«... Выводы: слабый состав рейдирующей части корпуса, особенно в артиллерийском отношении, не позволил прорвать всю глубину обороны противника... Части корпуса не могут прочно закрепить успех ввиду своей малочисленности и слабости в огневых средствах... Подступы к Вязьме со всех сторон заняты противником в радиусе от 10 до 20 километров (использованы инженерные сооружения, возведенные советскими войсками в конце лета и осенью 1941 года — Авт.), а железная дорога и автострада Вязьма — Смоленск заняты противником на всем протяжении и упорно обороняются. Вязьма не взята корпусом потому, что не по силам... противник превосходил в технике и силах. Корпус ... в состоянии делать набеги, но не в состоянии удерживать захваченные ... населенные пункты..».
Любопытна резолюция на этом докладе самовлюбленного полководца:
«Тов. Голушкевич. Вот образец бездарности... Г.Жуков. 28.02.42 г.».
Пятое. Не меньшее удивление вызывает и то, каким образом 33-я армия вводилась Жуковым в прорыв к Вязьме.
Заканчивая бои за Верею, главные силы армии, совершив по приказу Жукова довольно странный маневр на юго-запад к Износкам, должны были с утра 19.01.42 года выходить в район Дубна, Замыцкое.
Вот оценка этих решений командующего Западным фронтом, сделанная Оперативным управлением Гештаба:
«... Вторая задача (движение к Вязьме — Авт.) столь слабой армии, как 33-я, которая еще продолжала вести упорные бои, без всяких средств усиления (не было придано ни одного танкового соединения) ставится на глубину 120-130 км.
Со своей стороны командующий Западным фронтом не предпринимает никаких мер по обеспечению и управлению этой важной — стратегического порядка операции... Фланги армии не обеспечиваются, усилия соседей слева и справа нацеливаются по расходящимся линиям: 5-я армия на Гжатск, а 43-я армия на Юхнов и по сути дела 33-я армия бросалась в глубокий тыл противника на произвол судьбы... Фронт только одним заботится, что торопит армию к огульному, ничем не обеспеченному движению вперед»...[77]
Тут добавлять нечего — трагизм ситуации очевиден, так как неверное решение заложено Жуковым изначально.
Шестое. К печально известному высказыванию Жукова «относительно отрезания» Ударной (Западной) группировки 33-й армии (рассмотренному выше) следует напомнить и такую его позицию: «... Я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую». Сразу же возникает вопрос — а кто же организовал все эти «действия», а точнее — авантюру? Неужели многоопытный Ефремов сам мог додуматься с четырьмя истощенными до предела дивизиями, без танков(!), без лыжных батальонов (!) и нужного количества боеприпасов в условиях бездорожья ринуться сломя голову в стопроцентную западню под Вязьму?
Ответ однозначен — автор проведения этой операции, ее «организатор» — Жуков, и приписывать хоть какое-то соавторство этого порочного замысла Ефремову — нет никаких оснований.
Именно в самый ответственный для 33-й армии момент, когда Ефремов почувствовал, что операцией в целом никто грамотно не руководит, она пущена практически на самотек и надо принимать срочные меры по обеспечению открытых (!) флангов армии (как в песне — « ни соседа слева, ни соседа справа»), именно тогда Жуков буквально силой изгоняет Ефремова из командного пункта армии в Износках и приказывает «сейчас же выехать вперед» к Вязьме (шифровка № К/92 от 30.1.42 г.). В этой же шифровке Жуков навязывает Ефремову свой порядок обеспечения одного из армейских флангов:
«... Приказываю: ... п. 4. 110 СД держать на уступе в районе Дубна для обеспечения фланга». Георгию Константиновичу вроде бы и невдомек, что 110-я СД в то время вела упорнейшие бои в районе Шанский Завод — Шугайлово и оказаться в районе Дубна никак не могла.
Жуков: «... Я не считал нужным смотреть, что справа и слева».
А зря. Если бы он все же сделал это несложное, но крайне необходимое в оперативном плане действие, то без труда заметил, что в районе Темкино и Мосейково над его (и 33-й армии) «свободной дыркой» сгущаются грозовые тучи.
Командующий группой армий «Центр» фон Клюге, который, безусловно, этой работы — внимательно смотреть, что справа и что слева, — не чурался, без труда углядел элементарный просчет командующего Западным фронтом и ударами с севера и юга 2-3 февраля перекрыл жизненно необходимый коридор 33-й армии. Отсечение Западной группировки 33-й армии (под Вязьмой) от ее Восточной (в районе Износок) имело для первой катастрофические последствия — группа, героически сражаясь, погибла в окружении вместе с командармом.
Седьмое. Совершенно непонятны действия Жукова в ходе боев в районе опорного пункта немцев ШЕЛОМЦЫ.
Пожалуй, впервые возникла ситуация, дающая возможность встречным наступлением Западной группировки 33-й армии и 43-й армии разорвать разъединяющий их коридор и спасти от уничтожения всю окруженную группировку 33-й армии.
Для этого главкому Западного направления ничего не стоило создать специальную ударную группу фронта или существенно усилить ударную группу 43-й армии. Встречный удар, что очевидно, надо было наносить одновременно. И хотя советское командование уже располагало в этом отношении солидным опытом, ничего подобного сделано не было.
Судите сами. 2 марта 1942 года в 7.00 части 33-й армии начали наступление на Шеломцы. К 12.00 до этого населенного пункта оставалось всего 500 (!) метров, но преодолеть их изможденные и малочисленные части 160-й СД не смогли. Ударная группа 43-й армии наступление начала только 4 марта (с направления Березки — Шеломцы) и лишь к 10 марта вышла на западную опушку леса восточнее Шеломцы (коридор сузился и был не более 2 км). На этом ее успехи закончились.
Что касается фон Клюге, то он, в отличие от Жукова, продолжая внимательно смотреть «что справа и слева», приложил все усилия, чтобы не допустить сдачи Шеломцов и выхода Западной группировки 33-й армии из окружения. Для этого он даже пожертвовал большим плацдармом на восточном берегу реки Воря в районе Бочарово, оголив его перед слабыми силами двух полков 53-й СД и бросив освободившиеся части в район Шеломцы.
Вот объективная оценка тех событий Оперативного управления Генштаба:
«... Благодаря успешно проведенной операции противником (к 16.3.42 г. — Авт.) разъединяющий коридор увеличился с 2 до 7-8 км. С этого дня положение частей Западной группировки 33-й армии с каждым днем стало ухудшаться.
Несмотря на то, что обстановка требовала объединенных усилий 43-й и 49-й армий на этом направлении, но этого не было сделано, армии продолжали вести бои каждая на своем направлении без тесного взаимодействия»[78]. Без комментариев.
Восьмое. 28 января 1942 года Жуков подписал теперь уже скандально известную боевую характеристику[79] на талантливого полководца генерал-лейтенанта М.Г.Ефремова, командующего войсками 33-й армии (обнаружена в его личном деле). Вот ее содержание:
«Генерал-лейтенант Ефремов Михаил Григорьевич командует 33-й армией с конца октября 1941 года. Оперативный кругозор крайне ограничен. Во всех проведенных армией операциях неизменно нуждался в постоянном жестком руководстве со стороны командования фронтом, включительно тактического применения отдельных дивизий и расположения командного пункта армии. Приказы выполняются не в срок и не точно. Приходится все время подстегивать, за что имеет выговор в приказе.
Должности командующего армией не вполне соответствует. Целесообразно назначить командующим войсками внутреннего округа.
Командующий войсками Запфронта
Генерал армии Жуков
Член Военного совета Западного фронта Хохлов
28 января 1942 г.» (Копия).
