Луна отбрасывает ненужную уже скорлупу — жаль, жизни в ней ни на каплю не осталось, — и касается безымянным пальцем уголка губ.

— О, вот как. Меня это должно интересовать?

Отец склоняет голову к плечу, и белые почти пряди касаются щеки.

— Почему нет? Оружие служит лучше, если заботиться о нем и лелеять.

Смех ее резкий, высокий, будто птичий клекот.

— Пусть так. Чем заплатишь за мою благосклонность?

Отрез шелка брошен в сторону, и у ног сэра Томаса остается подношение. Грудная клетка вер-льва, убитого им лично. В костях светлого достаточно тепла, и Луна насытится.

Маг действительно желал, чтобы вечно Отражающая смогла хоть немного утолить свой голод.

Мать обмана ломает легко ребро, самое нижнее, и лакомится им, будто сахарной конфетой. Жмурится довольно.

— Возьми, — Луна протягивает ладонь, исчерченную темными линиями, а на ней — тонкая ветвь белладонны. — Прикрепи над входом, и если кто задумает зло против тебя ли, против твоей женщины или дочери — иллюзии заманят его в свою паутину и осушат до дна.

Именно потому сейчас я глубоко вздохнула и сказала:

— Отец, матушка, думаю, мы должны хотя бы познакомиться с ними.

Будут ли итилири оскорблены, если мы откажем им? Несомненно. И вряд ли недовольство выразится только в словах.

Сэр Томас попробовал, остры ли Близнецы — отражение того серпа, что на небе. Остры — и перышко надвое легко перережут.

Кивнул, соглашаясь с моими словами. Разумеется, в личных покоях Альберта существуют определенные ограничения, но клятве Блаэри ван верит, а серпов не боится. Управляться с ними он вряд ли сможет, а вот нейтрализовать — вполне возможно. Слишком много энергий этого мира питают правителя.

Леди Сиенна поправила и без того идеально заколотую камею из малахита на вороте своей блузки и невозмутимо сказала:

— Ждем их в час после захода дневного светила, через три малых круга.

По дороге домой я думала почему-то о том, что прекрасные корзиночки с компотом из ревеня мы так и не попробовали.

Той ночью мне, естественно, не спалось. Сделав себе крепкий кофе с щепоткой красного перца, я забралась с ногами в любимое кресло, намереваясь ознакомиться с трактатом об устройстве мира итилири, любезно предоставленного мне из секретного отдела библиотеки вана.

За окном — предрассветные сумерки цвета шелковичного вина, старые страницы пахнут гвоздикой и мускатом. Я в своем доме, и все дышит покоем, но читать я… боюсь?

Это ведь нормально, волноваться о будущем. Вот только кто же знал, что будущее наступит так скоро. Естественно, я обладала определенными достоинствами, которые делают девушку привлекательной для мужчин — происхождением из древнего и сильного рода, предположим, — и осознавала, что без брачных предложений не останусь. Но думалось об этом туманно как-то — в конце концов, я еще очень молода.

Впрочем, для вступления в брак мой возраст уже допустим. И кажется, родителям осознать этот факт еще тяжелее, нежели мне.

Признаться откровенно, принц меня заинтересовал. Каково это — жить, слыша голоса мертвых, их мольбы и проклятия? Делиться с ними своей кровью? Какую игру он ведет? Возможно ли, что демонстрация способностей все же была угрозой?

Решительно отставив чашку с остывшим кофе, я обратилась к фактам.

Как оказалось, мир Феантари весьма богат ценными ископаемыми. Процветают животноводство и земледелие, — правда, плодородность почв весьма умеренная.

Дроу воинственны, и их армия много времени проводит в походах.

С кем они воюют? Почему?

Основные способности — некромантия и Хаос.

То есть, теоретически, каждый из них способен превратить любое кладбище в неспокойное? Великолепно просто.

Женщины пользуются равными с мужчинами правами, утверждает автор. Активно участвуют в политической и социальной жизни.

Воодушевляет. Справедливость мне по душе. Но что насчет обязанностей?

Гильдии работников, ремесленников, торговцев и земледельцев пользуются серьезными льготами.

Что же, это правильно — для развития экономики.

Ритуалы итилири — как бытовые и войсковые, так и призванные поддерживать равновесие и верную циркуляцию энергий — весьма жестоки.

Вот это меня почему-то вовсе не удивило.

Поклоняются Северному ветру.

Я задумчиво накручивала локон на палец. Аларику необходима кровь, чтобы кормить свое божество? Возможно.

Мне для того же необходимо молоко.

Интересно, как он воспринимает этот аспект своего служения?

Система замкнута, продолжает почтенный исследователь. Темные эльфы весьма решительно пресекают вмешательство в свои дела — за исключением тех случаев, когда контакты с иными расами могут быть им полезны.

Как мило. Принц считает, что брак со мной может быть выгоден ему?

Наверное, это должно мне польстить.

Аларик Астис, наследник правящего Дома, прозван Волком.

Весьма серьезно. Но оправдано ли?

По тону автора я поняла, что поведения принца он не одобрял. Не думаю, правда, что самого дроу это хоть сколько-нибудь заботило.

Несколько Кругов после возвращения Аларика из плена были ознаменованы в общей истории многими кровавыми сражениями.

Кто его пленил? Как это произошло?

— Даже не знаю, что во всем этом более забавно: вопросы — или ответы на них, — сказала я родителям на следующий день за обедом.

Откусив блинчик, я поморщилась. Что придает горечь лимонному джему? Наша тревога, быть может?

Я повела плечами, желая немного расслабить мышцы. Жаль, что сегодня я проснулась позже обычного и предпочла подольше нежится в горячей ванне, не сделав свой комплекс гимнастических упражнений, развивающих сосредоточенность и концентрацию.

Поделиться ли с матушкой и отцом своими размышлениями? В нерешительности я мяла в руках льняную салфетку, на которой гладью были вышиты дубовые листья, олицетворяющие силу.

Несомненно. Я должна быть сильной.

— Возможно, это… все неслучайно? То есть, я говорю о другой стороне своего дара.

— Не думаю, что при том образе жизни, который привычен дроу, принца будет волновать тот факт, что ты можешь остановить сердце живого существа, не прибегая к оружию, — любимая трубка леди Сиенны из черного мореного дуба неподвижно замерла в ее пальцах.

Запах табака и мяты.

Глубокий вдох. Следует сохранять спокойствие.

— В любом случае, это будет твой выбор, родная, — сэр Томас обнял меня за плечи.

А в день перед визитом дроу — молочный туман и низкое небо серое, будто спина голубки, — расцвели белые хризантемы.

Когда я родилась, семена четырех видов хризантем, обласканные руками моих родителей, легли в мертвую плоть убитой кобры, а затем были надежно укрыты черной, пряно пахнущей землей нашего сада. И сейчас, когда необходим был совет, Сероглазая дала понять: она не ограничивает нас в бесконечности путей.

Это был ожидаемый ответ.

Я никогда не была кокетливой — и в силу склада характера, и по причине того, что юным ведьмам законом предписывалось вести себя скромно и не допускать близкого общения с посторонними мужчинами, — потому сложность выбора наряда для столь важного случая буквально застала меня врасплох.

Примерки, сомнения, долгие обсуждения с матушкой — и выбор наконец сделан. Платье из кашемира глубокого изумрудного цвета, строгое и изысканное, длиной до ступней. Оно прекрасно подчеркивало мои пепельного оттенка локоны и зелено-карие глаза.

Своим внешним видом я осталась довольна.

Черная узкая юбка немного ниже колена и шифоновая блузка подчеркивают гибкость матушкиной фигуры. Обманчиво-нежная грация.

Металлическая отделка на кожаном жилете отца остра, будто шипы терна.

Родители неподвижны почти, надменны даже.

Илиас и Мирабелла смотрят прямо в глаза, пристально, будто желают увидеть саму суть — что мы такое? Черты их слишком резки, чтобы этих дроу можно было назвать красивыми, но они завораживают, — будто рассказы о лесных жутких великанах.