Потребовалась вся сила воли, чтобы не закатить глаза. Если б Солара и хотела заполучить документы Дорана, то только чтобы замочить их в остром соусе и сунуть ему в нос. Но она послушно подождала, пока он снова ее впустит. Затем включила планшет и открыла новый файл: 

– Я готова. 

Доран молчал. Вскинув голову, Солара поняла, что он рассматривает татуировки на ее руках и с каждой секундой все больше бледнеет. Глаза стали такими огромными, будто он демона увидел. Казалось, еще секунда – и Доран бросится в спальню прятаться под одеяло. Солара мысленно выругалась. Надо же было выйти из каюты с голыми ладонями… 

«Всегда, всегда надевай перчатки». 

– В академии у тебя их не было, – сказал Доран, рассеяно потирая мочку уха. – Я бы заметил. 

– Не было. – Солара сдержала свой первый порыв – взглянуть на костяшки пальцев. Она не хотела их видеть. – Они свежие, всего несколько месяцев. 

Доран тяжело сглотнул, неотрывно пялясь на татуировки. Не то чтобы Солара жаловалась, но казалось странным, что он над ней не смеется. 

– Вот почему ты не закончила обучение. Тебя исключили. 

– Я все равно доучилась, просто не в академии. 

– Что ты натворила? 

Солара напряглась. Как и всегда, когда слышала этот вопрос. Конечно, можно было рассказать краткую версию: ее поймали на воровстве. Но это не отражало всей картины. Как говорят монашки, дьявол в деталях. И именно подробностей Солара стыдилась больше всего – даже больше наказания судьи. Они причиняли боль, сидели острым шипом в сердце, и она скорее умрет тысячу раз, чем признается Дорану. 

– Не помню. 

– Лгунья. 

– Да, мистер Сполдинг. 

– Расскажи. Как твой работодатель я имею право знать. 

А вот и нет. Солара прекрасно разбиралась в законах. 

– Я совершила ошибку и выучила урок. Никто не пострадал, и это главное. 

– Откуда мне знать, что ты не врешь? – Доран сглотнул так, что его кадык дернулся. Она его будто пугала, но это не могло быть правдой. Великий Доран Сполдинг ничего не боялся, разве что шкафов и отсутствия зеркал. – Мы ведь уже выяснили, что ты лгунья. 

Соларе надоела эта игра. Она уберет каюту, даже тапочки ему принесет, но часть своей души не отдаст. 

– Если ты меня впустил, значит, понимаешь, что я не представляю для тебя угрозы. 

– То есть не скажешь? 

– Не хочу. 

– Ну ладно. – Доран указал на дверь и велел: – Убирайся. 

Солара нахмурилась. Он серьезно или просто над ней издевается? Иногда трудно понять. 

– Но как насчет?.. 

– Мне не нужна твоя помощь. До завтрака позаботься о так называемой собаке мисс де Поль. В остальном… мне плевать, чем ты займешься. 

Доран встал с кресла и выключил свет, явно заканчивая разговор. 

На следующий день она никак не могла отделаться от ощущения, что что-то не так – все утро в живот будто ножи втыкали. Этому не было логического объяснения. Корабль двигался плавно и ровно, дозаправка ожидалась всего через два часа. Соседки по каюте улыбались, заплетали друг другу волосы и сплетничали о том, кто им нравится на борту. Ничего необычного. 

И только оказавшись у каюты мисс де Поль, Солара осознала причину своего беспокойства. Браслет слишком давно не пищал. Доран не потребовал завтрак в постель до рассвета. Не приказал нагреть полотенца или включить его любимую программу новостей. И даже не попросил достать костюм из гардеробной. 

Явная аномалия. 

Пытаясь задвинуть дурные предчувствия подальше, Солара постучала в каюту. Мисс де Поль открыла лишь в футболке Дорана – Солара уже несколько раз ее стирала, а потому узнала сразу – и, заправив блестящую розовую прядь за ухо, ткнула большим пальцем куда-то себе за плечо: 

– Ночью Крошка обделалась на ковре. Убери перед прогулкой. – Мисс де Поль усмехнулась и добавила: – Не пропустишь: ищи вонючую кучу цвета твоих волос. Я в душ, так что закрой за собой, когда будешь уходить. 

Солара тут же решила «забыть» запереть дверь на замок, а то и даже просто прикрыть. Она очистила ковер, осторожно подхватила собаку и отнесла на промежуточный этаж, где пассажиры выгуливали своих питомцев. После шести кругов по искусственному парку Солара вернула псину хозяйке. «Зенит» к тому времени как раз зашел на заправочный пост, и Доран наконец приказал ей явиться к вспомогательному машинному отделению. 

Странно, но Солара не решилась ослушаться. 

Когда она открыла дверь в служебный коридор, от неприятного предчувствия по коже побежали мурашки. Тут было пусто и холодно, мерцающий свет отбрасывал на пол жутковатые тени. Все двигатели отключили, и без их ритмичного шума в воздухе повисло зловещее молчание. Шагая к площадке, куда ее вызвали, Солара слышала лишь скрип своей новой обуви. Дорана она увидела издалека. Он стоял спиной и не повернулся, ни когда она поднималась по стальным ступенькам, ни когда остановилась рядом с ним на верхней площадке. 

Что-то было не так. Инстинкт требовал сбежать, но Солара скрестила руки на груди и очень ласково спросила: 

– Чем я могу помочь, мистер Сполдинг? 

Доран обернулся и окинул ее взглядом таким же холодным и пустым, как это помещение. Затем молча махнул рукой на служебную дверь – выход с корабля. 

Солара не сразу поняла. Она посмотрела в иллюминатор на аванпост и увидела, как персонал наполняет топливом огромные резервуары. Но тут краем глаза заметила что-то на полу. Свой чемодан. Никакой ошибки – на крышке красовалась стандартная маркировка: «БРУКС СОЛАРА. БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ИНСТИТУТ #22573». 

Не отрывая от нее взгляда, Солара уточнила: 

– Что это? 

– Тут ты сойдешь, – объявил Доран. 

Она посмотрела ему в глаза: 

– Ты шутишь. 

– Ты вообще видела, чтобы я шутил? 

– Но это же аванпост. Тут ничего нет, потому все и остаются на борту. 

Доран небрежно пожал плечами, мол, не его забота: 

– Есть другие корабли. Если повезет, тебя наймет кто-нибудь не столь разборчивый. 

Во рту пересохло. Он правда оставит ее на заставе без единого кредита? Даже понимая, что ее там ждет? Солара прежде не улетала с Земли, но слышала истории о девушках, попавших в подобное и положение, и о том, что им приходилось делать. Она окажется во власти любого одинокого рабочего и мерзкого контрабандиста, проходящего через этот транзитный узел. 

Может, Доран лишь пытается ее напугать? 

– Не смешно, – пискнула Солара. 

– А кто смеется? Кстати, можешь оставить себе ботинки и одежду, что я купил. Мне они не нужны. 

Она попыталась отыскать на его лице хоть намек на сострадание и доброту, но тщетно. Да, Доран все время ее оскорблял, однако Солара не думала, что он способен на такую жестокость. Просто отказывалась в это верить. 

– Ты в самом деле оставишь меня в безвыходном положении? 

Вместо ответа он направился мимо нее к лестнице. 

– Будь ты проклят, Доран! – крикнула Солара и с удовольствием отметила, как ублюдок вздрогнул от эха. – У нас контракт! 

Замерев на верхней ступеньке, он развернулся: 

– И я предупредил, что случится, если ты меня разочаруешь. 

Разочарует его? 

От столь нелепого обвинения Солара лишилась дара речи. Она делала все, что он просил, выполняла все унизительные поручения без единой жалобы. Как он смеет обвинять ее в нарушении договора? 

Ничего вокруг не видя от ярости, Солара ткнула в обидчика пальцем: 

– Я приходила к тебе в каюту среди ночи, чтобы принести стакан воды, когда тебе было лень идти в ванную. Я очищала диванные подушки от рвоты твоей пассии. – Ее голос стал громче. – Ради бога, я даже принесла ее трусы, которые вы забыли в лифте! Да после такого мне хотелось себе руку ампутировать!