С этими словами он демонстративно разорвал проект постановления и выбросил в корзину для бумаг. После такого выступления Первого секретаря «инициативники» надолго оставили попытки похоронить кооперацию.

                (Из С.Н. Хрущёв «Реформатор»: «Отец судьбой кооперации, к сожалению, не заинтересовался, после скандала с американским самолетом-шпионом, демонстративным разрывом с президентом Эйзенхауэром его поглотила организация в ООН, в Нью-Йорке, встречи глав государств мира. Он чуть ли не еженедельно выступал на эту тему, обменивался посланиями с премьер-министрами и президентами. Во всей этой горячке «рядовое» постановление о кооперации его внимания не привлекло. Осведомившись, все ли завизировали проект, отец, не вникая в суть, подписал его и за ЦК, и за Совмин.»

                В АИ нет совмещения должностей Первого секретаря ЦК и Председателя Совета министров, поэтому такая ситуация не могла бы возникнуть в принципе.)

                Однако, сами попытки Зверева уничтожить кооперацию навели Первого секретаря на мысль, что далеко не все в правительстве поддерживают проводимый им курс реформ, а идеологический отдел ЦК и верхние эшелоны партаппарата в некоторых случаях ведут себя как троянский конь.

                Он переговорил с Косыгиным, изложив ему свои опасения. Алексей Николаевич инициативу Первого секретаря поддержал. В конце июня министр финансов Зверев был отправлен на пенсию. Его пост занял Василий Фёдорович Гарбузов.

                (В реальной истории Зверев подал в отставку в мае 1960 г., выразив несогласие с планировавшейся денежной реформой 1961 года и был освобождён от должности 16 мая. В АИ реформы в том же виде не будет, поэтому вполне вероятно, что в мае он в отставку не подаст. Неоднократные попытки Зверева ликвидировать кооперацию задокументированы. https://m.cyberleninka.ru/article/n/ogosudarstvlenie-promyslovoy-kooperatsii-v-sssr-vo-vtoroy-polovine-1950-h-gg-prichiny-i-posledstviya)

                Едва успев разобраться с накопившимися делами в Москве, Хрущёв улетел в Бухарест, где пробыл до 27 июня.

                С 30 июня по 8 июля он был с визитом в Австрии, там он ознакомился с новыми достижениями металлургических технологий.

                4 июля советская делегация посетила металлургический комбинат компании «Фест» вблизи города Линца. Хрущёв специально попросил об этом канцлера Австрии Юлиуса Рааба, с которым у Никиты Сергеевича установились почти приятельские отношения.

                В 1956-м году академик Иван Павлович Бардин опубликовал в «Известиях» статью об австрийском изобретении, внедрённом на Днепропетровском металлургическом заводе – конвертере с кислородным дутьём. Генри Бессемер изобрёл конвертер сто лет назад, в 1856 году. Его идеей было «выжигать» избыточный углерод из чугуна, продувая через расплав воздух. Сталь при этом получалась быстро, примерно за 40 минут, вместо 6-8 часов плавки в мартеновской печи, но качество стали было низкое. Мартеновский способ позволял получать сталь заданного качества.

                В 30-х, когда в Европе появились способы получения больших количеств кислорода, были проведены эксперименты про продуванию конвертера чистым кислородом, с одновременной добавкой в расплав веществ, выводящих серу, фосфор и другие вредные примеси. У нас до войны кислород в больших количествах получать ещё не умели.

                С развитием ракетной техники, в результате работ академика Капицы в 1946 году было налажено производство кислорода, и появилась возможность выплавлять сталь кислородно-конвертерным методом. В Днепропетровске существовавший конвертерный цех переоборудовали на кислородное дутьё. В 1957 году был пущен новый кислородно-конвертерный цех на Криворожстали.

                В Австрии Никита Сергеевич хотел сравнить, есть ли разница между австрийским методом кислородно-конвертерной выплавки, и применявшимся у нас. Для этого он включил в состав делегации нескольких металлургов. К сожалению, сам Иван Павлович Бардин, на которого он рассчитывал в начале подготовки визита, 7 января 1960 года неожиданно скончался от остановки сердца.

                Министр металлургической промышленности Александр Григорьевич Шереметьев подтвердил, что используемая австрийцами технология принципиальных отличий от советской не имеет. Недавно появившаяся технология прямого восстановления железа, с вакуумной очисткой, тоже активно внедрялась. Но кислородно-конвертерный способ позволял модернизировать уже существующие производства и получать качественную сталь в больших количествах и быстро.

                – Осваивать кислородное дутьё надо, Никита Сергеич, – убеждал Первого секретаря Шереметьев. – Нельзя зацикливаться на какой-то одной технологии, желательно развивать несколько направлений. Каждое из них имеет свои плюсы и минусы.

                По возвращении из Австрии Хрущёв поручил Косыгину совместно с Госпланом разработать программу технического переоснащения существующих металлургических заводов, используя, в том числе, и кислородно-конвертерную технологию.

                (Такая работа проводилась реально, в 1966 году на Новолипецком металлургическом заводе был введён в строй кислородно-конвертерный цех с непрерывной разливкой стали, а в 1975 г – ещё один кислородно-конвертерный цех с производительностью 4 миллиона тонн в год)

                Помимо архитектуры для жилищного строительства в этот период модернизировали и развивали в том числе и промышленную застройку. Промышленная архитектура весьма своеобразна. В конце 19-го – начале 20-го века заводские цеха представляли собой угрюмые здания из красного кирпича, часто «украшенные» арками и карнизами, от чего они становились дороже, но не красивее. У этих зданий часто делали огромные застеклённые окна, и даже «световые фонари» на крыше, для экономии на освещении. Но эти окна никто никогда не мыл, поэтому свет они пропускали весьма условно.

                (Из личных впечатлений от нескольких старых заводов, где работал сам или бывал в местных командировках)

                По мере развития строительных технологий появилась возможность улучшить внешний вид и «обитаемость» даже промышленных зданий, но необходимость модернизации уже существующих заводов при ограниченности площади для застройки приводила к тому, что новые цеха строили на месте сносимых старых, на тех же площадках, уже зажатых со всех сторон городской застройкой. Поэтому приходилось строить цеха в несколько этажей, затаскивая станки на второй, а то и третий этаж, а выше располагая конструкторские и технологические службы.

                Побывав в 1959-м году в США, Хрущёв «привёз» оттуда впечатления от американских заводов. За океаном промышленные здания строили не выше пары этажей. Они расползались в ширину, занимая большую площадь, зато всё тяжёлое оборудование размещалось только на первом этаже. Окон в них не делали, освещение было только искусственное, вентиляция – принудительная.

                Большинство отечественных руководителей промышленности сочли американскую технологию для нас неприемлемой и даже вредной. Нашлись и те, кто американский стиль застройки оценил, просчитал выгоды и понял преимущества. Без спора не обошлось, причем «третейским судьёй», как часто бывало, выбрали Первого секретаря ЦК.

                Хрущёв предложил построить пару экспериментальных цехов по американскому образцу, тем более, что вопрос надо было решать незамедлительно. По программе развития Нечерноземья в небольших городах предстояло построить несколько тысяч малых госпредприятий. Строительство по старым технологиям в таких масштабах обошлось бы слишком дорого. На первых порах под цеха передавали различные пустующие или неэффективно используемые помещения, но все понимали, что они скоро закончатся.

                В 1960-м в Москве заложили два приземистых фабричных здания – одно под текстильную фабрику, второе – под производство электроники. Первый секретарь несколько раз ездил туда, осматривал стройку. Новая фабричная застройка ему в целом понравилась – всё под одной крышей, не надо детали возить из здания в здание, к тому же строительство завода обошлось почти вдвое дешевле. (Реальная история, см. С.Н. Хрущёв «Реформатор»)