Я подошла к нему и велела присмотреть за Ми.

– Она такая маленькая и совсем не боится. Ты должен быть храбрым и защищать слабых. Сделаешь это?

Он разомкнул руки и попытался совладать с собой. Через несколько минут они с сестрой развлекали себя какой-то доморощенной настольной игрой, вроде той, где фишки вырезаются из коры, куска дерева или лепятся из глины.

И только сейчас я обратила внимание, что в доме стоит непривычная тишина, та, что никогда не бывает в доме с множеством детишек. Они были напуганы. В стране царила разруха, и каждый день сотни горожан Белой Земли умирали от голода или нехватки медикаментов. Не каждый готов столкнуться с потерей. Мы – поколение, вырванное из цивилизации двадцатью годами. Здесь работает естественный отбор, но разум ищут спасения.

Рукой поправила протертый плед в ногах Сфорцы и присела рядом.

– Отца унесли с мелового рудника. Он в доме Сета. Я должен туда идти.

– Я присмотрю за ней, – кротко ответила Мария.

Она довольно ловко справлялась с примочками. Должно быть, Вит дал ей кой-какие указания до моего прихода.

– Спасибо, – парень был расстроен, и подавленность его духа контрастом бросалась в глаза.

– Вит, я иду с тобой, – сказала я.

Он благодарственно посмотрел в глаза. Высидеть здесь мне не удастся, а Сфорца видеть меня не должна.

Сет обитает в халупе у самых ворот, что ведут к рудникам. Мы добрались туда совсем скоро, только я все время оглядывалась по сторонам, опасаясь попасться на глаза стражам. Никогда не знаешь, когда они устроят очередной досмотр городских улиц. Поднимался ветер. Я запахнула ветровку – пора одеваться потеплей. Какой-то мальчик смотрел в окно и указывал на нас пальцем, но никому не было до него дела. Измученная голодом и работой мать подошла к окну, оттолкнула ребенка в глубь дома и закрыла деревянные ставни, кидая злые взгляды. Местная старуха, славившаяся умением предсказывать будущее, почти до самой халупы не сводила с нас глаз. Ее фигура в темноте казалась корягой дерева. Я подумала о том, что мы все растворяемся в годах собственного существования, пока не превращаемся в пепел.

Вит осторожно отпер скрипучую дверь. Нас встретила тьма и затхлость жилища одинокого человека.

– О нет, – протянул Вит и ударил кулаком по косяку.

– Вит, что это значит?

– Армина, лучше тебе возвратиться к себе.

– Почему? – я развернула его к себе. – Где твой отец? Он жив?

– Жив.

Он не договаривал. Я чуяла, ведь меня учил этому Герд. Он знал, кода ему лгут, но я не отличалась подобной способностью. Но Вита я знала слишком долго, чтобы не заметить этого.

– Никто не должен знать, Армина, и особенно моя семья. Я знаю твою тайну, ты узнаешь мою.

Он поел меня дальше, в сторону горы. После Кровавого Восстания двадцать пять лет назад здесь случился обвал, и некоторое дома и малые фермы оказались под обломками скалы. Погибли люди. Их тела извлекли, но дома так и остались в немой изоляции. Хм, многие из нас ошибались. Средь обвалов виднелись доски и кирпичи, чей-то ботинок, почти слившийся с грязью и лужами. Вит вел меня через валуны, а я все опасалась, как бы снова не случился обвал. Но вскоре до нас стали доноситься голоса. Они спорили. Кто-то стучал кулаками о дерево. Затем знакомый голос эхом произносил подобие монолога.

В самой глубине этого дикого места скала наполовину скрывала некогда прекрасный фермерский дом. Окна там были заколочены, но сквозь щели сочился теплый свет, и там обитало незнакомое сборище.

Мы ни на секунду не остановились; Вит был полон решимости. Он отпер дверь. Внутри царил беспорядок. В центр составили все столы, стулья и лавы, но люди, будто страшась показывать свои лица вблизи, разбрелись по просторной комнате и кричали что-то остальным. На самом видном месте восседал Сет – кажется, за те недели, что я его не видела, он стал еще тоньше, совсем тростинка. Еще чуть-чуть, и кончиком пальца его можно будет сломать пополам. Лица прочих мужчин – это были почти все мужчины – оказались знакомы. Я знала их судьбы, семьи, болезни и особые навыки. Средь них затесалась Лия – молодая жена Лурка – редкостная красавица и бесценный источник необходимых идей. Это она в прошлом году плюнула в лицо председателю Городского Совета, и это она выдержала последующие побои. О ней ходили легенды, ее смелость воспевалась несуразными фольклорными песенками, но для многих ее фанатичный либерализм оставался недосягаемым воображением. Пылкость ее действий виделась чрезмерно страстной, и, быть может, оттого лишенная должного успеха.

Она разговаривала с Лурком и стариком Тао. Двое братьев, живущих недалеко от нас, не могли унять спора. Юный мальчишка по прозвищу Док заливал себе в глотку крепленую настойку , и был уже довольно пьян. Киану рассказывал, этот парень неплохо разбирался в химических веществах и их соединениях и мог запросто смастерить бомбу из камня, песка и листа лопуха. Подобное давным-давно стало в народе притчей во языцех, тем не менее таланта никто не отменял.

Средь всей этой бесцельной потасовки я столкнулась глазами с отцом Вита – лицо его, как и весь он сам, оказалось перепачкано мелом и белой пылью. И в эту секунду кто-то прогремел:

– Какого черта, Сет?! Ты сдал нас властям?

С каждой секундой все затихали. Я таращилась на отца Вита, дивясь прыткости его движений и бодрости духа. А в доме стоит почти траур. Горячая голова! У него трое детей, а он выкидывает свои шуточки!

– Сет, что тут делают дети? Метрополь теперь посылает таких комитетников?

– Уймись, старый черт. Это мой сын, – Артур подошел к Виту. – Что ты здесь делаешь?

Вит не изменился в лице. Его серьезность взывала к благоразумию.

– Хочу задать тот же вопрос. Мама слегла…

– Ах, Сфорца!.. – Артур ударил Вита по плечу, будто бы ища ответной поддержки, но парень остался глух к изъявлениям отца. – Нельзя так переживать. Она должна понимать: мы решаем судьбу Ущелья.

Его самоуверенность и превосходство отталкивали. Стоя плечом к плечу, я чувствовала, как по венам парня бежит праведный гнев.

– Эй, ладно, надеюсь, Артур, твой сын не сдаст нас.

– Не сдаст, дурень. Пей свою отраву – все равно толку с тебя, как с козла молока. Ты пьян, как чертова свинья.

– А что это за девица рядом с ним?

– Лия, душенька, ты ее не знаешь? – в ответ красивое лицо молодой женщины состроило гримасу.

– Эй, замолчите! – сказал Сет, и я похолодела. Вит был прав: незачем мне было соваться в это логово. Герд за это по голове не погладит. – Гор сказал мне, – продолжил Сет, – что она спасла Вита от рук этих живодеров, – он подобрался поближе и ткнул в мою сторону пальцем. – Это так?

– Я не сделал ничего из того, чего не сделали бы вы все, будь на моем месте.

– Э, нет. Гор рассказал мне, как все это было. Мамаши окружили вас, юнцы, которым бы впору в армии послужить, от трусости к мамкам своим под юбки спрятались. И это наша нация, и это наши сыновья, господа! Позор! И кто же спас нашего бравого героя? Никто иной, как эта девчонка! – Кто-то издал военный клич. Руки их взмыли в воздух. Все победно закричали. – Наш человек, – одобрительно похлопал по плечу Сет. – Откуда ты? Я тебя раньше здесь не видел.

– Эй, Сет, она из Третьей силы.

Я посмотрела на одного из братьев, кто это сказал.

– Что за Третья сила?

Ответил мне тот юнец, монтирующий бомбы; его пьяные глаза рассматривали меня почти с таким же пристрастием, как это делал капитан.

– Это не власть, но это и не народ. Враг и тем, и другим.

Я усмехнулась, и все сразу же поняли, что я не принадлежу мифическому направлению.

– Враг один, и это – власть, – сказала я.

Старик Тао с кружкой пойла заорал и ляснул кулаком по столу. Все дружно поддержали. Дикое сборище.

Мы с Витом уселись недалеко друг от друга. Он пытался поговорить с отцом, но на повестке дня собрания стояли куда более важные вопросы. Сет расхаживал по комнате и довольно убедительно разглагольствовал.