— Не может быть! — запальчиво закричала Галка. — Это лошадиная. Да и вообще, откуда здесь взяться верблюду?

Атанас упрямо покачал головой и ткнул щепкой в свой рисунок. Вдруг Николай, с злой насмешкой, сказал:

— Тоже мне, цыганский остеолог! Ты что, не только лошадей, но и верблюдов угонял?

Атанас побледнел, отшатнулся, как от удара, и вскочил на ноги. Вслед за ним вскочил и Помонис. Приглушенным голосом, в котором слышалось еле сдерживаемое бешенство, почему-то обращаясь на «вы», бросил он Николаю:

— Не смейте! Вы, вы… — и, не находя слов, замолчал.

Николай тоже мгновенно вскочил на ноги. Некоторое время он пытался смотреть в глаза Помонису, но потом опустил голову.

— Вот. Обязательно надо было дать медяки за топорики, — жалобно проговорила Галка, — а то вредная примета и сработала.

Атанас взглянул на Галку и улыбнулся.

Николай, резко повернувшись, пошел к дому. Помонис, делая вид, что уже успокоился, снова присел возле кучи костей. Он стал рассматривать злополучную кость и через несколько минут сказал:

— Не знаю, точно верблюда ли, но действительно не лошадиная.

— Послушайте, — вмешался я, — если Атанас прав, то и клад, и сфероконус, и эта кость — все связывается воедино. Откуда здесь верблюд? А вот откуда: в русской летописи при описании нападения татар на Киев в 1240 году упоминается, что в их войске было много верблюдов. Мы знаем, что после взятия Киева татары продвинулись далеко на юго-запад. Кочевали они и в низовьях Дуная. Если допустить, что здесь вскоре после взятия Киева остановился на несколько дней, а может и часов, отряд татар — вот и ответ. С ними попали сюда и серебряные вещи, и сфероконус.

Моя гипотеза после небольшого спора была принята, и, честно говоря, мне это было приятно.

Атанас ушел, сопровождаемый Галкой.

Но вот наступило время обсуждения итогов и задач раскопок. Я видел, что ребята заметно нервничают. Когда мы уселись за стол, под навесом около здания музейчика, я тихонько спросил своего соседа, Адриана:

— Чего это вы так волнуетесь, словно студенты перед экзаменом? Как будто ждете какого-нибудь подвоха?

— Вы еще не знаете как следует нашего старика, — довольно мрачно прошептал в ответ Адриан, — не знаете, на что он способен!

Мало что поняв из этого объяснения, я стал внимательно слушать. Все шло как нельзя лучше. Руководители раскопов рассказали о своих работах, продемонстрировав чертежи, планы, рисунки, фотографии, самые интересные вещи. Их выводы, датировки, классификация — все это показалось мне вполне убедительным. Ребята, Помонис и я время от времени задавали докладывающим разные вопросы, на которые получали вразумительные ответы. Старик слушал вполне благожелательно. Когда мы все тщательно просмотрели, Помонис сказал:

— Полевая документация в порядке. Теперь прошу вас поделиться с нами общими выводами.

Николай встал и, немного волнуясь, ответил:

— Мы все обсудили и пришли к таким выводам. Весь первый, то есть римский период существования крепости в основном раскрыт и изучен. Принципиально нам ясна вся жизнь и история крепости от времени ее постройки до разрушения варварами в конце четвертого века. Дальнейшие раскопки этого слоя нецелесообразны, они могут дать только количественное накопление уже известного материала. Хуже, меньше изучен второй, византийский период. Изучение этого слоя следовало бы продолжать, и вести это изучение нужно там, где существует только византийский слой, а не там, где он подстилается римским, чтобы не делать лишней работы. У нас уже и времени и денег на этот сезон в обрез, и такое направление дальнейших работ представляется самым правильным.

Мне эти выводы и предложения тоже показались вполне убедительными и разумными, но Помонис не спешил присоединиться к моему мнению. Вместо этого он задумчиво спросил:

— Так вы считаете, что вам ясна, хотя бы в главных чертах, вся жизнь и история крепости в римский период?

— Да! — уверенно подтвердил Николай. — Это наше общее мнение.

Тогда старик неожиданно предложил:

— Ну что же, давайте вместе проведем хотя бы один день в римской крепости, представив себе, что сейчас, скажем, середина четвертого века.

По просьбе Помониса, Адриан принес и положил на стол план крепости и отдельных раскопанных участков. Прищурив глаза, он дал мне понять, что вот тут-то что-то и должно произойти. Но ровным счетом ничего не произошло. Николай играл роль проводника и комментатора:

— Рассвело. Мы вслед за центурионом обошли посты на стенах и башнях, сменили караулы. Воины спускались со стен по лестницам. В домах зажгли печи, стали готовить еду. Заработали ремесленники. Мы видели их мастерские, орудия их труда, их продукцию. Окрестные варвары привезли для продажи на повозках свежее мясо. Их встретили на другом берегу жители крепости, состоялся торг, потом лодки доставили в крепость закупленные продукты. Воины тренировались на специальной площадке в беге, прыжках, владении оружием… Так прошел весь день.

Все было обосновано, все подкреплялось полученными во время раскопок данными, логикой и разумом. Я видел, что ребята постепенно успокаиваются, и мне было досадно, что Адриан поспешил насплетничать.

Потом наступил второй этап этой своеобразной реконструкции былого. Когда мы благополучно добрались до позднего вечера и римляне, жившие в крепости, за исключением часовых, погрузились в сон, а мы удостоверились, где, на чем и как они спали, Помонис сказал:

— Так. А теперь ответь мне ты, Адриан. Какова была главная цель постройки римлянами этой крепости?

Адриан, слегка пожав плечами, пробурчал:

— Это же ясно — защищать границы империи от варваров, как и другие крепости на Дунае.

— Прекрасно, — быстро сказал Помонис, — вот и посмотрим, как служила этой цели наша крепость. Я предводитель варваров, ты — глава крепости. Начинаем поединок. — Помонис оживился, голос его стал звонче, он говорил быстро, решительно, требуя от собеседника также быстрого ответа. — Нас несколько тысяч. Мы подходим к крепости.

— Вас увидели часовые со стен и подали сигнал тревоги, — так же быстро ответил Адриан. — Подаю команду: всем немедленно войти в крепость. Увести с другого берега все лодки, все средства переправы. Поджечь деревья и строения, чтобы варвары не смогли построить из них плоты. Приготовить катапульты. Лучникам подняться на стены. Ворота закрыть.

— Мы подошли к берегу, — подхватил Помонис, — камни из катапульт и стрелы из луков, летящие со стен крепости, не причиняют нам особого вреда — расстояние слишком велико, но они удерживают нас на почтительной дистанции и не позволяют пуститься вплавь. Принимаю решение организовать длительную осаду.

— Стены крепости крепки и высоки, гарнизон многочислен и вооружен до зубов, — с надменностью истого римлянина парировал Адриан, — нам не страшна эта осада. А то еще и разобьем варваров неожиданной вылазкой.

— Разбить не получится, — улыбнулся Помонис, — у меня несколько тысяч воинов. Они умеют владеть оружием.

— Ничего, — спокойно ответил Адриан, — так отсидимся.

— Пошлем за подмогой в ближайшие крепости, — не выдержав, вступила Галка.

— Гонцы будут перехвачены, — отозвался Помонис.

— Ну, что же, — упрямо настаивал Адриан, — отсидимся, будем ждать месяц, если нужно, два. Варвары сами уничтожат все живое вокруг и вынуждены будут уйти или за это время все-таки подойдет подмога.

— Хорошо, — согласился Помонис — Ну а чем же ты будешь кормить эти два месяца многочисленный, по твоим словам, гарнизон? Да не забудь еще жен и детей ветеранов.

— В городе несколько колодцев. В каждом доме есть запасы еды, — снова горячо вмешалась Галка.

Но Адриан уже все понял и помрачнел.

— Я говорю не про воду, а про еду, — терпеливо разъяснил Помонис. — Тех запасов, что есть в каждом доме, может хватить всего на несколько дней, а предстоит выдержать осаду в два месяца. Где находятся запасы еды?

— Ну, в храмах, — процедил Николай, который тоже уже все понял и отбивался только из упрямства.