«Было больно, когда они забрали тебя?» — спросил Гилтас, прерывая ее самобичевание.
Она угрюмо ответила, что нет.
«Тогда, держись поближе», — сказал он. — «Если нам суждено пропасть, мы пропадем вместе».
Их решение сохранять неподвижность было внезапно нарушено, когда его болезнь дала о себе знать приступом удушья. Он попытался сдержать кашель, но спазм был слишком сильным. Когда Гилтаса сложило пополам, лишь сильные руки Кериан удержали его на ногах. Кружившие блуждающие огоньки двинулись к ним.
Спазм прошел, и Гилтас выпрямился, стараясь восстановить дыхание.
«Они идут сюда», — сказала она.
«Я люблю тебя».
Она с трудом сглотнула. — «И я тебя люблю, мечтатель».
«Это хорошо. Может быть, ты меня еще и простишь».
Прежде, чем она успела спросить, за что, огоньки приблизились, и он нарушил свое обещание. Гилтас собрал все свои силы и отпихнул жену. Два блуждающих огонька столкнулись с его грудью и взорвались вспышкой света.
8
Кериан метнулась к Гилтасу, когда его поглотила корона света, и они оба упали. Она попыталась вывернуться и упасть под него, чтобы смягчить его приземление, но лишь частично преуспела. Мгновение она лежала неподвижно, не дыша и закрыв глаза. Кто знал, куда могли отправить их блуждающие огоньки.
Похоже, никуда. Они с Гилтасом всего лишь ударились о землю. Они все еще находились в Инас-Вакенти. Над ними по-прежнему был купол ночного неба. И ее руки крепко держали Гилтаса.
«Итак», — проворчал он, открывая глаза. — «По всей видимости, я не достаточно ценен в качестве добычи».
«Лежи спокойно», — прошипела она, внимательно прислушиваясь. — «Я не думаю, что все так просто».
Галопом прилетел отряд кавалерии, предвосхищая грядущий спор. Его вел бледный от потрясения Хамарамис.
«Великий Беседующий! Леди Кериансерай! С вами все в порядке?»
Кериан помогла мужу подняться, и они успокоили старого генерала. Призрачные монстры исчезли. Блуждающие огоньки маневрировали во мгле, поднимаясь вдоль линии деревьев в дюжине метров от них, и эльфы не стали мешкать. Хамарамис предложил свою лошадь, но Гилтас вместо этого взобрался и сел позади него. Беседующего качало, и даже послушная гнедая могла оказаться слишком энергичной для его нетвердой руки. Не беспокоясь насчет протокола или внешнего вида, Кериан просто запрыгнула за спину ближайшему солдату, молодому квалинестийцу, чрезвычайно удивившемуся, обнаружив, что делит коня со своей королевой.
Возвращение Беседующего и Львицы было встречено приветственными криками. Все восхищались чудесным спасением Беседующего. Эльфы обступили его лошадь, стремясь убедиться, что Гилтас и в самом деле не пострадал.
Успокоив подданных, Гилтас направился к своей палатке, приказав немедленно созвать совет. Вскоре Хамарамис, Таранас и избранники народа — члены Талас-Энтии, квалинестийского сената — присоединились к Львице в палатке Беседующего. Гилтас сидел в своем походном кресле, укрыв ноги малиновым плащом Кериан. Несмотря на беспокойство Трусанара о его здоровье, целителю пришлось довольствоваться приготовлением дозы успокаивающего эликсира для своего короля, а затем удалиться.
Гилтас с Кериан поведали о произошедшем. В отличие от своей жены, Гилтас не был парализован, но очень сильно ощущал противление призраков присутствию эльфов. Исходящее от призрачного собрания чувство являлось ненавистью, чистым неприкрытым отвращением, рассказал он совету. Его уверенность не произвела никакого эффекта.
«Ты остановил их нападение на меня», — указала Кериан.
Сбивающее с толку развитие, но это правда, согласился Гилтас. Когда он приказал им отпустить свою жену, разгневанные призраки, к удивлению, подчинились, но их ненависть только усилилась. Они отступили лишь когда появились блуждающие огоньки, демонстрируя, что эти группы не ладили друг с другом.
Как бы сильно он не сожалел о причинении горя такому множеству несчастных душ, Гилтас был непреклонен. — «Они должны отступить. Они отступят. Мы здесь, и я собираюсь остаться».
«Можем мы как-то упокоить призраков?» — спросил сильванестиец, младший член Дома Священников.
Гилтас сомневался. Ни у одного среди эльфов не было таких знаний и опыта. И обычный священник за всю свою карьеру мог изгнать одного или двух призраков. Что можно было сделать против сотен злобных привидений?
Воцарилась гнетущая атмосфера. Не было слышно ничего, кроме треска факелов и скрипа пера Варанаса. Писец сидел по правую руку от Беседующего, слегка позади импровизированного трона, терпеливо записывая все, что говорилось. В тени позади Варанаса ёрзал целитель, переминаясь с ноги на ногу, которому явно не терпелось, чтобы совет закончился, и его пациента можно было уложить в постель.
Возобновился вялый несфокусированный спор. Ни у кого не было полезных предложений. Гилтас слушал, подперев рукой подбородок, сосредоточенно нахмурив брови. Кериан было не провести. Она знала, что у него практически закончились силы. Изнеможение заострило черты его лица, равно как затуманило его взгляд. Она уже практически собралась настоять, чтобы они сделали перерыв на ночь, когда ее с ослепляющей внезапностью осенило.
«Я знаю кое-кого достаточно мудрого, чтобы рассказать нам, возможно ли упокоить этих призраков», — воскликнула Кериан. — «Леди Са'ида!»
Са'ида была верховной жрицей кхурской богини Элир-Саны. Во время эльфийского изгнания в Кхури-Хане, жрица проявила себя как ценный союзник, хотя и тайный, не желая задевать чувствительность своего народа ко всему чужеземному. Она одолжила Беседующему храмовые документы, в которых упоминалась долина. Гилтас тщательно скопировал их и продолжил изучать, наряду с мудрыми трудами своей собственной расы.
«Она с таким же успехом могла бы быть на одной из лун», — заметил Хамарамис.
Никакой отряд эльфов не мог надеяться добраться до стольного города и обратно. Если их не прикончат пустыня и кочевники, это может сделать Сахим-Хан. Когда-то, хан терпел эльфов ради их взносов в его казну. Но у них больше не хватало денег в сокровищнице, чтобы прельщать его, особенно учитывая неприятности, которые ему причиняли те, кто презирал эльфов, включая последователей бога Торгана.
«Орлиный Глаз может меня туда доставить», — сказала Кериан.
Она могла бы слетать в Кхури-Хан и позвать леди Са'иду, пояснила Кериан. Это была интригующая мысль. Гилтасу не нравилась идея отправить ее в одиночку, но никто не смог бы оседлать Канана Гитантаса. Грифон принял бы лишь своего привязанного всадника. Создание такой связи обычно требовало много месяцев терпеливой заботы. Эльхана смогла с помощью специального ритуала укротить диких золотистых грифонов, но во всей долине не было никого, кто знал бы, как повторить ее действия.
«Даже если ты доберешься безопасно до города, мы не можем быть уверены, что Са'ида согласится нам помочь», — добавил Гилтас.
Это было правдой. Кериан не могла сказать, была ли помощь Са'иды во время их изгнания результатом искреннего великодушия или более прагматичного желания помочь врагам своих врагов. Даже если людская жрица сочувствовала их положению, она могла отказаться покинуть свое святилище и совершить путешествие в наполненную призраками долину. Было хорошо известно, что она редко оставляла священные пределы храма. Кериан была уверена, что могла бы убедить эту женщину вернуться с ней в долину, но Гилтас положил конец спорам.
Предлагаемая миссия в Кхури-Хан не практична. Я не могу позволить ее».
Его безапелляционный тон заставил Кериан изумленно уставиться на него. Он сидел, нахмурившись ни на кого в частности, с безжизненно бледным лицом, словно высеченным из безупречно белого сильванестийского мрамора. Кериан не стала продолжать дискуссию, но, в то время, как остальные воспользовались моментом, чтобы пустить по кругу бурдюки с водой, она продолжала пристально разглядывать его. Он не смотрел на нее, уставившись в чашку с лекарством, которую держал в руке.
