Решение пленума было внесено Г. К. Орджоникидзе (он являлся тогда председателем ЦКК партии) на рассмотрение XV съезда ВКП (б), работавшего в декабре 1927 года. Съезд постановил: «Уважить просьбу Объединённого пленума ЦК и ЦКК в июле 1926 года об опубликовании в «Ленинских сборниках» письма товарища Ленина, которое часто называют завещанием и о неопубликовании которого было решение XIII съезда ВКП (б)».
Делегаты съезда поддержали и предложение Рыкова «опубликовать не только то письмо, которое называется «Завещанием», но и другие неопубликованные письма по внутрипартийным вопросам, а так называемое «Завещание» приложить и к стенограмме».
Действительно, как и предлагал Рыков, записи диктовок Ленина 23, 24 и 25 декабря 1922 года, а также добавление к ним 4 января 1923 года были тут же напечатаны в виде приложения к очередному выпуску съездовского Бюллетеня (выпуск № 30, тираж 13,5 тыс. экземпляров). Однако в изданном в следующем году отдельной книгой стенографическом отчете съезда такое приложение уже отсутствовало. Впрочем, отсутствие в приложениях к отчету указанного ленинского документа объяснимо. Ведь он вот-вот должен был увидеть свет в очередном «Ленинском сборнике».
Но этого никогда не произошло. Иначе и не могло быть. Такая публикация противоречила культу Сталина, исподволь складывавшемуся к исходу 20-х годов в атмосфере внутрипартийной борьбы и раскола старой гвардии, что так тревожило Ленина в декабре 1922 года. Уже спустя всего лишь шесть-семь лет после 1922 года простое хранение печатного текста его «Завещания» стало опасным, а попытки распространения беспощадно карались. Именно в последнем был обвинён 22-летний студент Московского университета Варлам Шаламов, арестованный в 1929 году и проведший в тюрьмах и лагерях много лет. И он был не один. Тысячи людей подверглись репрессиям только за то, что читали и пытались сберечь строчки ленинских записей, ставших теперь запретными.
Судьба этих записей оказалась воистину драматичной: с того декабрьского вечера 1922 года, когда Володичева застенографировала первые слова тяжело заболевшего Ленина, прошло более трети века, прежде чем они стали известны широкой аудитории. Это случилось только в 1956 году, после XX съезда КПСС, когда журнал «Коммунист» впервые опубликовал ленинское «Завещание». Затем оно было тиражировано отдельной брошюрой, вошло в четвертое (36-й том) и пятое (45-й том) издания сочинений Ленина.
Однако публикация ленинского документа не повлекла за собой его широкого изучения. Между тем и другим в силу уже отмечавшихся обстоятельств образовалась новая многолетняя пауза, правда теперь не в треть века, а чуть поменьше…
Так что же всё-таки было продиктовано Лениным на рубеже 1922–1923 годов? Оговоримся, что при дальнейшем рассмотрении этого вопроса не затрагивается весь комплекс проблем, поставленных Лениным в его последних работах, то есть политическое завещание вождя в том смысле, о котором писала Крупская в цитированном выше отрывке из её статьи. Далее речь пойдет только о «Письме к съезду», и то лишь в определённом аспекте.
Обратим внимание прежде всего на то, что письмо обращено не к ЦК партии и не к его Политбюро, несомненно включавшим самых близких сподвижников Ленина, а к наиболее широкому высшему партийному форуму. В этой связи следует напомнить, что в первое послеоктябрьское время такие форумы — партийные съезды — были не только постоянно действующими, ежегодно собирались, но и представляли собой сплав старой большевистской гвардии с лучшими молодыми силами партии. На XI съезде РКП(б) (1922) — последнем, в котором участвовал Ленин, — из 520 делегатов с решающим и 154 с совещательным голосами большевиков со стажем до 1917 года было соответственно 251[22] и 83, а вступивших в партию в 1917 году — 135 и 26 человек. Все вместе они составляли, таким образом, 70 % делегатов съезда.
Именно к такой аудитории и обращался тяжело больной Ленин, когда 23 декабря 1923 года он начал диктовать свое письмо, предназначенное непосредственно делегатам съезда для их коллективного обсуждения и принятия коллективного решения. Иного форума для обсуждения остро волновавших его вопросов он и не мог избрать, что подтверждает вся практика ленинского руководства партией. Вместе с тем в тех конкретных условиях, в которых оказался тяжело больной Ленин, он был вынужден специально позаботиться, чтобы это письмо не было разглашено до съезда, стало на время абсолютно и категорически, по его выражению, секретным.
Решение XIII съезда РКП (б) о сохранении секретного характера письма породило различные слухи, в том числе и о преемниках Ленина. Разговоры о том, будто Ленин называл того или иного соратника своим преемником, порой возникают и сейчас. Никакие документы, ни тем более «Письмо к съезду» этого не подтверждают.
Да и что значит «назначение преемника»? На какую должность или пост? Высочайший авторитет Ленина был связан не с какими-либо постами, а с признанием массами основателя и руководителя большевистской партии своим подлинным вождём. Что касается постов, то В.И. Ленин был членом Политбюро ЦК РКП (б) и занимал не один, как обычно считают, а два государственных поста — ко времени заболевания являлся председателем Совнаркома РСФСР и с лета 1923 года, когда болезнь уже вывела его из строя, был номинально председателем Совнаркома СССР. Одновременно он возглавлял Совет труда и обороны РСФСР, а затем СССР. На XII и XIII партсъездах вместо Ленина с политотчетами ЦК выступал Зиновьев, а председательствовал в Политбюро и на заседаниях Совнаркома Каменев. Тем не менее ни того, ни другого не считали, и прежде всего сам Ленин, его прямыми преемниками. Уже говорилось, что главой правительства СССР и правительства РСФСР стал Рыков, вопрос же о лидерстве в партии был решен в ходе драматической борьбы внутри её руководства.
В предвидении возможности такой борьбы, предотвращения её коллективными усилиями Ленин и продиктовал письмо, обращённое не к верхушке руководителей, а к партсъезду, по существу к партии, её старой гвардии, которые и были его действительными преемниками.
Итак, содержание «Письма к съезду» не сводится к личным характеристикам некоторых членов ЦК и тем более только к вопросу о перемещении Сталина с поста генерального секретаря ЦК партии. Уже в первой диктовке (23 декабря) Владимир Ильич отметил две проблемы — вопросы укрепления ЦК и совершенствования деятельности Госплана. Вместе с тем тогда же он в общей форме коснулся необходимости предотвращения возможных конфликтов в ЦК, увеличения прочности партии, её устойчивости.
Под устойчивостью Центрального Комитета, пояснил Ленин в записи, сделанной на следующий день (24 декабря), он понимал меры против раскола партии и её ЦК. Угроза такой устойчивости может возникнуть в случае нарушения союза двух классов, на которые опирается партия, но это «слишком отдалённое… и слишком невероятное событие, чтобы о нем говорить». Иное дело — обеспечить «устойчивость, как гарантию от раскола на ближайшее время». Именно в этой связи Ленин далее рассмотрел «ряд соображений чисто личного свойства», касавшихся шести высших руководителей: четырех членов Политбюро — Сталина, Троцкого, Зиновьева и Каменева, кандидата в члены Политбюро Бухарина и кандидата в члены ЦК Пятакова.
Если бы последующий текст ленинской диктовки каким-нибудь образом попал тогда человеку, стоящему вне высшего руководящего слоя, не исключено, что он просто не понял бы его. Ленин, определяя основную («большую половину») опасность раскола, указал на отношения между, казалось бы, несопоставимыми по своему общественному звучанию фигурами — по существу, почти безвестным в ту пору Сталиным и Троцким, которого широко знали не только в стране, но и за рубежом.
Думается, мы напрасно как бы не замечаем эту несопоставимость. Между тем она помогает понять механизм быстрого и вроде бы неожиданного выхода Сталина к самой вершине руководства. Он стал, пожалуй, первым из вождей, пользуясь выражением того времени, который выдвинулся не на основе высокого авторитета, приобретенному в ходе революционной борьбы, а на основе должности. Сталин, указал Владимир Ильич, «сделавшись [запомним эту, конечно же, не случайно примененную здесь глагольную форму — сделавшись] генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть…».
