— Ты проделал весь путь сюда, чтобы мне это сказать?

— Эй, я мог попросить ее предоставить мне алиби, что она бы запросто сделала, но я хочу играть честно.

— Хороший мальчик. Ну и что?

— Иона думает, что вы можете замолвить за меня словечко.

— Да ладно, Фрэнки, мое слово ничего не стоит.

— Эти копы к вам хорошо относятся.

— Конечно, ну и что? Я с удовольствием им все передам, но, поверь, без алиби моя поддержка не поможет.

— Но вы мне верите?

— Скажем так, ничего бы не сделало меня счастливей, чем то, что ты говоришь правду.

— Вы попробуете, ладно?

— Я позвоню лейтенанту Долану завтра. А сейчас, на твоем месте, я бы вернулась в город, пока твой куратор не поднял шум.

— Я так и сделаю. И спасибо.

— На здоровье.

Я закрыла окно и заперла на задвижку до того, как Фрэнки дошел до машины. Покачала головой. Совсем мальчишка. Крутой парень, которого я видела в первую встречу, исчез.

Что же касается его истории, я не знала, верить ему или нет.

Утром я поменяла комнату. Было слишком много людей, которые знали, где я нахожусь, и я не чувствовала себя в безопасности. Я выбрала безобидное место на втором этаже, посередине ряда комнат. Никаких автоматов со льдом или едой. Нет причины находиться здесь, если ты здесь не живешь. Я поставила машину Долана в ряду машин сбоку, так что невозможно было ассоциировать ее с моим местонахождением.

В 9.15 я позвонила Долану домой. Трубку взял Стэси. Я поделилась своим беспокойством по поводу того, что кто-то проник в мою комнату и как следует изучил мои записи. Он велел мне поменять комнату, что я уже сделала. Он сказал, что Долан пошел на прием к кардиологу. Я рассказала о доме Медоры, о записке и о ночном визите Фрэнки. Стэси велел мне быть осторожней.

— Как Долан себя чувствует?

— Хорошо. Лучше, чем я думал.

— Думаешь, вы уживетесь вместе?

— Присяжные еще обсуждают этот вопрос. Могло быть и хуже, хотя, если честно, этот парень — колоссальная зараза. Конечно, он то же самое говорит обо мне.

— Что делает вас идеальной парой. Лучшей, чем многие супружеские, которые я видела.

— Что там у вас нового?

— Я ничего не слышала после Тули-Белли вчера вечером, но я могу подъехать в отдел шерифа и поговорить с Лэсситером.

— Сделай это и перезвони. Я пытался с ним связаться, но не смог. А пока мы посмотрим, что можно выяснить о местонахождении Фрэнки в пятницу ночью.

— Передавай Долану привет. Я скучаю за вами, ребята.

— Ладно. А ты будь осторожна.

Я проехала несколько коротких кварталов до отдела шерифа. Там были только Тодд Чилтон и гражданский клерк.

— Я искала детектива Лэсситера, но вижу, что его здесь нет.

— Он в Тули-Белли. Коронер полагает, что Паджи убили монтировкой, которую не нашли. Детектив Лэсситер думает, что, возможно, она еще там.

Я сидела в машине у отдела шерифа и думала о монтировках. Я видела монтировку на прошлой неделе. У многих людей есть монтировки. Я знала, что эта была одна из миллионов в мире, и шансы были минимальными, что я видела ту самую монтировку, которую использовали для головы Паджи. Все равно, это казалось хорошим упражнением для мозгов.

Где я видела инструменты? В мастерской Макфи. Еще в гараже Корнелла, когда я видела, как он мастерил будку для щенка своих дочерей. Вопрос в том, заслуживают ли эти места еще одного визита? Я решила попробовать что-нибудь более продуктивное.

Я завела машину и поехала назад, в «Оушен Вью». На телефоне мигал огонек сообщения. Лейтенант Долан звонил в десять часов. Сейчас было 10.20, так что я надеялась поймать его дома, пока он снова не ушел. Он взял трубку после первого звонка.

— Привет, лейтенант, это Кинси. Что случилось?

— Ничего особенного. Погоди. Стэси хочет тебе что-то сказать.

Он передал трубку Стэси, который сказал: — Я подумал насчет этого парня, Баума. Я уехал, не расспросив его толком. Давай расширим поиск, исходя из того, что ее убил кто-то, кого она знала. Можешь это сделать?

— Конечно. Давай адрес и я нанесу ему визит.

Перед тем, как ехать в Блит, я позвонила сестре Паджи. Голос у нее был получше, приглушенный, но не плачущий.

— Когда похороны?

— Я кремирую тело, как только коронер его отдаст, но люди собираются сегодня вечером. Приходите, если хотите.

— В какое время?

— С пяти до восьми. Я одолжила огромный кофейник и у меня есть тонны еды.

— Я приду к семи. Принести что-нибудь?

— Пожалуйста, не надо. У меня уже есть гораздо больше, чем я смогу использовать. Если встретите кого-нибудь, кто его знал, скажите, что они тоже приглашены. Думаю, он был бы рад, что люди собрались ради него.

— Конечно.

Заведение Фрэнкса по продаже подержанных автомобилей выглядело также, как любое другое, виденное мной. Разнообразные машины были выстроены вдоль улицы, с рекламными лозунгами, написанными белым на ветровых стеклах.

Джордж Баум был единственным продавцом. Я застигла его сидящим за столом и поедающим сэндвич с тунцом. Я уселась на стул для посетителей, пока он завернул половинку сэндвича и убрал ее в коричневый бумажный пакет.

Я представилась, глядя, как испарился его энтузиазм, когда он понял, что я здесь для того, чтобы выкачать из него информацию.

— Это заведение вашего тестя?

— Вы знаете Честера?

— Нет, но я слышала, что вы женаты на Свузи Фрэнкс. Я сложила два и два.

— Зачем вы пришли? Я уже разговаривал с кем-то о Чарис Куинн.

— Это был мой партнер, детектив Олифант. Это он решил, что мы должны поговорить еще раз.

— Что сейчас?

— Нам нужны имена парней, которые имели с ней дело. «Имели дело» значит трахались, чтобы вы знали.

Он криво улыбнулся. — Почему вы спрашиваете меня? Почему не пойти в школу и не взять имена из ежегодника? Список будет тот же.

— Я бы лучше услышала это от вас.

Джордж покачал головой. — Я не вижу связи.

— Я тебе кое-что скажу, Джордж. Человек, который убил Чарис, повернулся и убил Паджи Клифтона. И знаешь, почему? Паджи знал что-то, что не должен был. Я не знаю, что, но это стоило ему жизни. Ты будешь молчать и можешь поставить себя в опасное положение. Это не очень умно, тем более, если твой единственный мотив — защитить кучку сексуально озабоченных остолопов из старших классов.

— Я занимаюсь бизнесом со многими из этих остолопов. Не то, что я не хочу сотрудничать, просто не люблю привлекать к себе лишнее внимание.

Лоб его покрылся испариной. Я сказала: — Ладно. Давай поговорим о тебе. Ты был с ней в интимных отношениях?

— Свузи бы меня убила.

— Джордж?

— Ладно, да, но это только между нами. Свузи думает, что я был девственником. Она ненавидела Чарис. Все девчонки ее ненавидели.

— Я слушаю.

— Я был тихоней. Притворялся, что у меня все было с девушками. Потом появилась Чарис, и она действительно хорошо относилась ко мне. Она мне нравилась, на самом деле, так что, когда она мне предложила, ну, вы знаете, я подумал — почему нет.

— А потом?

— Я не жалел, что это сделал, но боялся, что Свузи узнает. Я уже договорился с ее отцом насчет работы.

— Ты, должно быть, почувствовал облегчение, когда Чарис исчезла.

— Ну, да, конечно. Я признаю это, но то же чувствовали многие ребята, включая мистера Чистюлю.

Я улыбнулась. — Мистера Чистюлю?

— Конечно. Корнелла. Мы прозвали его так, потому что он работал со своим отцом и у него вечно были грязные руки.

Моя улыбка погасла. — Корнелл трахался с Чарис?

— Конечно. Джастин берегла себя до замужества. Она пришла ниоткуда. Она видела в Корнелле ответ на свои молитвы. Она бы ему не дала, пока он на ней не женится.

— Я слышала, что Чарис была в него влюблена.

— Она еще ревновала его к Джастин, так что решила за него побороться.

— И Джастин знала об этом?