Кстати, в одном из фильмов этого сериала есть эпизод — Жуков, сидя за длинным столом в своем генштабовском кабинете, поучал «растерявшегося Павлова» (незадолго до его ареста) как тому надо было бы действовать, учти он итоги двухсторонней игры 2-6 января 1941 г., в ходе которой он (Жуков) якобы показал Павлову единственно правильное решение в ситуации, аналогичной трагическому лету 1941 года. Здесь всё неправда.
В последнее время все чаще и чаще появляются статьи, авторы которых, опираясь на искаженные данные, пытаются (как я уже отмечал) выгородить основных виновников тех событий — Сталина и Жукова, переложив всю вину на одного Павлова. Самый последний пример — статья Н.Добрюхи «Как начиналась война» (НГ 17.02.2001 г.). Поэтому совершенно прав П.Бобылев («Обвинения, не подкрепленные доказательствами», НГ. 10.02.2001), решительно опровергая подобные добрюхинские (и жуковские) домыслы: «...В статье Н.Добрюхи... и ряде других публикаций говорится, что в этой игре Павлов «начисто проиграл Жукову примерно при тех же обстоятельствах, которые вновь повторятся всего через 5 месяцев —22 июня 1941 года», но не сделал из этого должных выводов. Утверждения подобного рода базируются на воспоминаниях Г.К.Жукова... Из этих публикаций (рассекреченных в 1992 году и опубликованных в ВИЖе и Известиях в 1993 — B.C.), следует, что Д.Г.Павлов был не обороняющейся стороной, а наступающей стороной и получил задачу: разгромить «западных» в Восточной Пруссии и выйти на нижнее течение Вислы... За обороняющуюся сторону играл Жуков ..при выполнении... задачи Павлов не выглядел столь робким, беспомощным и легкомысленным, каким его стараются изобразить. Игра началась с того, что «восточные» перешли в наступление и наступали отнюдь не безуспешно. Правда, позднее Жуков, сосредоточив за счет резервов сильную танковую группировку в районе Мазурских[287], нанес внезапный фланговый удар. Далее ход событий не разыгрывался, однако шансы на успех «западных» теперь выглядели предпочтительнее. Но заметим главное: все это происходило не в районе Барановичей и Лиды, а у самой границы СССР и за ее пределами. И, следовательно, версия, что Жуков «разгромил» Павлова там же и так же, как это через полгода сделали немцы, и что Павлов в начале войны оборонялся столь же неудачно, как и в ходе игры, лишена всяких оснований(выделено мной — B.C.). ...Добрюха бездоказательно утверждает, что Жукову в своем округе удалось за восемь месяцев сделать то, на что Павлову не хватило и года. Это противоречит даже... фактам из приказа НКО СССР № 0055 от 2.10.40 «О ходе оборонительного строительства в укрепленных районах». Так годовой план этого строительства на I сентября в КОВО (Жуков — B.C.) был выполнен на 24%, а ЗапОВО (Павлов) — на 30%».
Но вернемся к теме нашего краткого анализа причин возникновения непомерных размеров безвозвратных потерь.
Все перечисленные выше данные свидетельствуют о том, что Ф. фон Меллентин был прав в своих выводах, как прав был (на этот раз) и Сталин, который еще 3 сентября 1942 г., давая по телефону оперативные указания члену Военного совета БТ и MB Красной Армии генералу Н.И. Бирюкову (замещал больного генерала Я.М. Федоренко) отметил (п. 9) — «Ничего с танковыми армиями не получилось. Для армий нет подготовленных командиров»[288]. Далее в комментариях (с. 232) говорится, что «... И.В. Сталин имел в виду опыт боевого использования 5-й танковой армии генерала А.И. Лизюкова, наступающей с 6 июля в районе севернее Воронежа; 1-й танковой (К.С. Москаленко) и 4-й танковой (В.Д. Крюченкин) армий, наносивших контрудары в районе Сталинграда соответственно с 25 и с 29 июля, 3-й танковой (П.Л. Романенко), прорывавшей оборону противника под Козельском с 22 августа 1942 г. Армии не оправдали ожидания высшего военного руководства, не выполнили поставленные им задачи. Это был бесспорный факт, хотя никто за невыполненные задачи, кроме А.И. Лизюкова, не пострадал».
Кстати, двумя неделями позже (17.9.42) Сталин, беседуя на ближней даче под Кунцево с командиром 1-го танкового корпуса генералом М.Е. Катуковым, плохо понимая суть танкового боя как и особенности стрельбы из танка, дал совершенно неверные указания: «Стреляйте с ходу, снаряды дадим, теперь у нас будут снаряды». Выполнение этого ошибочного приказа сказалось в последующем на потерях танковых войск, так как стреляющие «по-сталински» экипажи и входили, как правило, в число тех 30-ти машин, подбитых одним орудием в течение часа. Но так действовали только молодые и малоопытные танкисты. Опытные так не стреляли. Они прекрасно понимали, что из-за отсутствия стабилизатора пушки, особенности центровки танка (Т-34) и даже незначительных неровностей местности, ни в какую противотанковую пушку или танк противника с ходу не попасть, сколько бы снарядов для этого бесполезного «громыхающего» дела ни давали. Такие танкисты, спасая себя и экипаж, противостоящего противника поражали стрельбой только с коротких остановок, не думая в этот момент о «ценных указаниях Самого».
Кстати, расчетливые немцы не применяли ошибочную «сталинскую методику» стрельбы с ходу. Определяя условия, от которых зависел успех танковых атак против глубокоэшелонированной обороны, они отмечали «... 3... Танки должны непрерывно двигаться, делая остановки только для ведения огня (выделено мной — В.С.)»[289]. Огонь с ходу в конце войны вели только последние образцы немецкой бронетехники — ИТ «Ягдпантера», «Ягдтигр» и др. (с 28 февраля 1944 года Гитлер запретил использовать обозначение БТ техники «PzKpfw...»), оснащенные новейшими системами управления артогнем. Выполнение всех условий ведения современного боя (активная воздушная и наземная разведка, наличие сверхтяжелых танков на направлении главного удара и др.) привело к тому, что «во время Второй мировой войны советские танки в среднем ходили в атаку 3 раза, а немецкие же — 11»[290](почти в 4 раза больше). В целом, немцы считали, что их «войска успешно вели боевые действия при соотношении сил 1:5»[291].
Теперь несколько слов о советских солдатах (и пленных), вынесших на своих плечах все трагические тяготы войны, обеспечивших победу и понесших столь огромные потери.
Надо сразу сказать, что из всех армий, участвовавших во Второй мировой войне, едва ли не самое безразличное отношение к солдату было в советской.
Все эти «антиоперативные» приказные лозунги «любой ценой» и песенные призывы «мы за ценой не постоим» достаточно точно характеризуют реальные «советские ценности» в нашей Красной (Советской) Армии. Только мы (в смысле — Сталин) додумались бросить на погибель миллионы наших пленных, юридически не оформив их права. Во всех операциях наши войска несли несопоставимые с противником потери.
Это было в начальном периоде (данные приведены выше), в ходе Московской битвы (по нашим данным — без малого 2 млн. чел.), при проведении 2-й Ржевско-Сычевской операции (в ноябре-декабре 1942 — более полумиллиона личного состава, 1700 танков и др.) и практически при всех последующих. Одна Берлинская операция чего стоит — за две недели до конца войны (!) Жуков, сдабривая почти каждый приказ лозунгом «Любой ценой», ничего лучше не придумал, как штурмовать мощные Зееловские рубежи обороны в лоб, невзирая на потери. По оценке независимых исследователей, за амбициозные претензии маршала Жукова советские солдаты заплатили не одной сотней тысяч своих жизней (по данным командарма-3 А.Горбатова – 500 тыс.).
Легче всего проследить отношение высшего командования к нашим солдатам по действиям наиболее известного и крупнейшего военачальника Г.К. Жукова. Достаточно прислушаться только к звучанию его приказов:
