Ледостав Летнего сада (деревьев и статуй) ночью[32] В Элизий улетает Их лёгкая душа А. С. Пушкин Ведь можно жить при снеге, При холоде зимы. Как голые побеги, Лишь замираем мы. Д. Самойлов (Снегопропады) Вспыхнул чиркнувший снег, лёгкие ресницы, до утра к дрёме век каменных – лепиться. Вспыхнул в камере сад, чёрно-белый, чёткий. Статуи стоя спят, тени на решётке. В камне – воска ожог, колебалось, тлело чуть живое в чужом, лёгкой тени тело. Но не вспыхнет извне ласковое пламя. И нельзя свет в окне удержать руками. Свет ночной, свет всегда контурный и лунный — выплеснут, как вода На руке мокрый снег (хлороформа клочья?). Не пролить – проще б! Нет слёз и глаз – воочью. Снег летит… Им дыша, нежны ль губы статуй? Свеч прозрачных душа, пар голубоватый. 1969 г. Часть вторая II. Подмена рar depit[34]…И отголоски Дом в шалаше 1. Разъезд Иногда торжество ложных чувств над привязанностью пагубнее для неё, чем измена. Ж.-Ж. Руссо Всё. Прощаясь, мы молча с тобой постоим. О прошедшем – ещё помолчим, погрустим. (Но когда же он скажет мне просто: «Прощай!» И покажет-подскажет мне, как отвечать?) Ты, вина, – чья ты тень? Что маячишь в углу, что боишься и шага не ступишь к столу? Зря склонялась ты, тень, то ко мне, то к нему, каждому прошептав: «Я ничья – никому». Зря металась, таясь, от меня, от него: «Не хочу, – мол, – ни лгать, ни пугать никого». Скрыв упрёки, как прячут безжалостный стон, ты в ногах, на полу танцевала бостон. Без измены окончился молча наш день. Сгинь в ночи ты, сообщница, общая тень 2. О падении
Этой ночью падала луна, изредка скрываясь за домами, и стояла в арках тишина, дева с поминальными цветами. Падала в обычный небосклон, падала то медля, то срываясь, вслед дома – спокойно колебались однотонней инфрасерых [35] волн. В тёмных стёклах с метинками льда (в памяти – такой же слой изгнанья) падала Селена в бессознанье млечным слепком детского гнезда. Хоть шаги неровны и длинны, твой двойник случайным был прохожим. Что он знал о городе, похожем на раздробленную персть луны. Свет, как стон, прерывисто лучист, вдруг померк, дойдя до изголовья. …Мел скрипел, шуршал осенний лист, отчертив квадратики безмолвья. Падала и падала луна, зеленела медь, мосты вставали, Нет, не стала падалью она, но её на лунки разорвали. Чьей-то жизни не было как нет. Кто ты, призрак, вечно уходящий? В перегонном кубе стынет свет — известковый, резкий, жалко льстящий… …В городе глубок ночной покой, смолкли птицы, отключился грохот. Воротник подняв, бреду домой — к свету фонарей за поворотом. Васильеостровский А над Невой – посольства полумира, Адмиралтейство, солнце, тишина… О. Мандельштам (Снегопропады) I. Площадь На Васильевском низко, клубами, пропадая в подземных сильфонах [36], глух, впадал снегопад перед нами в лобный, вдолбленный вакуум сонный. Снег взмывал, проплывал под ногами, пролетал с непоклонным наклоном. И чернея главами, колонны выступали на миг из ампира, как из призрачно буйного пира. И корсетные рёбра тех залов прогибались, шурша несказанно, а фасадам – глаза застилало. Но зарницей на миг из ампира колокольное яблоко мира (снегопада свеченьем сверхочным рассечённое, в точечных толщах) — раскололось на срезе… Вот площадь. II. Переход Оселок ножевой [37] под ногами, отражается в небе над нами… Да как спички ли, семечки – люди (а другого уж больше не будет) над искрящим бессолнечным срезом — сердцевины наклонной, чернея, всё бегут, оглянуться не смея, шаг держа, под полою таимы, тёплым дымом полынным хранимы. «Помоги перейти!» Но он тоже с круга на круг, а выйти не может. И по острой, как порох, пороше нам метаться на спичечных ножках. (Муравьиные лёгки поминки, средь снежинок чернеют кровинки.) Снегопад не поможет нам в горе, он идёт, как волна в Лукоморье, к Стрелке, Биржею втянутой в площадь. вернутьсяЭтот снегопропад, названный здесь ледоставом, заканчивает оба цикла «Шансон Сон» – и лирический, и абстрагированный (элегические стихи и основную часть «Снегопропадов» (Написанную одновременно с ними.)). Он – о застывании любви, которая останется на всю жизнь, но обречена не на естественное, тёплое существование в живой сущности души и тела, а на иную его форму, подобную медленно застывающему воску. И всё же – вопреки всему – живому, потому что затаившему в себе пламя и свет свечи. «Снегопропады: Ледостав Летнего сада». вернутьсяИзвестная статуя с разбитой урной, из коей льётся струя воды. вернутьсяИзвестны инфракрасные и ультрафиолетовые волны, они невидимы. «Инфрасерых» в природе нет, но всё та же невидимость позволяет ввести их в текст, как метафору. («Подмена par dépit»: О падении). вернутьсяСильфон – гофрированная раздвижная труба. вернутьсяЭтот переход уподоблен здесь оселку (но огромному) уличного точильного станка, какие тогда встречались нередко. |
