Пустынный ландшафт под ней, пока что нетронутый солнцем, разворачивался с монотонным единообразием: широко разбросанные кедры, сосны и клены; поглощавшие булыжники и заполнявшие расщелины вьюны; потоки светлого гравия с синевато-серых склонов. Казавшиеся серыми в отбрасываемой высокими горами тени каменные столбы, выглядевшие еще более таинственными, чем обычно, в обвивавших их последних клочьях тумана. Кериан страстно желала увидеть оленя или дикого козла на одиноком утесе. Парящий в потоках воздуха орел или стервятник был бы открытием.

Конечно же, она ничего из этого не увидела. Молчаливая Долина, как обычно, была лишена мира животных, но за ее полетом наблюдали глаза другого рода.

Фитерус с Фаваронасом добрались до горы Ракарис накануне поздно вечером, и начали длинное восхождение к Лестнице Дальнего Видения. Они покрыли не более трети расстояния, прежде чем выше по склону материализовалась дюжина блуждающих огоньков и поплыла в их сторону. Несмотря на яростные приказы Фитеруса, огоньки приблизились, заставляя его парировать их по отдельности. Фаваронас держался к колдуну настолько близко, насколько только осмеливался, надеясь на его защиту. Фитерус загадочным жестом отбрасывал каждый огонек, выкрикивая непонятные для архивариуса слова. Эти действия уменьшали каждый блуждающий огонек до дымной точки, серовато-белой в темноте, которая, наконец, рассыпалась и исчезала.

К тому моменту, как был изгнан последний шар, колдун шатался от изнеможения. Он осел, но сохранил достаточно самообладания, чтобы взмахом руки отправить Фаваронаса в сон, прежде чем вырубиться. Двое провели ночь там, где упали.

Крик поднимавшегося из лагеря грифона разбудил Фаваронаса и дал ему трепетную надежду. Грифон означал, что Беседующий со своими верными воинами были неподалеку. Он поднялся на колени, щурясь от яркого неба и ища источник. Но и Фитерус проснулся. У него на плече на ремне висел сосуд из тыквы. Колдун подтянул его, открыл и сунул длинное горлышко глубоко в свой капюшон. Он пил, глотая все более и более жадно, по мере того, как жидкость приводила его в чувство. От шедшего от тыквы запаха желудок у Фаваронаса сжался. Он узнал эту вонь. Волшебник пил кровь, и не особо свежую кровь.

Подкрепившись, Фитерус встал и посмотрел в небо. Он произнес нараспев длинную фразу. Лицо Фаваронаса ощутило покалывание. Было ощущение, что волосы на его голове стали дыбом. Колдун сжал вместе ладони. Когда он снова разделил их, между ними растянулась полоска ослепительно белого огня. Фаваронас бросился ничком на землю, прикрывая голову руками. Мгновение спустя, по его ушам ударил треск грома, и волна жара опалила ему спину.

Кериан не увидела приближавшуюся молнию, но Орлиный Глаз заметил ее. Его огромные глаза хищника могли на многие мили вокруг видеть практически на триста шестьдесят градусов. Вспышка была далекой, но яркой и мощной, поднимаясь с земли слева сзади от грифона. Не дожидаясь указаний своего всадника, он заложил крутой вираж. Захваченную врасплох Кериан швырнуло в сторону. Она обхватила руками шею грифона и громко возмутилась.

Ее жалобы стихли, когда мимо них с ревом пронеслась раскаленная огненная стрела. Кериан вскрикнула, когда ее металлическое снаряжение обожгло сквозь одежду. Орлиный Глаз продолжил свой маневр, выполняя бочку через левое крыло. Хотя грифон с всадником вовремя отвернули, вспышка ослепила глаза Кериан. Проморгавшись, она увидела, что кончик левого крыла грифона был опален, и мех на его левом бедре сгорел и дымился.

«Отличная работа!» — похвалила она, похлопав его по пернатой шее.

Грифон нехарактерно вздрогнул, когда она похлопала его. Наклонившись далеко вперед, она помахала рукой перед его левым глазом. Орлиный Глаз не моргнул и не подал никакого другого знака, что заметил ее движение, и Кериан поняла, что молния ослепила его с этой стороны. Его правый глаз не пострадал.

Она мягко направила его в крутой подъем. В вышине ледяные пальцы облаков прочертили новый день, но в остальном небо было чистым, нетронуто синим. Ни один из предыдущих патрулей на грифонах не сталкивался со случайными огненными стрелами над Инас-Вакенти. Не исключено, что это было одно из странных проявлений враждебной магии долины, но больше было похоже на то, что это кто-то внизу метал молнии.

Орлиный Глаз осторожно поднимался, описывая плоские широкие круги, совершенно не в своем обычном уверенном стиле. Кериан смотрела мимо бьющих крыльев, ища возможный источник смертоносной молнии. Но все, что она видела, это лишь проплывающие каменистые утесы.

Когда они удвоили высоту, она снова повернула голову грифона на юг. Было бессмысленно оставаться, приглашая к повторному нападению. Больше ничего не происходило, но она не прекращала оглядываться через плечо, пока они не добрались до дальней стороны гор. Преданный Орлиный Глаз неуклонно продолжал полет, наклонив голову, чтобы компенсировать потерю зрения слева. Кериан заставляла себя сохранять спокойствие, чтобы ее эмоции не возбуждали грифона. Но внутри она рассвирепела не на шутку. Кто-то заплатит за эту вероломную атаку.

Она не могла знать, что ей не угрожало повторное нападение. Фаваронас осторожно оторвал свое лицо от земли и увидел, что Фитерус растянулся неподалеку. Попытка метнуть единственную молнию лишила колдуна последних сил. Грудь под его мантией вздымалась, неглубокое дыхание являлось единственным признаком жизни.

Сам Фаваронас не пострадал, хотя его голова кружилась от близости к такому огромному выбросу энергии. Склон здесь был крутым. Подняться на ноги требовало осторожности, чтобы не полететь кувырком с горы от головокружения. Тем не менее, он торопился, насколько это было возможным. Появился его шанс на спасение.

Тихие голоса заставили его обернуться к находившемуся без сознания Фитерусу. Выше по склону появились четыре духа. В присутствии Фитеруса, пока тот бодрствовал (а он никогда не спал), привидения не появлялись. А сейчас, когда он лежал холодный, эта защита пропала.

Призраки немигающими глазами пристально смотрели на Фаваронаса. На их лицах неестественно отсутствовало какое-либо выражение. Сперва они летели по воздуху, их тела исчезали в полуметре над землей, но, по мере того, как привидения материализовывались, появлялись их нижние конечности. Было невозможно сказать, мужчины это или женщины. У всех были пустые изнуренные лица в обрамлении длинных спутанных волос.

Фаваронас испуганно уставился на них, упав на спину и вызвав осыпь гравия со склона горы.

«Не причиняйте мне вреда!» — проскрежетал он, выставляя обе руки, пытаясь остановить призраков. — «Я не хотел вас обидеть. Он заставил меня прийти!»

Один из четырех духов сделал шаг вперед и сказал — по крайней мере, казалось, что слова шли от него.

Он все еще живет. Мы еще не можем потребовать его.

«Он один из вас?» — Дух ответил утвердительно. — «Кто он?»

Посмотри на него сам.

Воздух наполнился тихими голосами. Другие духи, выглядевшие менее материальными, чем первая четверка, материализовались выше и ниже Фаваронаса. Поскольку путь к бегству был заблокирован, ученый поддался любопытству и подполз к своему неподвижному тюремщику. Спутанная тряпка, что крепко стягивала капюшон вокруг горла Фитеруса, наконец, уступила его дрожащим пальцам. Он стянул капюшон, и впервые увидел лицо колдуна.

Фитерус намекал, что ему было несколько тысяч лет. Фаваронас мог бы не поверить его заявке на такой невероятно большой возраст, но руки колдуна принадлежали очень старому эльфу, с выпуклыми суставами, так что ожидал увидеть иссохшее морщинистое лицо. Не такое — лицо колдуна было гладким и без складок. Его лоб был высоким, подбородок острым, а уши ожидаемо острыми. Его бело-золотистые волосы были короткими и вьющимися. Он выглядел эльфом в самом начале жизни.

А так ли? Когда Фаваронас посмотрел внимательнее, начали проявляться определенные странности. Уши были не совсем правильными; их заостренные кончики были слишком длинными и указывали не вверх, а назад. Нос, хотя длинный и узкий, как у большинства сильванестийцев, вокруг ноздрей был темным. То, что Фаваронас принял за бледную кожу, на самом деле было мехом из пушистых волос. Ни у одного настоящего эльфа на лице не росли подобные волосы. Это не было даже бородой, как у людей или полу-эльфов. Густые белые волосы покрывали все лицо Фитеруса ото лба до подбородка. Чтобы подтвердить увиденное глазами, Фаваронас осторожно вытянул палец и коснулся щеки колдуна. Волосы были мягкими, как бархат.