Мы посмотрели, как у местных это дело поставлено. Грамотные они, на самом деле. Используют для закрепления песка такой кустарник – джузгун, из семейства гречишных. У него корни боковые растут аж до 20 метров в стороны, переплетаются между собой и песок задерживают. Но растёт он до первого цветения лет пять-шесть. Чтобы сразу после посадки его ветром не выдуло, в Туркмении и Узбекистане – где мы были, песок поливают битумной эмульсией, с привязных аэростатов. Два грузовика, и между ними трос на лебедке, к тросу привязан шар-прыгун, и ёмкость с раствором, – Ира увлеклась и размахивала руками, показывая, как шар на тросе ползает взад-вперёд над обрабатываемым участком.

                Эмульсия засыхает на песке и не даёт ветру разносить саженцы. Ещё мульчирование подручными материалами применяют, тоже помогает. А через год-два, как саженцы корнями переплетутся, уже можно выкладывать удобрение из биореакторов и засевать травой. При таком солнце и хоть каком-то поливе трава там очень быстро поднимается. За пару сезонов образуется уже более-менее приличный дёрн. Пахать, конечно, не получится, но фруктовые деревья сажать – вполне. Там основная проблема – вода, как её сохранить и до полей без потерь довести, – повторила Ира. – И образование для людей, чтобы понимали. Воду они беречь привыкли, когда умываются – так каждую каплю сберегут. Только вот не понимают, что очень много воды теряется через стенки арыков.

                Вот, Никита Сергеич, им бы проложить трубу из Сибири, и хоть немного воды из сибирских рек перенаправить? Она же всё равно зря в океан уходит.

                – Поворот рек мы в Президиуме обсуждали, и не раз, – ответил Хрущёв. – Дорого это очень. И на экологию влияние просчитать сложно.

                – А не надо поворот. Надо трубу. Небольшую часть воды забирать, а не всю, – поддержал Иру ещё один парнишка, на вид младше её на год. – И капельное орошение, чтобы на каждую грядку отдельный шланг приходил. Да, недёшево, но вода там дороже. Шланги можно из плотного полиэтилена делать, вроде как пожарные рукава.

                – Так, годится, – одобрил Первый секретарь. – Тебя как звать, парень?

                – Андрей.

                – Видишь ли, Андрюха, там воду через водораздел подавать надо, – с досадой пояснил Никита Сергеевич. – Мы уж и карты так и этак смотрели, и геологов на изыскания посылали. По трубе воду качать придётся, и на водораздел её поднимать. То есть, нужны насосы, электричество. Много воды по трубе не подашь, или нужна целая система из параллельных труб. Канал при этом даже выгоднее выходит.

                – А если в этом водоразделе ядерными взрывами канал продолбить? – спросил Андрей.

                – Нельзя. Радиация. Хочешь, чтобы за тобой двухголовые светящиеся огурцы гонялись? – ответил Первый секретарь под общий хохот.

                – Огурцы гоняться и светиться, конечно, не будут, но вот двухголовые и радиоактивные получиться могут, – подтвердила Ира.

                – Так, а лесополосы, каналы и пруды, что строятся по плану преобразования природы, вы, случаем, не видели? – поинтересовался Хрущёв. – Меня Шелепин по югу РСФСР возил, показывал, но он – лицо заинтересованное, а вы – люди объективные, считай, что мой личный Народный контроль, помощники мои.

                – Лесополосы и небольшие каналы строятся, – доложил Николай. – Не знаю, конечно, насколько там план выполняется, но когда мы в Ашхабад летели, из самолёта было видно, что вся степь северо-восточнее Астрахани лесополосами расчерчена. Вы бы, Никита Сергеич, лётчикам военным дали задание на контроль, пусть сверху сфотографируют, лесополосы ведь хорошо видно, где они есть, а где нет.

                – И то правда, устроим такой объективный контроль, – согласился Никита Сергеевич. – Молодец, Николай, спасибо. Ты сам-то школу уже закончил? Восемь классов?

                – Да, я теперь на завод номер 88 устраиваюсь, учеником слесаря-сборщика пока что. Параллельно буду учиться, на вечернем. В армию схожу, на завод вернусь, и пойду на вечерний в институт, хочу на инженера выучиться, – обстоятельно и степенно доложил Николай.

                – Молодец, – похвалил Первый секретарь. – Дай пять.

                Он с чувством пожал руку парня. Рука была крепкая, мозолистая, явно знакомая со многими инструментами.

                – Ира, а тот парнишка, Дима, что книгу про планктон приносил – не с вами? – поинтересовался Никита Сергеевич.

                – Нет, он у нас бывает, часто, но он сейчас робототехникой увлёкся. Когда помогал нам управление теплицей делать, – ответила Ира. – Теперь он хочет робот-пылесос сделать, чтобы сам ездил по комнатам, пока все на работе, и пыль собирал.

                – Пылесос – это хорошо, – одобрил Хрущёв. – Мы у товарища Королёва робот-уборщик видели, очень интересно. Но у него робот для больших помещений.

                – Вот мы Диме про этот робот-уборщик рассказали, – подхватила Ира, – он и решил сделать такой же, только для квартиры.

                – Молодец парень. Голова работает, – похвалил Первый секретарь. – А как ваша основная работа по теплице продвигается? Коротко, без подробностей, всё же здесь место общественное.

                – Малый прототип автономной теплицы мы сделали, – доложила Ира. – В августе Сергей Палыч собирался его запускать, чтобы покрутился там, – она многозначительно указала вверх, – несколько месяцев, для проверки. На короткий срок запускать бесполезно – растения вырасти не успеют.

                – Понятно. Отличная работа! Успехов вам! Очень вы меня порадовали, – похвалил Никита Сергеевич. – А теперь идёмте поплаваем.

                – Спасибо! – хор звонких голосов в маленьком гроте едва не оглушил его.

                Они выбрались в бассейн, дети побежали кататься с водяных горок.

                – Никита Сергеич, пойдёмте, прокатимся! – крикнул Андрей.

                – Не, ты беги, а я уже староват для таких покатушек, – засмеялся Хрущёв, похлопывая себя по животу. – Ещё застряну в этой трубе, во смеху-то будет, – добавил он под общий хохот всех в бассейне, а затем обратился ко всем сразу. – Ну, как впечатление, товарищи? Хорошую развлекуху нам товарищ Чечулин построил?

                – Развлекуха что надо, – откликнулся стоявший рядом по грудь в воде мужчина лет сорока, возле которого крутился мальчишка лет десяти-одиннадцати. – Мы вот, из Калуги посмотреть приехали. Надо бы во всех городах такие аквапарки строить. В Москву ехать далеко, да и народу тут, как килек в банке. Я слышал, что в Ленинграде и ещё кое-где уже строят, может и до нас доберутся?

                – Так вы пишите предложения в Центр изучения общественного мнения, – подсказал Хрущёв. – Сразу везде построить не получится, но если от народа будут требования и поддержка проекта, я заставлю Госплан и Госстрой побыстрее шевелиться. А как у вас в Калуге со снабжением?

                – Лучше стало, намного, после того, как животноводство поднимать начали по программе «2+1», – ответил его случайный собеседник. – Теперь в Москву за продуктами ездить, считай что и не надо, всё своё есть, свежее.

                – Товарищи, есть тут ещё иногородние? – спросил Первый секретарь. – Как у вас со снабжением? Улучшилось, или не особо?

                – Лучше!

                – Лучше стало! Намного! - послышались голоса со всех сторон. – Мясо каждый день едим, молочные продукты, даже фрукты тропические считай, круглый год продаются.

                – Как с жильём? Квартиры дают? Дома новые строят?

                – Стройки идут повсюду. Бараки и подвалы вовсю расселяют, ждём, пока за общаги и коммуналки примутся.

                – Как вас звать, товарищ? У вас квартира коммунальная? – спросил Хрущёв своего калужского собеседника.

                – Петром кличут, – ответил калужец. – В этом году в отдельную двухкомнатную въехали.