Она покачала головой.

– Нет. Мне бы хотелось остаться в саду на несколько минут.

Он улыбнулся.

– Хорошо. Надеюсь, у вас найдётся что-нибудь интересное для размышлений.

Девушка тихо выругалась, наблюдая за удалявшимся Саймоном. Какое-то время она могла думать только о том, как ощущала прикосновение его пальцев к своему запястью, слышала звук его голоса, когда он прямо заявил о своем намерении ухаживать за ней, и о том, как он смотрел на неё с таким пылом, что её пронзило тепло, добравшееся даже до пальцев ног. И всё из-за него!

Она могла думать только о нём.

На следующий вечер, готовясь к долгожданному балу, Лилиан обнаружила, что её мысли снова и снова возвращаются к Саймону и их случайной встрече в саду. Она пыталась отогнать от себя эти воспоминания, пыталась не обращать на них внимания, даже проклинала их, но они продолжали преследовать её, несмотря на отчаянные попытки избавиться от них.

– Ты опять думаешь о нём, – сказала Габби, застегивая на шее Лилиан прелестную нитку жемчуга.

Лилиан поджала губы. Оставалось только надеяться, что Саймон понимает её не так хорошо, как подруга.

– Уверяю тебя, это факт, который вызывает во мне презрение к себе, – фыркнула девушка, внимательно рассматривая себя в зеркало.

Платье, хоть и не такое роскошное, как у подруги, все же было довольно милым. По крайней мере, она не будет выглядеть, как чья-то бедная родственница.

Но это не особо её волновало. Она здесь не для того, чтобы за ней ухаживали.

– Вчера за ужином он наблюдал за тобой.

– По крайней мере, до сего момента нас не сажали рядом, – проговорила Лилиан, прикрыв глаза. – Иначе не представляю, что могло бы произойти. Но, конечно, я заметила, как он смотрел на меня. И утром, за завтраком, тоже.

Габби встала со своего места и улыбнулась.

– Не знаю, Лилиан. Мне кажется довольно романтичным, что он так открыто проявляет свой интерес к тебе.

– Думаю, при нормальных обстоятельствах я бы еще могла с этим согласиться, – нахмурилась девушка. – Я всегда ценила в людях прямоту и откровенность. Однако сейчас ситуация необычная, и Саймон – не обычный мужчина. Он сын человека, которого я ненавижу больше всех на свете. К тому же, предсмертным желанием моего отца было отомстить за нашу семью. У меня нет выбора, я должна продолжить начатое, и не могу остановиться только потому, что мужчина показался мне привлекательным. Моя мать заслуживает большего. Заслуживает, чтобы весь мир узнал о том, что её обидчик был недостойным человеком.

– Да, – мягко проговорила подруга, – согласна.

Лилиан внезапно замерла от переполнявшего её чувства вины, но тут же подавив его, добавила:

– К тому же, учитывая его воспитание и то, кем был его отец, я очень сомневаюсь в искренности Саймона.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурила брови Габби.

– Роджер Крэторн сумел скрыть от всех свое истинное лицо. Как я могу верить Саймону, зная, что его отец мог преподать сыну несколько ценных уроков о том, как манипулировать женщинами?

– И ты думаешь, что с момента нашего приезда он практикует на тебе свои способности? И что все те чувства, так открыто проявляемые им, были наигранными?

Страсть во взгляде Саймона, определенно, выглядела подлинной, и его слова казались искренними, однако, кто знает?

– Не исключено, что он действительно хочет меня, и, возможно, потому, что я ему совершенно не подхожу. Но означает ли это, что его интересует нечто большее, помимо возможности затащить меня в постель? – Лилиан пожала плечами, стараясь не обращать внимания на тепло, которое разлилось по телу при этой мысли. – Но это совсем другое дело.

Габби покраснела, и Лилиан тут же захотелось взять обратно свое бесцеремонное высказывание. Иногда она забывала, что подруга не только моложе её, но и более невинна, да и к тому же, лучше защищена от постороннего влияния.

– На самом деле, всё это не имеет значения, – вздохнула Лилиан. – Кроме того, что с его помощью я могу отыскать нужные сведения о Роджере Крэторне, в другом отношении Саймон меня не интересует. И какова бы ни была природа его заинтересованности, я не отвечу ему тем же. Даже если бы хотела, я не могу этого сделать. Это было бы похоже на предательство по отношению к моей семье.

Подруга недоверчиво посмотрела на неё, но спорить не стала. Вместо этого она взглянула на часы.

– О, пора собираться на бал. Ты готова?

Лилиан бросила последний взгляд в зеркало. Она выглядела прилично, но не слишком ярко. Безупречно, для того, чтобы раствориться в толпе, если только Саймон позволит ей это сделать.

И всё же, выходя вслед за Габби из комнаты, Лилиан тайно мечтала о платье таком же красивом, как у подруги. Хотела то, что заставило бы почувствовать себя привлекательной. Хотела бы хоть на несколько часов позабыть об истинной цели, которая привела её сюда. И, кружась на танцевальной площадке, притвориться, что она совсем другая. Та, которая смогла хоть бы на мгновение привлечь внимание одного из самых желанных мужчин в Англии.

Бал был в полном разгаре. Лилиан могла собой гордиться. На протяжении часа ей удавалось избежать непосредственного общения с Саймоном. Фактически, если бы не несколько острых взглядов в её сторону, можно было бы подумать, что Саймон о ней абсолютно забыл. Он танцевал с другими женщинами и непринужденно беседовал с гостями, полностью поглощенный своими обязанностями.

– Мне кажется, тебя что-то тревожит, – сказала Габби, украдкой поглядывая на свою тетю Изабел. Пожилая женщина стояла прямо рядом с ними, но на их разговор, по-видимому, не обращала никакого внимания.

– О, вовсе нет, – поспешно проговорила Лилиан. – Я собственно размышляла о том, как удачно, что Саймон, видимо, полностью утратил ко мне интерес. Не так уж и часто он смотрел в мою сторону за последний час.

Габби выгнула бровь.

– Понимаю.

Лилиан прищурилась. Ей не понравился тон подруги, и она собиралась сказать об этом, но тут с противоположной стороны бальной залы к ним подошла вдовствующая герцогиня.

– Добрый вечер, – голос леди Биллингем был так же холоден, как и короткий взгляд, которым она окинула их небольшую группу. – Надеюсь, вы приятно проводите время.

– О, да, Ваша светлость, – кивнула Габби. – Бал просто замечательный.

– Хм-м-м. – Отвернувшись и тем самым отделавшись от Габби, герцогиня сосредоточила всё своё внимание на Лилиан.

Обычно девушку не волновало, что её разглядывали. За последние несколько лет Лилиан успела привыкнуть к пристальным взглядам и покачиваниям головой, которые преследовали её с тех пор, как умерла мама.

Но леди Биллингем была совсем другой. Когда она посмотрела на Лилиан, девушку охватило желание немедленно отвернуться. Или убежать. Или хотя бы спрятаться от уничтожающего взгляда женщины, не испытывающей к ней ничего, кроме глубочайшего презрения.

– Я бы хотела поговорить с вами, мисс Мейхью.

Слова леди Биллингем прозвучали как приказ, и, поскольку у Лилиан не было подходящей причины для отказа, она непроизвольно кивнула.

– Конечно, миледи.

Герцогиня жестом приказала следовать за ней, и они двинулись в тихий и безлюдный уголок бальной залы. Там, медленно обернувшись к Лилиан, она пронзила её очередным холодным пристальным взглядом.

– Вы, несомненно, понимаете, мисс Мейхью, что единственная причина, по которой вас пригласили сюда, состоит в том, что лорд Уотсенвейл лично просил меня об этой любезности.

Лилиан вздрогнула. Герцогиня была столь же прямолинейна, как и её сын. И всё же девушка испытала некоторое удовлетворение, поскольку её светлость понятия не имела о том, что Габби подделала письмо своего отца. И казалось, подруга поступила правильно.

– Я, безусловно, благодарна вам за приглашение и благодарна графу за его доброту, – ответила Лилиан. Ей пришлось перевести дыхание, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Если она хоть как-то даст понять, что боится своего оппонента, несомненно, такая женщина, как леди Биллингем, подобно кобре, тут же нанесёт ей удар.