Внезапно она вся задрожала всем телом и резко вдохнула.

«Мне приземлиться?» — спросила Кериан, подумав, что жрице требовалась передышка от непривычного равномерного движения.

Са'ида вздрогнула сильнее. — «Это место пронизано мощью!» — выдавила она.

«Какого вида мощью?»

«Не благочестивой магией». — Это была стандартная фраза Са'иды. — «Что-то более дикое, очень старое и очень темное! Это ужасно! Какое жуткое место!»

Кериан отметила это про себя. Похоже, Гилтас понадеялся на убежище, наводненное древним темным колдовством. Она была уверена, что Са'ида поделится с ним своим впечатлением. Возможно, мнение жрицы об опасности принесет больше успеха, чем до сих пор ее собственное.

Са'ида что-то бормотала. Наклонившись ближе к уху Кериан, она сказала, уже громче: «Одна сила уравновешивает другую, но обе — губительные. Здесь нескончаемое время бушует война. Обе стороны увядают, но их сила все еще могущественна». — Она обвела взором туманные горизонты, словно могла видеть собравшиеся, точно армии на поле сражения, магические силы.

«Линии размыты. Я не могу отличить одну от другой». — Она наклонилась вперед, упершись лбом в спину Кериан. — «Просто чувствую, как они разрывают мне душу».

Сочувствуя ее боли, Кериан, тем не менее, продолжала направлять Орлиного Глаза прямо к центру долины и к лагерю. Однако, когда расстояние до гор измерялось уже несколькими сотнями метров, дрожь и жалобы жрицы уступили место чему-то более сильному. Она обеими руками стиснула плащ Кериан и резко дернула.

«Поворачивай! Поворачивай немедленно. Я не могу это выносить!»

Кериан тотчас направила Орлиного Глаза в широкий правый разворот. Са'ида скрючилась, ее пальцы так сильно сжали талию Кериан, что эльфийка была уверена, что останутся синяки. Дыхание жрицы стало коротким и отрывистым, словно она едва могла втянуть воздух в легкие. Ее дыхание не облегчалось, пока между ними и входом в долину не оказалась миля чистого воздуха.

«На этом месте древнее охранное заклинание. Оно очень сильное», — сказала она. Жрица не знала, кто наложил его, но была уверена, что ее богиня, Божественная Целительница, ничего не могла с ним поделать.

Кериан направила Орлиного Глаза в полет по большому неторопливому кругу, пока размышляла, как доставить жрицу в долину. Несмотря на суеверную упорную настойчивость кочевников, что это табу, ничего не мешало различным перемещениям эльфов на лошадях, пешком или на грифонах. Са'ида спросила, не испытывали ли каких-либо сложностей их мудрецы. Кериан пришлось сознаться, что ни у кого из беженцев не было такого опыта и чувствительности, как у Са'иды.

В горле Кериан словно желчь поднималось разочарование. По звездам она определила, что наступила и прошла полночь. Ее цель была видна, а каждая минута задержки заметно приближала Гилтаса к смерти. Трусанар делал все, что мог, но мало что мог он еще попробовать против этой странной людской болезни. Кериан вырвала Са'иду из лап неракских агентов и торганских фанатиков, поборола собственное сопротивление этой женщины и перенесла их через всю Кхурскую пустыню. И они не могли войти в долину!

Са'ида тоже обдумывала сложившуюся ситуацию. Она предложила приземлиться. Магический барьер был сильным, вызывавшим физическую боль и панику, но он очень давно стоял. Возможно, его покрытие утончалось или в нем были щели. К примеру, он мог оказаться менее опасным у земли. Жрица могла сослаться на прецеденты…

Она оборвалась на полуслове, взвизгнув от удивления. Кериан направила Орлиного Глаза снижаться. Грифон опустил голову, и они стали быстро пикировать. В тридцати метрах от земли он выровнялся и мощно захлопал крыльями, пока они практически не зависли, в то время как Кериан быстро осмотрела местность. Слева она заметила каменистую полоску ровной земли между пиками, и направила туда Орлиного Глаза.

Ветер у земли свистел, заставляя хлопать их плащи. Вокруг них не было ничего, кроме каменистых утесов, разбитых валунов и куч бледного гравия. Они приземлились на большом возвышении над кронами деревьев и стояли, открытые непрерывному давлению холодного ветра. Далеко внизу под безоблачным ночным небом бледно-желтым морем раскинулась пустыня. Она протянулась от горизонта до горизонта, на запад, юг и восток. Широкие дюны, тут и там разбиваемые темными линиями сухих вади, катились к югу, в сторону Кхури-Хана.

«Мы не можем оставаться здесь», — пробормотала Са'ида, отказываясь от бесплодных попыток запахнуть плащ на сильном ветру. Кериан согласилась.

Жрица искала границу архаичного охранного заклинания. Раскинув руки ладонями наружу, она медленно двинулась вперед. Ее внимание было так сконцентрировано на этой работе, что Са'ида оступилась и неуклюже заскользила по насыпному гравию. Кериан прыгнула вперед и схватила ее сзади за плащ. Это было невежливо, но спасло Са'иду от опасного падения. Когда ее бешенное сердцебиение замедлилось, жрица наградила Кериан признательным взглядом. Она продолжила поиск, но уже осторожнее.

Кериан точно поняла, когда Са'ида обнаружила границу, так как та резко замерла. Она с полминуты оставалась застывшей на месте, а затем вернулась обратно к Кериан, по ее лицу струились слезы.

«Принеси мне украшенную вышивкой сумку», — все еще плача сказала она.

В одной из матерчатых сумок жрицы Кериан нашла маленький мешочек, сделанный из белого муслина. Ей хватило вежливости не открывать его, но когда она поднимала мешочек, то нащупала внутри несколько мелких твердых предметов, немного более мягких кусочков и легкую субстанцию, захрустевшую под ее пальцами. Сама сумка и ее плечевой ремень были украшены тонкой вышивкой нескольких оттенков голубого, тут и там покрытой серебром. Львица не была швеей, но даже на ее необученный взгляд, работа была изумительной, индивидуальные стежки такими маленькими и изящными, что было сложно отличить один от другого. Хотя, было что-то странное в самом дизайне. Казалось, он менялся под ее взглядом. Замысловатый рисунок из цветов и серебряных листьев колыхался, словно мираж в пустыне, стежки переползали по муслину с места на место. Они образовывали слова, но на языке, который Львица не то, что не знала, но даже никогда прежде не видала. И снова рисунок изменился, серебряные нити ярко вспыхнули, хотя на них падал лишь свет звезд.

«Сосира!»

Строгий голос жрицы вывел Кериан из оцепенения. Она отдала сумку Са'иде, а затем отошла и стала у головы Орлиного Глаза. Грифон наклонился и ткнулся в нее носом, издав трель беспокойства. Она успокаивающе положила ему на шею руку.

Са'ида правой рукой прижала сумку к груди, а левую руку вытянула вверх. Сквозь шум непрерывного ветра, Кериан услышала ее монотонный напев. Он больше напоминал декламируемый набор слов, чем песню или стих. Какое-то время ничего не происходило; затем ветер внезапно стих.

В двадцати метрах от них пыль по-прежнему струилась вокруг источенного ветром валуна. Над ними облака проносились над пиками; под ними искривленные деревья клонились под изнуряющим ветром. А там, где стояли две женщины и грифон, все было спокойно. Орлиный Глаз вскинул голову и громко протрубил, ощущая неестественность происходящего.

Кериан повела его по каменистой земле, чтобы стать позади бормочущей жрицы. Была ли это игра раннего утреннего света, или и в самом деле от головы Са'иды исходило слабое свечение? Когда Кериан смотрела прямо на нее, сияние исчезало, но, когда она бросала взгляд из стороны в сторону, голову жрицы и в самом деле обволакивал тусклый ореол из светлячков.

Бормотание смолкло, но Са'ида не шевелилась. Ее глаза были крепко зажмурены.

Кериан несколько раз пришлось окликнуть ее, прежде чем жрица ответила. И ответом был вопрос насчет ветра. — «Вокруг нас ветер стих», — ответила Кериан. Разве жрица сама не чувствовала это?

«Очень хорошо. Мы можем продолжить».

Са'ида не открывала глаза и крепко прижимала сумку одной рукой к груди. Фактически вслепую, она протянула Кериан руку. Львица подвела ее к боку Орлиного Глаза и подсадила на заднее сиденье. Фиксируя ее на месте, Кериан двигалась с необычайной осторожностью. Было ощущение, словно они находились внутри тонкого пузыря, и если она будет двигаться слишком быстро или резко, пузырь лопнет, позволив ветру снова разбушеваться.