В отделении было тихо, и свет приглушен. Долан лежал в отдельной палате, соединенный трубками и проводами с множеством мониторов. Его жизненные показатели светились цифрами на экране, как время и температура перед входом в банк.

Долан не спал, и к нему вернулась жизнь. Он выглядел усталым, но не полумертвым.

— Эй, лейтенант, ты выглядишь прекрасно. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше. Уже почти человек.

Я услышала голос за спиной и, повернувшись, увидела в дверях медсестру.

— Извините за беспокойство, но там человек, который заявляет, что он ваш родственник.

Лицо Долана стало озадаченным.

Я сказала — Это должен быть твой брат, Стэси. Когда я позвонила и рассказала ему о твоем сердечном приступе, он собирался прыгнуть в машину и приехать сюда.

— А вы его дочь, — сказала медсестра, указав на Долана подбородком.

— Угу.

Она погрозила пальцем. — Только один раз и ненадолго. Я буду смотреть на часы.

— Спасибо, сестричка, — благочестиво сказал Долан.

Через минуту в дверях появился Стэси.

— Я думал, ты продал свою машину, — сказал Долан.

— Взял напрокат — выпендрежный маленький форд, на котором я гнал, как летучая мышь из ада. Удивляюсь, как меня не оштрафовали.

— Особенно, когда ты ездишь без прав.

Поскольку визит был ограничен, мы решили сразу перейти к делу Джейн Доу.

— Кажется, у меня есть ниточка к ней, — и я рассказала им об одеяле с лоскутами в ромашку, которое привело меня к Медоре Сандерс.

— Как сказала Медора, девочку звали Чарис Куинн. Она, очевидно, была под опекой государства и помещена в приемную семью. Обе, и Медора и ее дочь, сказали, что от нее были одни неприятности: нечестная, неразборчивая в связях, грубая и дерзкая. Согласно Медоре, девушка прожила с ними пять месяцев, или около того, и скрылась, не сказав ни слова. Это было летом 69. Я должна еще упомянуть, что Вилбур Сандерс, муж Медоры, исчез примерно в то же время. Будем надеяться, что доктор Спирс подтвердит идентификацию, когда найдет ее старую карточку.

— Ты знаешь дату, когда девушка ушла?

— Время достаточно близко, или так кажется. Я надеюсь еще поговорить с Джастин, может, она вспомнит. Она замужем за сыном Руела.

— Парень из мастерской? — спросил Стэси.

— Да, он.

Стэси прищурился. — И эта беглянка — ты уверна, что ее звали Чарис Куинн?

— Уверена. А что?

— А то, что о ней упоминается в одном из старых рапортов. Ее мать позвонила в здешний отдел шерифа, где-то через неделю после начала расследования. Она услышала, что ее дочь объявили пропавшей, и хотела, чтобы мы знали, что она жива и здорова.

— Я знала, что видела это имя, но не могла вспомнить, где.

Долан сказал — Ну, значит, она не может быть Джейн Доу, если только не воскресла из мертвых. Ты говоришь, она звонила через неделю после того, как нашли тело.

— Звонившая сказала, что она мать Куинн. Это мог быть кто-то другой, — сказал Стэси.

— Давайте посмотрим, что скажет дантист. Если данные совпадут, мы будем знать, что убитая — Куинн, а звонок — фальшивый.

— Как насчет «Мустанга»? — спросил Долан.

Стэси улыбнулся, подняв три пальца. — В багажнике нашли три светлых волоса. Характеристики похожи на волосы Джейн Доу. Не окончательно, конечно, но подтверждает теорию, что ее перевозили в «Мустанге». Кто-то постарался протереть машину, но специалисты нашли несколько отпечатков, в том числе частичный отпечаток ладони на домкрате. Парень, наверное, передвинул его, когда очищал место в багажнике.

Я спросила — А пятна? Это была кровь?

— Мы послали коврик в лабораторию в Колгейте, но результаты придется ждать несколько недель. Нам повезло, что теперь есть технологии, которых не было тогда.

— Еще один вопрос — совпадут ли пятна из багажника с пятнами на брезенте. Она могла бороться за свою жизнь.

В голосе Стэси звучало сомнение. — Возможно, но не забудь, что у нее были связаны руки, и в рапорте коронера не упоминается о ранах, которые могли быть получены при самозащите.

Я подняла руку. — Может один из вас спросить Руела о брезенте? Я хочу знать, принадлежал ли он ему.

— Я за него возьмусь — пообещал Стэси.

— Не вижу связи, — сказал Долан.

— Может быть, убийца — дальнобойщик. Они иногда используют брезент, чтобы прикрыть груз. — Я остановилась. — О-о. Меня вдруг осенило.

— Что?

— Если окажется, что убитая — это Чарис, и тело перевезли в «Мустанге», тогда ваша теория насчет Фрэнки Миракла летит к черту.

Долан нахмурился. — С чего ты взяла?

— Мы знаем, что Фрэнки украл шевроле Кэти Ли. Так как он мог ехать сразу на двух машинах, одна из Кворума, одна из Венис, и обе прибыли в Ломпок одновременно?

— Он мог сделать две ходки.

— О, я тебя прошу… Что он — убил Чарис, доехал на «Мустанге» до Ломпока, выбросил тело, бросил машину, а потом добирался автостопом до Венис, чтобы убить кого-то еще?

— Значит у него был сообщник, — сказал Долан.

— Для чего? Между двумя убийствами нет никакой связи.

В дверях медсестра кашлянула и показала на часы.

— Мы уже уходим, — сказал Стэси, вставая со стула.

Стэси проехал за мной до мотеля. Я проводила его до комнаты Долана и вручила ключ.

Было 9.25, и я была готова сказать спокойной ночи, полагая, что он устал и хочет завалиться спать.

— Не так быстро. Я сразу заехал в больницу после нескольких часов езды. Я еще не обедал.

Это был Арбис, на главной улице? Я никогда не ел Арби- Кью. Теперь, когда ты вовлекла меня в мир фаст-фуда, мне нужно догонять.

Я села рядом со Стэси, наблюдая, как он осиливает Арби-Кью, жареную картошку и сэндвич с ростбифом. Кажется, он прибавил в весе, с тех пор, как я его видела несколько дней назад.

— Вы часто это делаете?

— Пару раз в день. Я нашел компанию, которая доставляет фаст-фуд на дом. Боже, это прекрасно. Я себя чувствую, как новый человек.

— Счастлива была помочь. Лично я никогда не думала, что фаст-фуд может быть таким жизнеутверждающим.

Стэси вытер рот салфеткой. — Забыл рассказать Кону. Мне звонил куратор Фрэнки. Он говорит, что Фрэнки нарушил режим. Кажется, он без разрешения покинул округ.

— Когда это было?

— Вчера.

— Меня это удивляет. Послушать Фрэнки, он хорошо усвоил все правила. Интересно, что его заставило?

— Может быть, ваш визит. Что у нас на завтра?

— Давайте поговорим с Руелом. Одеяло Эдны еще у меня. Мы можем спросить его про брезент, когда я буду отдавать его.

Стэси наклонился вперед. — Кинси, мы — копы. Нам не нужны поводы и оправдания. Это они должны перед нами оправдываться..

— Вы правы, — робко ответила я.

Когда мы снова подъехали к мотелю, было 10.15, и мы распрощались.

В субботу утром, после завтрака, мы со Стэси поехали к Макфи. День был ясным и солнечным. Ветер стих, и пустыня простиралась в бежево-лиловой дымке. Заросли кактусов, мескита и креозота располагались с такими аккуратными промежутками, как будто их сажал садовник.

Я позвонила в дверь, и мы стояли на крыльце, ожидая ответа. С заднего двора слышались детский смех и визг и собачий лай. В конце концов Эдна открыла дверь. — О, я не ожидала увидеть вас еще раз, — сказала она, как будто захваченная врасплох.

— Здравствуйте, Эдна. Это детектив Олифант из отдела шерифа Санта-Терезы. Мы пришли в неудачное время?

— У меня здесь комитет из моей баптистской церкви, и мы заняты.

Я протянула ей одеяло. — Мы ненадолго. Я хотела вернуть вам одеяло.

Она взяла его, пробормотав, — Спасибо.

— Мы надеялись повидать Руела. Он здесь?

— Он в гараже.

— Можно с ним поговорить?

Она сдалась. — Вы можете пройти через дом, и я выпущу вас через заднюю дверь. Так быстрее.

В кухне за столом сидели пять женщин. Стол был завален рекламными листками и длинными белыми конвертами. Все пять смотрели на нас, улыбаясь, когда мы проходили к задней двери.