«Воздух над этим диском и в самом деле холодный», — подтвердил Беседующий. — «Слишком холодный, чтобы быть естественным».

«Как дела у нашего народа?» — спросил Гитантас, присев на минуту отдохнуть.

«Держимся», — ответил Гилтас. Запасы еды быстро сокращались. Портиос, Эльхана и большинство воинов отбыли в Квалинести, а леди Кериансерай улетела, чтобы привести Са'иду помочь сдержать призраков и блуждающие огоньки. Гитантас знал святую госпожу. Она помогла им с Планчетом, когда они был пойманы в Кхури-Хане после введенного ханом комендантского часа. Если бы не ее вмешательство, они были бы убиты кровожадными торганцами.

Когда Беседующий сказал Гитантасу, что тот отсутствовал уже больше недели, воин изумленно покачал головой. Не удивительно, что он чувствовал себя выжатым.

Беседующий заверил его, что с его грифоном все в порядке, хотя тот и тоскует по своему всаднику. В одном месте долины эльфы обнаружили огромную каменную платформу. Стоя в ее центре, можно было слышать все происходящее в Инас-Вакенти. Гилтас экспериментировал с этим эффектом, когда услышал, как Гитантас зовет на помощь. Он спросил, что воин обнаружил в туннелях.

«Ничего, кроме костей», — Гитантас пояснил, как обнаружение тела одного из воинов леди Кериансерай, наряду со слоем на слое высохших костей животных, привели его к заключению, что все живое, захваченное блуждающими огоньками, переносилось в эти туннели, чтобы умереть.

«Наберись храбрости, капитан», — сказал Гилтас. — «Мы вытащим тебя».

Гитантас брел вперед. Спустя какое-то время, он доложил: «Сир, я обнаружил тело».

Труп принадлежал другому эльфийскому воину, хотя Гитантас не мог опознать его в кромешной темноте. Мертвый эльф лежал лицом вверх с кинжалом в горле. Первой ужасной мыслью Гитантаса было убийство, но затем его рука наткнулась на ножны воина. Те были пусты. Клинок в горле эльфа, скорее всего, принадлежал ему же.

Гитантас, запинаясь, описал свою находку. Беседующий был потрясен, что воин мог сдаться в поисках спасения.

«Может, он был тяжело ранен, прежде чем его перенесли в этот туннель?» — предположил Гилтас.

Гитантас проверил тело, но обнаружил лишь одну рану. Но, в отличие от своего короля, молодой капитан понимал, как мог погибнуть этот эльф. Без придавшего ему сил голоса суверена, Гитантас и сам мог поддаться отчаянию.

В поясной сумке мертвого эльфа он нашел корку хлеба. Она рассыпалась в пыль у него во рту, но Гитантас все равно с трудом проглотил ее. Шевельнувшись, он наткнулся рукой на что-то твердое и острое. Характерная форма и ощущение подсказали ему, что это был кусок кремня. Возможно, заблудившийся воин пытался разжечь огонь, и выронил камень. Дезориентированный темнотой, он не смог найти его, и сдался, хотя камень лежал всего лишь в нескольких шагах.

Надергав полоски из плаща мертвого эльфа, Гитантас ударил кремнием по застежке кинжала. На трут посыпались яркие оранжевые искры. Он осторожно прикрывал их, пока не ожило пламя. Его триумф быстро сменился горечью. Едва слабый свет выхватил из темноты черты лица мертвого эльфа, он узнал Уллиана, совсем недолго находившегося на службе у Беседующего. Гитантас был одним из немногих, знавших о людской крови в его роду, и Уллиан был верным товарищем.

Беседующий поздравил его с приобретением света. Отбросив грусть, Гитантас порвал на полосы плащ Уллиана, а затем обмотал ими конец меча, чтобы смастерить факел. Туннели образовывали лабиринт, но, насколько он понимал, у него был шанс найти выход. Гитантас ничего не мог сделать для своих потерявшихся товарищей. Все, что он мог сделать — попытаться выжить.

Свет факела принес свежее открытие. Настенная роспись вокруг него прыгала и танцевала в мерцающем свете. Он описал Беседующему фрески. Обе стены покрывали прекрасные сцены садов и парков. Рисунки были выполнены с удивительным мастерством, придавшим им необычайное ощущение глубины. Цвета были такими яркими, что могли быть нанесены лишь днем ранее. Единственными неприятными нотками были портреты худых угловатых эльфов, выполненные в натуральную величину, вкрапленные в спокойные лесные сцены. Эльфы злобно хмурились на наблюдателя.

Беседующий выдвинул теорию, что рисунки были сделаны когда-то обитавшим в этой долине народом. Тем самым, чьи призраки все еще посещают ее.

С помощью самодельного факела, Гитантас вскоре обнаружил ответвлявшийся вправо туннель. Дойдя до перекрестка, он остановился, колеблясь, каким путем двигаться дальше. Туннели выглядели идентичными.

«На этом перекрестке есть портреты?» — спросил Беседующий. Гитантас ответил утвердительно. — «Они обращены лицом в каком-то определенном направлении?»

Гитантас покорно изучил портреты. Находившиеся в его исходном туннеле смотрели в сторону перекрестка. Находившиеся в ответвлявшемся туннеле смотрели прочь от перекрестка. Эта новость взволновала Беседующего.

«Тебе следует свернуть в новый туннель! Мне кажется, эти рисунки обращены лицом к чему-то важному, вроде выхода».

Не имея лучшей альтернативы, Гитантас поступил так, как предложил Беседующий. После того, как так долго был лишен общества, молодой капитан чувствовал себя чудесным образом посвежевшим, и практически непрерывно болтал, пока шел. Беседующий молча слушал, время от времени давая наводящие вопросы. Гитантас сообщил, что слой мусора на полу стал тоньше. Все меньше и меньше обломков костей хрустели под его сапогами. Затем он увидел кое-что более стоящее доклада.

«Сир, туннель впереди спускается вниз. И возле пола клубится белый туман».

Его голос приобрел глухость, словно он говорил из большой пустой комнаты. Беседующий спросил о фресках. Они пропали. Фрески закончились, когда туннель приобрел уклон вниз.

Он искал выход на поверхность, а не проход, что поведет его глубже вниз. Тем не менее, туннель затем может выровняться и начать подниматься. Гитантас сказал Беседующему, что проведет разведку впереди. Если проход продолжит опускаться через сотню шагов, он вернется назад.

Стены туннеля были из гладкого серого камня, неукрашенного какими-либо рисунками. Белый туман наполнял проход от стены до стены. Сперва клубившийся у лодыжек Гитантаса, он сгущался по мере продвижения, пока не добрался до его груди. Он был холодный и липкий, и необычайно плотный. Гитантас провел рукой сквозь него, и туман скорее заколыхался, как вода, чем разлетелся, как дымка. Становилось все холоднее. Одежда Гитантаса пропиталась влагой и обвисла. Вода каплями стекала ему с волос на спину. Дойдя до следующего разветвления туннеля, он остановился. Перекресток был очень широким, не менее семи метров в поперечнике. Гитантаса переполняло чувство тревоги. Он не видел ничего подозрительного, но ощущал поблизости опасность.

Гилтас велел ему возвращаться, но Гитантас достал кинжал и медленно двинулся вперед. Его осторожность была не напрасной. Носок его левого сапога внезапно вместо твердого камня наткнулся на открытый воздух.

В полу была огромная дыра, шириной почти в весь туннель. Он бросил в отверстие обломок кости. Его острый слух не услышал, как осколок стукнулся о дно.

Едва он развернулся, чтобы уйти, воздух вокруг него содрогнулся раз, другой. Громкий рокот прокатился по проходу.

Беседующий тоже хорошо его услышал, и потребовал объяснить, что происходит. Гитантас сказал ему, что подул ветер. Туман начал втягиваться в отверстие. Тяга была сильной. Она ворошила длинные волосы Гитантаса и высасывала влагу из его одежды. Едва весь туман исчез, ветер стих.

«Я вижу в отверстии свет!» — воскликнул Гитантас. Глубоко внутри было бледно-белое свечение. Оно показало ему гладко отполированные и лишенные украшений стены шахты.

Когда прошла минута без других происшествий, Гитантас развернулся и двинулся обратно к перекрестку.

Он понятия не имел, что могло находиться в этой глубокой дыре, но пока шел, у него в голове возник еще более тягостный вопрос. Напор воздуха наводил на мысль, что туннели были где-то не запечатаны. Когда это произошло прошлый раз, он услышал голос Беседующего. Кто знал, что скрывалось в туннелях?