При вступлении Рыкова в должность председателя Совнаркома СССР в его составе произошли (по сравнению с первым составом, утвержденным в 1923 году) частичные изменения. Уже говорилось, что Каменев занял должность председателя СТО, а Дзержинский, оставив наркомат путей сообщения (его возглавил Рудзутак), стал председателем ВСНХ СССР[38]
Компромиссная сделка Зиновьева и Сталина, которая привела Каменева на ключевой пост в руководстве экономикой страны, осложнила деятельность не только Рыкова, но и Дзержинского.
Дзержинский, став первым председателем союзного ВСНХ (он вступил в эту должность после подготовительной работы, проведенной в 1923 году Рыковым, вновь тогда сосредоточившимся на совнархозовской деятельности), быстро проявил себя как выдающийся руководитель промышленности, проницательно разбиравшийся в экономике страны и» вопросах управления ею. Его преждевременная смерть (он пробыл во главе ВСНХ всего 2,5 года) была большой потерей для Рыкова, личной и как для главы правительства, в котором Дзержинский являлся одной из крупных фигур. С пришедшим ему на смену Куйбышевым у Алексея Ивановича сложились нормально деловые отношения, но то была совсем иная личность, нежели «железный Феликс», что особенно проявилось в 1928–1930 годах, когда председатель ВСНХ по указке Сталина вносил пагубные «корректировки» в задания первой пятилетки.
С середины 20-х годов в составе Совнаркома произошел ряд существенных изменений, отразивших ход внутрипартийной борьбы того времени (из правительства были выведены Троцкий, Каменев, И. Смирнов, Сокольников, новыми наркомами стали Ворошилов, Орджоникидзе, Микоян). Иначе и не могло быть. Все члены правительства (в него в то или иное время второй половины 20-х годов, до V съезда Советов СССР включительно, входило тридцать человек) одновременно являлись членами ЦК или ЦКК, председатель которой занимал пост наркома РКИ. Почти половина из них (тринадцать из тридцати) избиралась членами и кандидатами в члены Политбюро ЦК партии.
Это был авторитетный и вместе с тем сложный коллектив, в котором нередко остро сталкивались различные подходы и позиции. Когда пишут о Рыкове как о главе правительства, далеко не всегда отмечают, что он проявил на этом посту немалую настойчивость в проведении общеполитической партийной линии, выдержку и такт, а когда требовалось, и характер для её реализации. И конечно, подчеркнем вновь высокую работоспособность.
Она проявлялась в двойном напряжении сил. Ведь Рыков руководил наряду с союзным правительством и правительством РСФСР. Он не только вёл заседания последнего и направлял общий ход дел, но и повседневно вникал во многие из них. При этом ряд вопросов пересекался с теми, которые решались и в союзном правительстве. Но была и своя специфика, в том числе связанная с деятельностью тех наркоматов, которые являлись только республиканскими. Рыков уделял особое внимание их работе. Немало руководителей этих наркоматов — здравоохранения Семашко, просвещения Луначарский, юстиции Курский, земледелия А. Смирнов (вскоре ставший заместителем Алексея Ивановича по Совнаркому РСФСР) — работали вместе с Рыковым на всем протяжении его пребывания на посту главы правительства Российской Федерации.
Целый ряд таких «постоянных сотрудников» Рыкова был и в составе Совнаркома СССР. Недавно вышел новый биографический очерк, посвященный А.Д. Цюрупе, который вместе с Рыковым являлся с конца 1921 года заместителем председателя СНК РСФСР, а с лета 1923 года и СНК СССР, оставаясь на втором из этих постов вплоть до своей кончины в мае 1928 года. Она была ещё одной тяжелой потерей для Рыкова. Упомянутый очерк пробил брешь в «тайне», которую вынуждены были хранить предшествующие авторы биографий Цюрупы. Один из его разделов назван «Рядом с Рыковым» и посвящен деятельности Цюрупы в качестве заместителя последнего. Цюрупа, отмечается в очерке, не только нашёл общий язык с Алексеем Ивановичем, они сдружились и по многим принципиальным вопросам стали единомышленниками.
Будем надеяться, что вскоре подобные «бреши» будут проломаны и в новых изданиях биографий Орджоникидзе, который четыре года был заместителем председателя Совнаркома Рыкова, Куйбышева, входившего во все составы возглавлявшегося последним правительства, и ряда других. В советской литературе последних десятилетий не обойдён вниманием (и вполне заслуженно) Г.В. Чичерин, стоявший во главе советского внешнеполитического ведомства в 1918–1930 годах. Однако если судить по имеющимся статьям и книгам о нем, то невольно создается впечатление, что он с 1924 года действовал, не считаясь с главой правительства, фамилия которого даже не упоминается.
Между тем уже первые начатые сейчас разработки показывают, что замалчиваемый глава правительства был в действительности деятельным участником проведения внешнеполитического курса Советского государства в середине и второй половине 20-х годов. При этом он исходил из факта стабилизации капиталистической системы и тесно связывал успехи в стране с её миролюбивой внешней политикой.
Рыков постоянно подчеркивал необходимость и возможность «мирного сосуществования двух систем народного хозяйства — капиталистической и социалистической». Наша политика, настойчиво подчеркивал он, должна быть и будет политикой невмешательства во внутренние дела других стран, политикой мира. Мы поддерживали и будем решительно поддерживать, заявил председатель Совнаркома на IV съезде Советов СССР, «каждое действительное движение в борьбе за мир и целиком и полностью согласны поддерживать каждую настоящую пацифистскую организацию, искренне и активно борющуюся за сохранение мира».
Серьезные опасения вызывала у Рыкова бесконечная гонка вооружений. «На вооружение затрачиваются средства большие, чем раньше, и тем стихийно предрешается война, хотя все будто идёт под флагом мира. Большое накопление пушек через известный период времени требует, чтобы они начали стрелять». Наибольшая опасность для человечества, считал он, заключается теперь не в численности армии, а в том, что она вооружается такими средствами борьбы и уничтожения, о которых и не думали во время первой мировой войны. Рыков прозорливо предполагал, что в будущих войнах, в сущности, изменятся понятия фронта и тыла, ибо с помощью новых технических средств можно будет уничтожать целые города со всем населением. «Для нас совершенно ясно, что достижение всеобщего разоружения явится результатом продолжительной и упорной борьбы, что оно будет означать ликвидацию огромного периода истории. Несомненно, что такие события не происходят внезапно, а являются результатом огромного движения и гигантских сдвигов в отношении людей, наций, государств». Эти слова, произнесенные Рыковым шестьдесят лет назад с трибуны V съезда Советов СССР, и сегодня не утратили своего значения.
А разве не актуально звучит его оценка перспектив взаимоотношений между СССР и США? Беседуя с американским журналистом Вильямом Резвиком, он убежденно заявил: «Я считаю, что рано или поздно дело окончится экономическим сотрудничеством между СССР и Америкой». Их сотрудничество, продолжал глава Советского правительства, «координация экономических действий» просто необходимы ввиду той роли, которую они играют в мировом хозяйстве. Он считал, что для такого сотрудничества есть «весьма серьезные экономические основания», которые соответствуют «интересам и нашим, и Америки». На вопрос Резвика о гарантиях безопасности мирного развития отношений между двумя странами, ибо в США многие опасаются угрозы, исходящей из Советской России, последовал ответ: «Я думаю, что наиболее убедительной гарантией в глазах Америки должна быть наша заинтересованность». В этом ответе — заинтересованность Страны Советов в участии в мировых хозяйственных связях, на основе принципа её мирного сосуществования с капиталистическими государствами.
Утверждение такого принципа не было для Рыкова пропагандистским приемом. Он полностью разделял ленинское положение о том, что главным аргументом в соревновании двух общественных систем — социализма и капитализма — являются успехи внутреннего развития СССР. «Никакой пропагандой и агитацией, — говорил Алексей Иванович, — ничего не сделать, если это не подкрепляет объективная жизнь страны». И добавлял: «Наша крепость, особенно в настоящий момент, — в нашем внутреннем строительстве».
