– Так в чём дело? – вздохнув, спросила Габби. – Если тебя беспокоит не сам поцелуй, то что же тогда?

Лилиан быстро прикрыла глаза.

– Разумеется, меня беспокоит сам факт, что мы целовались. Кроме того, нас могли застать, и это бы ужасно отразилось на моей репутации. Хорошо воспитанные юные леди не ведут себя подобным образом.

Габби слегка закатила глаза, но мудро предпочла не прерывать подругу.

– И ещё самое ужасное в том, что мне… – Лилиан запнулась, ибо признание, которое она собиралась сделать, было поистине пугающим. Однажды произнеся эти слова вслух, она уже не сможет взять их обратно. – Мне не должен был понравиться его поцелуй. И мне не должно было быть так хорошо после этого.

Выражение лица Габби смягчилось, когда она подошла к Лилиан и, пытаясь поддержать подругу, положила ей руку на плечо. В зеркале отразилась улыбка Габби.

– Из-за того, кто он такой?

Лилиан кивнула.

– Точнее, из-за того, кем был его отец. А также из-за моей клятвы разоблачить лживую натуру Роджэра Крэторна. И не говоря о том, что на самом деле я не могу быть уверена в честности намерений Саймона.

Последние слова она произнесла медленно, ненавидя ту горечь, которую ощутила у себя во рту.

Габби нахмурилась.

– Ты говорила это и раньше, Лилиан, но я не уверена, что это так. До сих пор Саймон не давал тебе повода считать его беспутным повесой. Зачем ему добиваться твоего расположения, если здесь находится так много других девушек, которые были бы более благосклонны к его ухаживаниям?

Лилиан прикусила губу, пытаясь отделаться от надежды, вспыхнувшей в ней, когда она подумала, что Саймон, как и утверждал, искренне увлечён ею. Чёрт возьми, она совсем не этого хотела!

– Ты права, но это нисколько не меняет того, что я не должна была хотеть этого поцелуя. Я не должна хотеть Саймона.

– И всё же ты хочешь.

Лилиан, бросив на подругу горящий взгляд, поднялась с кресла и отошла от неё.

– Хотела. Но теперь это в прошлом.

– Да неужели? – рассмеялась Габби, но в её смехе не было злобы или ехидства. – Тогда почему ты постоянно трогаешь губы и краснеешь?

Лилиан с трудом сглотнула. Она делала это совершенно неосознанно, однако эти мелкие нервные действия говорили о многом. Таким же красноречивым было её учащённое сердцебиение при одном лишь воспоминании о красивом лице Саймона, приближающемся к ней за секунду до поцелуя. Даже сейчас при мысли об этом по телу Лилиан пробежала дрожь.

– Хорошо, – сдалась она. – Вопреки всем моим намерениям я… я увлечена им, Габби. Я испытываю к Саймону такую страсть, которую никогда прежде не испытывала к мужчине за все годы, что выезжала в свет. Но он именно тот, кто никогда не будет моим.

Габби взглянула на подругу, и всё её веселье от подтрунивания над Лилиан померкло. Она мрачно нахмурилась.

Лилиан беспомощно вздохнула.

– Объясни, что же мне теперь делать?

– Я не знаю. Хотела бы знать, но не знаю, – прошептала Габби.

– И я тоже. – Лилиан направилась к двери, бросив напоследок. – Я тоже не знаю, что мне делать.

Обильный завтрак, которым было принято угощать гостей в поместье Биллингем, был притчей во языцех и включал в меню самые изысканные кушанья. Блюда в дорогой посуде были расставлены в буфете. И, тем не менее, во время загородных приёмов Саймон избегал подобных излишеств в еде, предпочитая, чтобы ему накрывали в его комнате, пока он принимал ванну и одевался.

Однако этим совершенно особым утром он обнаружил, что сидит за завтраком со всеми гостьями, наблюдая за тем, как они, усевшись за расставленные тут и там столы, накладывают еду, болтают и пристально разглядывают его самого. Назойливое внимание женщин напомнило Саймону, почему он обычно избегал подобные собрания, но всё же Биллингем кое-как выдавил из себя улыбку.

Но его мучения стоили того. Потому, что Саймон ждал… Ждал Лилиан. Он не мог перестать думать о ней с тех пор, как последний раз увидел её, как целовал её на террасе. И, несмотря на то, что последовать совету Риса и сделать её своей любовницей, было просто невозможно, Саймон не мог выбросить эту мысль из головы.

На самом деле, он даже видел весьма подробные сны на эту тему за те несколько часов, пока спал. Сны, в которых Лилиан оказывалась в его постели, её прохладная обнажённая кожа прижималась к его телу. Сны, в которых её светлые волосы цвета мёда обвивали его пальцы, щекотали его грудь, скользили вокруг напряженно восставшего члена и сжимали его, как до этого сжимали её губы.

Жаркая кровь прилила к его плоти, и Саймон понял, что возбуждается. Надо прекратить думать о подобных вещах! И именно в этот момент Лилиан под руку с подругой, леди Габриэлой, вошла в комнату.

Даже несмотря на то, что младшая из девушек была одета гораздо элегантнее, и её красота считалась более традиционной, Саймон не мог оторвать глаз от Лилиан. Он любовался каждой чёрточкой её лица, когда она стала медленно осматривать комнату.

Наконец, её взор остановился на Саймоне, и молодые люди замерли, надолго задержав взгляды. Затем подруга что-то прошептала Лилиан на ухо, и девушка вспыхнула густым, придавшим ей ещё больше очарования, румянцем, после чего повернулась и начала наполнять тарелку у буфета.

Он наблюдал, как она небрежно накладывает себе еду, вряд ли при этом замечая, что именно выбирает. Как только Лилиан присела за дальний от него стол, Саймон встал и направился к ней. Он совершенно точно знал, что каждая пара глаз в этой комнате следит за ним. Это заметила и Лилиан, сидевшая в напряженной позе с неестественно прямой спиной натянутая как струна.

– Доброе утро, мисс Мэйхью, – сказал Саймон, остановившись около девушки. – Могу ли я присоединиться к вам?

Он наблюдал за тем, как девушка осмотрела комнату в поисках Габби, но она, казалось, и не торопилась с выбором блюд, а, увидев Саймона рядом с подругой, спокойно присела за другой столик. Лилиан нахмурилась, и он услышал, что перед тем, как кивнуть, она пробормотала себе под нос что-то похожее на «предательница».

– Разумеется, ваша светлость. Это же ваш дом.

Она жестом пригласила его сесть напротив неё, но он вместо этого сел рядом.

– Кажется, вы некомфортно себя чувствуете, – с лёгкой улыбкой заметил Саймон.

Лилиан густо покраснела, и его улыбка превратилась в усмешку. Он развлекался, подтрунивая над ней.

– Конечно, нет, – выдавила девушка сквозь стиснутые зубы, своим тоном противореча своим же словам.

Саймон кивнул и притворился, будто размышляет над чем-то.

– Прекрасно. Я думаю, что вам, возможно, хочется поговорить о том, что произошло прошлой ночью.

– Пожалуйста, говорите тише. – Взгляд девушки быстро прошёлся по комнате, она пыталась понять, слышал ли кто-нибудь его дерзкую реплику. Придя к выводу, что присутствующие могли лишь видеть их, но не слышать разговора, она прошептала: – Этого не должно было произойти.

Он пожал плечами. Лилиан могла говорить что угодно, но он явственно видел, что она не сводит взгляд с его губ. И неважно, признала она это или нет, но девушка желала того поцелуя и была бы не прочь получить ещё один.

– Возможно, это так, – начал он. – Полагаю, мы не должны были целоваться, принимая во внимание правила приличия.

– Совершенно верно, ваша светлость. Рада, что вы видите ситуацию именно в таком свете.

Тем не менее, говоря это и ковыряясь вилкой в тарелке, Лилиан не выглядела особенно счастливой.

Саймон слегка наклонился к ней.

– Но я совру, если скрою, что хочу повторения нашего поцелуя.

Вилка в руке Лилиан ударилась о край тарелки, когда она резко повернулась, чтобы посмотреть ему прямо в лицо. Её глаза были широко раскрыты и смотрели на Саймона с таким недоверием, что он неожиданно почувствовал ноющую боль в сердце. Неужели она настолько привыкла к порицанию общества в свой адрес, что даже не могла поверить в то, что мужчина посчитает её привлекательной?