Во-первых, из Новониколаевска в Омск срочно вызвали Ивана Михайлова, который, по мнению членов торгово-промышленного комитета, должен был стать одним из локомотивов предстоящего наступательного движения (нападение – лучший способ защиты, как известно) на Западно-Сибирский комиссариат. Он уехал из Омск в Новониколаевск где-то сразу после 14 июня. По какой причине – непонятно, однако, есть версия, что

И. А. Михайлов упорно не желал сотрудничать с Западно-Сибирским комиссариатом по причине неприятия его партийного состава и политического курса.

А 26 июня большинство заведующих отделами собрались на неофициальное совещание, для того чтобы обсудить подготовленный Георгием Гинсом законопроект об так называемом Административном совете. Суть его состояла в следующем: в данный Совет должны были войти все руководители ведомств, которые получали право предварительного обсуждения и внесения необходимых, с их точки зрения, поправок в любое постановление членов ЗСК. После чего, соответственно, эти постановления предполагалось в обязательном порядке скреплять подписями председателя Административного совета и заведующего соответствующим отделом. Однако правительственные комиссары отказались категорически признавать Админсовет как дополнительный нормотворческий орган. В этом их поддержал Акмолинский областной (то есть, по сути – Омский*) комитет ПСР, который заклеймил данный демарш правительственных чиновников как попытку «введения бюрократического строя в пределах свободной Сибири». Далее омские эсеры, так, на всякий случай, предупредили, что они «знают лишь коллегию уполномоченных Сибирского Временного правительства, охраняющую полное народоправство и имеющую аппарат, восстанавливающий и укрепляющий народоправство, а не умаляющий его авторитета и власти».

_______________

*Акмолинская область – административно-территориальная единица Российской империи, которая существовала в период с 1868 по 1919 гг. Её областным центром являлся город Омск. Акмолинской она называлась от города Акмолинска (с 1961 г. – Целиноград, потом – Акмола, теперь – Астана – столица республики Казахстан).

Поэтому, несмотря на то, что самим руководителям отделов идея о создании Административного совета пришлась весьма по-душе, они, а также люди, стоящие в тени за их спинами, всё-таки решили пока повременить с реализацией проекта Г. Гинса и нашли другой, гораздо более эффективный и, что самое главное, – абсолютно легитимный способ как ограничить власть правительственных комиссаров, а возможно и вообще отстранить их от власти. И тут, как нельзя, кстати, пригодился И. А. Михайлов (проверенный на деле во время борьбы за пост заведующего военным отделом, когда эсеры, по-сути, лишились контроля над армией), а также П. В. Вологодский (имевший прочные связи с кружком Потанина), оба – министры Временного Сибирского правительства. На их, если можно так выразиться, основе решено было создать так называемый Кабинет министров Временного Сибирского правительства, после чего именно ему передать полномочия высшей административной власти, а ЗСК распустить. К тому же вскоре стало известно, что из Красноярска, недавно освобождённого войсками Средне-Сибирского корпуса, возможно уже на днях прибудут в Омск ещё два министра ВСП – Вл. М. Крутовский и Г. Б. Патушинский, а вместе с ними – и председатель Сибирской областной думы И. А. Якушев. А раз так, то именно этот последний вариант и решили претворить в жизнь политики близкие к Омскому военно-промышленному комитету. Омская мышеловка сработала.

Заметив, что старик с любопытством

его рассматривает, Наполеон обернулся

и резко спросил:

– Что вы, добрый человек, так на меня смотрите?

– Государь, – ответил Мириэль.

– Вы видите доброго человека, а я – великого.

Каждый из нас может извлечь из этого

некоторую пользу.

В. Гюго. Отверженные

1. Начало работы

Ну а что-то же в это время поделывали в Томске члены Потанинского кружка из-под опеки которых, согласно предложенной нами версии, пытались освободиться комиссары Временного Сибирского правительства, переехав сначала в Новониколаевск, а потом в Омск? Потанинцы, конечно, тоже не сидели сложа руки. Но всё ли у них получилось в плане того противостояния с Западно-Сибирским комиссариатом, на которое они изначально нацеливались? Вопрос непростой и опять же немного запутанный, но в нём есть моменты, о которых нам будет не только интересно, но и полезно, в развитии выбранной тематики, немного порассуждать. Некоторые факты, правда, придётся повторить и как бы обсудить заново, но что же делать, – такова специфика всякого исследования.

И так, 5 июня состоялось первое заседание членов Сибирской областной думы, легально возобновившей свою работу, после того, как в ночь на 26 января она была разогнана большевиками, а её руководители или оказалась под арестом или бежали с основной частью министров Временного Сибирского правительства за границу в китайский город Харбин*. Всего на тот момент в Томске оказалось в наличии или пожелало явиться на первое заседание всего 12 (апостольское число) человек, – членов Сибирской областной думы**. В среду 5 июня в семь часов вечера в Доме свободы (в бывшей резиденции губернатора) в скромной, но торжественной обстановке, в присутствии представителей прессы состоялось открытие так называемых Частных совещаний, положивших начало новому этапу в развитии сибирского областнического движения. Почётным председателем этого, а также всех последующих заседаний, по традиции, единогласно был избран Григорий Николаевич Потанин, патриарх и, собственно, основатель этого движения.

_______________

*Кстати надо заметить, что в это же самое время никто из членов Потанинского кружка не был репрессирован. Преследованию со стороны большевиков подверглись, главным образом, представители правоэсеровской партии, засветившиеся, если так можно выразиться, на почве политической модернизации общесибирского областнического движения. И это даже несмотря на то, что в окружении великого сибирского старца Григория Потанина имелось в наличии немало яростных противников советской власти, – например Адрианов, да и сам Григорий Николаевич не раз выказывал себя весьма жестким неприятелем политики большевиков.

**Вот этот звёздный список: Потанин Григорий Николаевич (от второго чрезвычайного Сибирского областного съезда), Адрианов Александр Васильевич (от съезда кооператоров), Борисов Сергей Степанович (от Алтайской губернской земской управы), Вейнберг Борис Петрович (от Сибирских высших женских курсов), Гайсин Зариф Сафич (от сибирских татар), Карпов Нурилла Мухамеджанович (от сибирских татар), Малахов Василий Зотикович (от исполнительного комитета Алтайского совета крестьянских депутатов), Никонов Сергей Павлович (от Томского университета), Саиев Юсуф Раадович (от Томской губернской земской управы), Сотников Александр Александрович (от Минусинского казачьего войска), Шатилов Михаил Бонифатьевич (от инородцев Горного Алтая), Шкундин Зиновий Исаакович (от комитета сионистских организаций Западной Сибири – ну как же). Этот последний (по алфавиту) член СОД, единственный из двенадцати, не был сибиряком (ни по рождению, ни по трудовой деятельности, ни по арестантской неволе), он также, как и вышеупоминавшийся Г. Гинс, прибыл к нам в Сибирь незадолго до всех этих событий, однако сразу же занял очень ответственный пост секретаря сначала Частных совещаний, а потом и собравшейся уже в полном составе самой Сибирской областной думы. Правда, в отличие от Гинса, приверженца правой политической идеологии, Шкундин являлся человеком определённо левых взглядов. А вывод? Вывод ну прям панически напрашивается сам за себя, – их люди, видимо, есть везде… Современные российские либералы, с целью хоть как-то опорочить своих левых оппонентов весьма обильно муссируют роль еврейского фактора (контингента) в левых революционных партиях… Что, конечно, отчасти верно, но не до конца, поскольку евреев хватало и в среде правых политиков революционной поры. И даже, скажем, в такой ультраправой национально-патриотической организации, как «Союз русского народа», они (не чистокровные, а полукровки) в ограниченном количестве, но всё-таки таились, особенно в среде высшего руководства. А куда без них?