_______________

*Точно такая же, пожалуй, как и между современным, по-прежнему полуколониальным, состоянием Сибири и положением Соединённых штатов; ставших, кстати, спустя два века после своего освобождения, безжалостной метрополией по отношению ко многим другим странам и народам.

**Вологодский конечно же и Потанина считал своим учителем, но вот рукоположен он был в число сибирских автономистов всё-таки Ядринцевым, от него же Пётр Васильевич получил и первые свои «уроки французского», ставшие определяющими в его судьбе.

Что же касается подозрений в сепаратизме, могущих появиться в связи со столь серьёзными претензиями на обособленность, каковые были заявлены в Декларации ВСП, то нужно сразу же и в очередной раз подчеркнуть, что никогда (ну или почти никогда) основатели сибирского автономистского движения не призывали к отделению от России, то же самое всегда констатировали в своих программных документах и сибирские областные съезды, и Сибирская областная дума, а теперь вот и Временное Сибирское правительство. Целью провозглашенной 4 июля самостоятельности являлось лишь воссоздание твёрдого государственного порядка в Сибири, защита её территории от иностранного вторжения, продолжение совместной со странами Антанты войны против Германии и её союзников, а также самостоятельная вооруженная борьба с большевиками для воссоздания, в конечном итоге, обновлённой Российской государственности. «Через автономную Сибирь к возрождению свободной России» – такой плакат висел и над креслом председателя СОД в его томском офисе. Подобное единство взглядов, кстати, плюс ко всему прочему, уже само по себе было очень важно, поскольку использование, так скажем, областническо-автономистской темы помогло Правительству и Думе, несмотря на множество возникавших между ними противоречий, найти на первых порах

весьма значимую объединяющую идею для совместной борьбы не только с большевиками, но также и с другими внутренними и внешними врагами и даже часть из них победить.

По некоторым сведениям в ближайшие же дни был утверждён и гимн Сибири, им стала культовая песня славян Восточной Европы «Гей славяне», русский текст которой появился в 1912 г.

«Гей, славяне! Наше слово

Песней вольной льётся.

И не смолкнет, пока сердце

За народ свой бьётся!».

Дух Славянский жив навеки,

В нас он не угаснет,

Беснованье силы вражьей

Против нас напрасно.

Наше слово дал нам Бог,

На то Его воля!

Кто заставит нашу песню

Смолкнуть в чистом поле?

Против нас хоть весь мир, что нам!

Восставай задорно.

С нами Бог наш, кто не с нами —

Тот падёт позорно.

По сообщению газеты «Сибирская жизнь» (№86 за 1918 г.), в Омске 14 августа на благотворительном вечере под названием «Сибирский день» симфоническим оркестром был исполнен уже и непосредственно сибирский народный гимн; слова Н. К-ва, музыка А. Кондора.

Белая, тихая, снежная ширь;

Тёмно-зелёное море Тайги —

Вот она наша родная Сибирь.

Верьте, друзья, нам, страшитесь враги!

Тяжкие звуки кандальных цепей

Нас научили свободу любить.

Вольны, как вихри родимых степей,

Вольными, сильными будем мы жить.

Вольная песнь наша бодро звучит,

Сердце горячей отвагой горит.

Другу защита, гроза для врага,

Наша привольная Степь и Тайга.

Столицей Сибири 23 июля был провозглашен Омск, а 30-го числа того же месяца Временное Сибирское правительство подтвердило решение декабрьского Областного съезда о государственном флаге Сибири в виде бело-зелёного двуколора и рекомендовало его для официального использования. 5 июля Совет министров постановил учредить звание Почётного гражданина Сибири, и первым, кто удостоился чести получить столь высокий титул, стал конечно же Григорий Николаевич Потанин, великий сибирский патриот, уже на закате своей жизни, но всё-таки увидевший воочию воплощение того, о чём он и его единомышленники так долго и беззаветно мечтали – предоставить сибирякам реальную возможность почувствовать себя ответственными за судьбу своей родины.

Ну и, что называется, на десерт такая вот ещё почти «пикантная» новость, спустя два месяца в одном из своих сентябрьских номеров томская «Народная газета» сообщила читателям, что на территории Сибири, наконец-то, найдена нефть и что её теперь не нужно будет больше покупать в России…

3. Первые важнейшие указы и постановления

Вопрос о власти не был бы полностью разрешен, если бы ВСП не закрыло бы окончательно проблему Советов. Если Западно-Сибирский комиссариат ещё, так скажем, либеральничал и проявлял некоторую толерантность по поводу целого ряда законов, изданных большевиками (например, в области социального страхования), то омский Совет министров в этом отношении поступил более категорично и своим постановлением от 4 июля (тоже по новому стилю) полностью аннулировал все декреты советской власти, как «акты незакономерные, а потому ничтожные». Понимая, что такая решительная мера нарушит устоявшийся за прошедшие полгода порядок и внесёт неразбериху в отношения объектов и субъектов гражданского права, а также в хозяйственную деятельность региона, Совет министров уведомил население, что от центральных правительственных учреждений вскоре поступят на места необходимые разъяснения «для восстановления прав и отношений».

И действительно уже вскоре всеми отделами и ведомствами сибирских министерств была начата работа по восстановлению и практическому применению тех нормативных актов, что действовали на территории Российской империи до большевистского переворота, дополняя их некоторыми новыми установлениями, основанными на положениях Декларации о государственной самостоятельности Сибири, а также на других реалиях современного политического момента.

Через два дня, 6 июля, вышло очередное постановление ВСП под названием «О недопущении советских организаций», которое, собственно и закрыло уже полностью вопрос о власти. Все политические организации трудового народа, то есть Советы крестьянских, рабочих, а также солдатских депутатов отныне распускались, а их дальнейшая деятельность окончательно запрещалась. Что касается рабочих, то им для защиты своих экономических прав разрешалось по-прежнему объединяться в профессиональные союзы, а политические интересы населения призваны были теперь обеспечивать лишь политические партии, исключая запрещённые леворадикальные. Таким образом, на все попытки социал-демократов меньшевиков, а также эсеров создать обновлённые Советы, Правительство наложило вето, вынудив часть рабочих в поисках лучшей доли уйти в подполье и встать на путь нелегальной борьбы за свои права.

С крестьянами было ещё сложнее, поскольку у них даже и профсоюзных организаций не существовало, а проблем у сельских жителей было не меньше, чем у городских пролетариев и главная из них конечно же касалась вопроса о земле. В Сибири никогда не существовало крепостного права, у нас даже частнособственнических земель, по некоторым данным, было всего около восьми сотых процента от общей площади возделываемых угодий*. В основном земля принадлежала так называемому кабинету (т.е. как бы царю), ну и прочим государственным структурам. Крестьяне же пользовались своими наделами на правах аренды. Земли в Сибири, как известно, достаточно много, однако климат и другие суровые условия жизни относят наши края к зоне так называемого рискованного земледелия. А тут ещё со времён столыпинского великого переселения появилась проблема с пришлыми из Центральной России и Украины крестьянами. Их селили, как правило, вблизи обжитых уже старожилами территорий и точно также сдавали им во временное пользование и за плату пахотные угодья. Однако это были по-большей части земли совсем уже малопригодные для ведения хозяйства или даже для жилья, поэтому переселенцы бросали выделенные им участки и начинали всеми правдами и неправдами отвоёвывать наделы старожилов.