Вечером того же дня по городу было распространено следующее заявление Приморской областной земской управы. «В 6 часов 30 минут вечера майор Денлоп сообщил председателю земской управы, что генералу Плешкову вручена нота союзного командования о немедленном разоружении его отрядов и что в исполнении этого назначенный Плешковым командующий войсками полковник Бурлин отдал приказ о сдаче оружия отрядами Плешкова. Сдача оружия закончится сегодня к 8-ми часам вечера. Земская управа призывает население города к сохранению спокойствия» («Свободный край», №69 за 1918 г.). Однако, несмотря на такого рода призывы, уже на следующий день во Владивостоке начались массовые акции протеста общественности, а также самих разоруженных военнослужащих Сибирского стрелкового полка, которые перед зданиями консульств демонстративно срывали с себя имевшиеся у некоторых иностранные ордена и медали, а один из офицеров по фамилии Тулинцев в порыве патриотического возмущения выстрелил (честь имея) на глазах у всех себе прямо в сердце, здесь же у здания одной из дипмиссий.

Владивостокская печать, особенно правого толка, в едином порыве солидаризируясь с протестующими, печатала обращения оскорблённых русских офицеров*, союза георгиевских кавалеров, а также многочисленные письма представителей общественности города, требовавших от иностранцев официальных извинений по поводу случившегося. Звучали требования передать общее командование российских войск во Владивостоке русскому офицеру, подчиненному Плешкову, а в венный совет союзного командования включить российского представителя (ГАТО. Ф.72, оп.1, д.96, л.134). Харбинские средства массовой информации оказались ещё более категоричными и характеризовали события во Владивостоке, связанные с разоружением русских отрядов, как полную оккупацию союзными войсками города Владивостока (см. например газету «Призыв», номер от 28 августа 1918 г.).

_______________

*Вот пример одного из таких обращений. «Это тягчайшее оскорбление нанесено вами по праву сильного тем, кто, отдав свои силы, здоровье, жизнь своих братьев, потеряв родину, жили одной надеждой – вновь доказать вам свою любовь и верность России своим союзникам в момент, когда верилось, что пришёл конец нашим ужасам, испытаниям, оскорблениям, издевательствам».

Видя такую реакцию со стороны владивостокцев, иностранные представители сильно забеспокоились о потере своего реноме и срочно стали искать выход из сложившейся ситуации. Для начала они пообещали вернуть конфискованное оружие, но им ответили, что обиженные офицеры рассмотрят данное предложение только после принесения им публичных извинений в торжественной обстановке на плацу для восстановления чести русского военного мундира. Пришлось консулам приносить официальные извинения в печати, оказывать всякого рода знаки внимания оскорблённым в своих чувствах военным и пр. Так во время похорон Тулинцева один из английских крейсеров даже просалютовал в его честь. А прибывший вскоре во Владивосток особоуполномоченный правительства Великобритании генерал Нокс организовал торжественное мероприятие с молебствием для возвращения военнослужащим Сибирского стрелкового полка их боевого оружия.

Что же касается прерванных переговоров между ВПАС и Деловым кабинетом, то на них решено было поставить окончательный крест и ждать приезда делегации Омского правительства во Владивосток для разрешения абсолютно тупиковой ситуации.

Хочу я спросить без волшебств и чудес:

кто всё же коварнее – жизнь или бес?

Гёте

1. Первые назначения

В воскресенье 30 июня срочная телеграмма из Омска известила руководство освобождённых городов Западной и Средней Сибири об образовании нового органа высшей исполнительной власти – Временного Сибирского правительства, а точнее его Совета министров в составе пяти человек: П. В. Вологодского, Вл. М. Крутовского, И. А. Михайлова, Г. Б. Пату-шинского и М. Б. Шатилова.

На следующий день, в понедельник 1 июля, началась уже трудовая неделя, ставшая для ВСП неделей очень трудных решений, во многом может быть достаточно спорных по сути своей, но вместе с тем в чём-то и абсолютно исторически значимых. Три благодарственные правительственные грамоты от 1 июля открыли длинный список тех указов, распоряжений и постановлений, что появились на свет в период с 1 по 7 июля включительно. Первая из них выражала глубокую благодарность членам Западно-Сибирского комиссариата за проделанную работу в организации сопротивления большевистской диктатуре. Вторая – командующему армией А. Н. Гришину-Алмазову персонально. Ну, а третья была адресована чехословацким легионерам за вклад в вооруженную борьбу с советской властью.

Далее, после столь изрядной порции вполне заслуженной комплементарности, Совет министров подготовил и своё первое правительственное постановление «О высших государственных учреждениях Сибири», в котором сообщалось о том, что Западно-Сибирский комиссариат упраздняется, а его члены, соответственно, теряют прерогативы высшей исполнительной власти, но остаются «в распоряжении Сибирского правительства в качестве уполномоченных»*. Отделы и управления ЗСК, в соответствии с данным постановлением, не упразднялись, а напротив – преобразовывались в министерства и канцелярию Совета министров. Во главе тех министерств, руководители которых ещё не вернулись в Сибирь с Дальнего Востока, были поставлены временные управляющие, последним присваивались «в делах их ведомств права министров». Временное управление вводилось потому, что, как поначалу заявлялось в официальной печати, Омский кабинет осуществлял свои функции лишь до прибытия всего состава Сибирского областного правительства.

_______________

*Василий Сидоров был назначен уполномоченным в Восточную Сибирь, а Борис Марков – в Уфу, послом при Комитете членов Учредительного собрания.

Должности управляющих сохранили за собой в подавляющем большинстве все начальники отделов Западно-Сибирского комиссариата. Трое из числа последних стали товарищами (заместителями) министров и лишь двое не вошли в состав Временного Сибирского правительства. Владимир Сизиков, возглавлявший административный отдел и «проявивший себя посредственным администратором», был заменён на Павла Михайлова, занявшего 3 июля ещё и должность товарища министра внутренних дел*. А отправленного в отставку Александра Мальцева** сменил в ранге товарища министра финансов один из лидеров омских торгово-промышленных кругов, бывший директор омского отделения Русско-Азиатского банка Николай Буяновский. Управляющий делами ЗСК Георгий Гинс сохранил за собой тот же самый пост, но только уже при Совете министров ВСП.

_______________

*Административный отдел во главе с П. Я. Михайловым вошёл в качестве одного из департаментов в состав министерства внутренних дел.

**А. П. Мальцев был переведён на должность директора департамента Государственного казначейства при министерстве финансов.

Последний седьмой пункт постановления «О высших государственных учреждениях Сибири» повелевал «образовать совещание в составе управляющих министерствами, управляющего делами совета министров и товарищей министров для предварительного обсуждения вопросов, представляемых на разрешение совета министров». Данное собрание управляющих имело статус лишь совещательного органа при Совете министров. Его заседания проходили ежедневно, а по свидетельству Ивана Серебренникова, даже иногда и в выходные дни, после семи часов вечера, продолжаясь, порой, до полуночи. Выработанные совещанием предложения поступали потом для их окончательного обсуждения и утверждения Совету пяти министров (а после приезда в Омск И. И. Серебренникова – шести), совместные заседания которых, как правило, проходили с начала второй половины дня и до вечера.