него была толпа. Ему некуда было бежать, кроме как вперед.

Он рванул, но не к Кериансерай, а к изменнице жрице. За сговор с чужеземцами против своего собственного принца он сделает из ее глаз амулеты.

Са'ида спокойно стояла, ожидая его нападения. В последний момент она подняла руки и произнесла единственное слово. Шоббат застыл в прыжке, словно завязнув в янтаре. Она развела руки, и его швырнуло в небо, словно снаряд из катапульты.

Он летел кувырком по воздуху. Когда Шоббат, наконец, приземлился в сухой овраг, песок отчасти смягчил падение, но, тем не менее, от удара у него вышибло дух. Он несколько долгих минут лежал, задыхаясь, признательный, что вообще остался жив при таком полете.

Лагерь лэддэд был далеким свечением на южном горизонте. Вмешивающаяся не в свои дела Са'ида отбросила его на несколько миль вглубь долины. Она не дала лэддэд разорвать его на кусочки, но лишила его козьего окорока и сбила с пути. В ближайшее время Шоббат подберет должное наказание.

Утренний ветерок донес до его носа новый запах. Слабый и зловонный, этот аромат был ему знаком, когда он был еще человеком. Он принадлежал Фитерусу. Колдун прошел этой дорогой.

Бросив последний сердитый взгляд на поднимавшееся пятно дыма костра, обозначавшее эльфийский лагерь, Шоббат рысцой скрылся среди монолитов.

В прохладные предрассветные часы трое эльфов пришли к палатке Беседующего, выбранные Гилтасом для критического задания.

Благодаря помощи Са'иды, его состояние улучшилось. Хотя он все еще был мраморно-бледным и слабым, его лихорадка прекратилась. Способный принимать немного еды, он окреп и впервые за несколько дней покинул свою постель. Трое, которых он вызвал — Кериан, Таранас и Гитантас — обнаружили его сидящим в походном кресле, служившем ему троном.

Еще кое-кто очень сильно хотел, чтобы его включили в эту группу. Встретившись с Беседующим частным образом накануне вечером, писец Виксона спорила о полезности ее картографических навыков. Гилтас оценил ее энтузиазм и вполне серьезно выслушал страстные доводы, но ему не трудно было догадаться о ее истинной мотивации. С момента из возвращения из туннелей, она практически не покидала Гитантаса, приносила ему еду и питье, заботилась о его слабых ранах. Молодой капитан, занятый своими обязанностями и заботой о грифоне, уделял ей мало внимания, но для Гилтаса была очевидна привязанность к нему Виксоны. Тем не менее, картограф в данном задании не требовался.

Голос Гилтаса был все еще довольно сиплым. Кериан, Гитантас и Таранас напрягались, чтобы расслышать каждое слово на фоне суеты в других концах большой палатки.

«Мы знаем, что колдун Фитерус находится в Инас-Вакенти. Он должен быть найден и обезврежен».

Не было похоже на Беседующего смягчать слова. Кериан, уверенная, что это Фитерус швырнул ослепившую Орлиного Глаза молнию, сказала прямо: «Ты имеешь в виду, убить его».

«Я имею в виду, он должен быть обезврежен. Если он может быть выведен из игры любым другим способом невредимым, этого достаточно». — Гилтас покашлял, чтобы прочистить горло. — «Делайте, что должны, чтобы защитить свой народ».

Каждый из них по-своему понял его инструкции. Кериан лично для себя решила заполучить голову колдуна. Гитантас, сражавшийся в Кхури-Хане с монстрами Фитеруса, предположил, что Беседующий хочет, чтобы тот предстал перед лицом королевского правосудия. Таранас, не сталкивавшийся лично с Фитерусом, последует за Львицей. Он спросил, что делать с тем человеком, которого нашел в туннелях Хамарамис.

Кериан опознала в Джералунде одного из захваченных Портиосом неракских солдат, взятых в Бианост, как часть уловки, чтобы освободить город от бандитов. Испытывавший облегчение от того, что его узнали, Джералунд отбросил свой вид «простого охотника», но отказался сообщить, зачем находился в долине. Он помог освободить Кериан от бандитов в Бианосте, планировавших казнить ее, но его молчание о цели пребывания в Инас-Вакенти вызывало беспокойство.

Она посоветовала держать его под стражей. — «Он честный человек, для человека, но мы не знаем его намерения и не можем рисковать, позволив ему бежать».

Гилтас был того же мнения. — «Скорее всего, он вражеский шпион или разведчик, неважно, как на это смотреть. Скорее всего, тысячи ему подобных прочесывают все углы и закоулки между Корталом и Оплотом в поисках нас».

Таранас с Гитантасом попрощались с Беседующим, подобрали свое снаряжение и ушли. Кериан задержалась, чтобы сказать «до свидания» наедине.

«Я думала, святая госпожа вылечит тебя к этому времени», — сказала она, нахмурившись, когда его снова скрутил кашель.

«Инфекция глубоко засела. Но не волнуйся, сердце мое, я буду здесь, когда ты вернешься». — Он коснулся кончиками двух пальцев ее пока еще плоского живота. — «Вы оба».

Она положила свою руку поверх его. — «Ты рад этому?»

«Это лучшие новости за все время с прибытия в Инас-Вакенти. А ты рада этому?»

Он знал, как она была глубоко потрясена откровением жрицы, как трудно для нее было представить, что у нее будет ребенок. Выражение лица Кериан отражало терзавшие ее сомнения, и он постарался успокоить ее.

«Не бойся».

«Я не боюсь!» — Настойчиво заявила она. — «Ну, не особо».

Кериан наклонилась и поцеловала его в лоб. Едва она отошла от него, Трусанар поспешил через всю палатку, готовый подставить руку, если потребуется поддержка. После короткой аудиенции, Гилтас был отправлен на несколько часов в постель.

Кериан нагнала остальных, когда те направлялись из лагеря. Они путешествовали пешком. Ни Кериан, ни Гитантас не хотели рисковать, делая своих грифонов мишенями для еще одной молнии, а все лошади требовались для кавалерии. Да и в любом случае, практичнее будет выследить неуловимого Фитеруса пешком. Скрытность была важнее скорости. Их лучшим шансом победить колдуна было захватить его врасплох.