– Екатерина Алексеевна, где там ножницы?

                Под звуки оркестра Первый секретарь вместе с Фурцевой перерезали красную шёлковую ленточку.

                – А теперь – приглашаю всех купаться! – весело заявил Хрущёв. – Дети вперёд.

                Группа детей из ленинградской коммуны оказалась в этот день в Москве в общем, случайно, проездом. Возвращались из поездки в Среднюю Азию, по вопросам сотрудничества с Главкосмосом заезжали в Институт космической биологии и медицины. По пути из аэропорта в электричке услышали по радио об открытии аквапарка, заинтересовались и решили пойти посмотреть. Толпа желающих была большая, но ребята, просчитав ситуацию, пришли к аквапарку пораньше и успели занять очередь довольно близко к её началу.

                Первые посетители вошли в сияющий мрамором, украшенный резными колоннами и лотками с тропической зеленью холл, купили билеты, кто в кассе, кто – в длинном ряду билетных автоматов, подивились неожиданной дешевизне, отбили время входа на табуляторе, прошли в раздевалку. До этого всё напоминало обычный бассейн. А вот потом, после душа, выйдя в основной зал аквапарка, накрытый гигантским куполом, все на минуту остолбенели.

                Перед кассами они видели большой плакат со сравнением первоначального проекта бассейна «Москва» и реализованного в итоге архитектором Дмитрием Чечулиным проекта аквапарка, но не ожидали, что будет настолько круто. Белый мрамор на полу у входа, нескользящие резиновые дорожки, ослепительно-белый коралловый песок искусственных островков, сформировавших подобие лагуны кораллового атолла, тропическая зелень, шум джунглей, множество мини-бассейнов и купален на островках, катальные водяные горки из покрытых разноцветным пластиком труб, живописный каскад маленьких водопадов, стекающих с искусственных скал на внешнем краю бассейна, череда искусственных гротов, внутри которых были устроены джакузи (этот термин появился только в 1956 году и ещё не был знаком широким массам), покачивающийся под куполом маленький аэростат с обзорной корзиной, негромкая экзотическая музыка, время от времени доносившаяся из спрятанных динамиков – всё это невероятное зрелище полностью выбило посетителей из привычного ощущения трудовых будней и погрузило, пусть на несколько часов, в жаркую праздничную атмосферу тропического рая. (см. также гл. 03-20)

                Дети из Ленинграда вместе со всеми слушали выступление Хрущёва, но никак не предполагали, что Первый секретарь придёт затем в аквапарк наравне с обычными гражданами. Другие партийные руководители его примеру не последовали, молча посчитав ниже своего достоинства бултыхаться в бассейне вместе с «рабочим классом». Хрущёв же любил пообщаться с народом, одиночества не терпел, уединялся только когда нужно было спокойно поработать с документами.

                Он появился на краю бассейна, вместе с начальником охраны Литовченко, помощником «по идеологии» Лебедевым, и всего одним охранником, низенький, толстый, в обычных сатиновых тёмно-синих «семейных» трусах, помахал рукой обалдевшим от удивления купальщикам и весело спросил:

                – Ну, товарищи, как водичка, тёплая?

                – Даже слишком!

                – Хороша водичка!

                – Прыгайте, Никита Сергеич! – несколько мужчин у края бассейна, пришедших с детьми и жёнами, подались назад, освобождая место.

                – Да не, если я прыгну, тут цунами получится, – пошутил Хрущёв и осторожно спустился в бассейн по лесенке. – Да и нельзя тут прыгать, кроме как с вышки, видели объявление? – он указал на плакат: «С бортика не прыгать». – Правила техники безопасности – это, товарищи, такие же законы, надо их соблюдать, дольше проживём.

                Ира подтолкнула слегка опешившего от удивления Николая:

                – Пойдём хотя бы поздороваемся!

                – Да он нас и не узнает, два года прошло…

                – Здравствуйте, Никита Сергеич! – звонкие детские голоса послышались со всех сторон.

                Хрущёв огляделся… узнал:

                – Ого! Никак, ленинградская коммуна? Здравствуйте, ребята, какими судьбами? О, Николай, здорово! Совсем взрослый стал, не узнать тебя – Первый секретарь, не раздумывая, протянул руку подплывшему к нему статному крепкому парню. – Ух ты, Ира? Здравствуй, надо же, как подросла! Ну, расскажите, какие новости? Где вы так загорели?

                – Загорели в Средней Азии, Никита Сергеич, – ответила Ира. – Ездили туда по нашей научной работе – терраформированию пустыни.

                – Так, а вот тут давайте-как поподробнее, мне это очень важно, – глаза у лидера страны тут же загорелись огоньком искреннего интереса. – А то мне товарищ Мухитдинов каждый раз докладывает, что всё у него замечательно, так не бывает. Пойдёмте-ка куда-нибудь с толчеи, поговорим.

                – Вон там, пещера под водопадом, там посидеть можно! – предложил один из мальчишек, на вид лет 12, имени его Хрущёв не помнил.

                Они забрались в грот, внутри поместились не все, часть группы торчала в проёме входа, прямо под льющейся сверху стеной воды. Полковник Литовченко встал в другом проходе.

                – Так как в Средней Азии с озеленением пустыни дело обстоит?

                – Мы были на Каракумском канале. В общем, там неплохо, – обстоятельно доложила Ира. – Канал построили с защитой стенок керамикой, по берегам над водой высажены деревья, почти вся вода доходит до водоразборных шлюзов. Отводные каналы тоже построены правильно – с керамической защитой, и обсажены деревьями. Пока ещё деревья небольшие, часть воды испаряется, когда разрастутся – потери на испарение будут меньше. Самая беда – это арыки, по которым вода на поля приходит. Их делали без всякого проекта, накопали обычных канав, кто во что горазд. Вот там очень много воды уходит в песок, на поля попадает хорошо если процентов 30-40. Там, Никита Сергеич, надо делать капельное орошение. А местные не понимают, зачем тратить деньги на шланги, клапаны и поливалки, если можно просто канаву вырыть. Начинаешь объяснять – отмахиваются: «Что ты понимаешь, девчонка, всю жизнь так делали, деды и прадеды наши так жили…» Вот и всё объяснение впустую.

                – Та-ак, понятно… Ужо я Мухитдинову задницу надеру, забудет, каким местом в кресле сидел! – пообещал Первый секретарь. – А как вас там принимали? Нет ли враждебности, неприязни, национализма?

                – Простые люди там гостеприимные, добрые, – ответил Николай. – Вот начальство иногда косо смотрело, и мулла шипел, что «приехали тут какие-то неверные». И парни ихние, особенно из дальних кишлаков, от вида наших девчонок бывает, совсем дурные становятся, приходилось кулаками вразумлять.

                – Никого сильно не зашиб? – забеспокоился Никита Сергеевич. – Я смотрю, парень ты крепкий.

                – Не жалуюсь, – коротко, солидно, усмехнулся Николай. – Да не, я же аккуратно. Отлежались в тенёчке, зато на всю жизнь наука.

                – М-да, это по линии партии и образования недоработка, я этот момент на контроль возьму, – Хрущёв был не на шутку обеспокоен. – Ира, а что с биореакторами, используют их в Средней Азии, для производства удобрений? И как там вообще что-то растёт, там же песок?

                – Биореакторы они используют, и много, – ответила Ира. – Как раз хорошо, там тепло, даже слишком. Мешки из чёрного полиэтилена, что мы в средней полосе и под Ленинградом используем, в Средней Азии не пошли, слишком сильно нагреваются солнцем, бактерии гибнут. Там используют прозрачные мешки, и кладут их под навесами.

                Растёт там всё очень здорово, если только поливать. Удобрения из биореакторов используем именно на сыпучих песках, бедных микроэлементами. С песками основная проблема – не плодородие, а сыпучесть, нужно закреплять верхний слой, чтобы семена трав не выдувало ветром.