Так родились египетские боги. Так появились на Земле оборотни…

***

Спустя три тысячелетия часть попавших сюда уцелевших перевертышей перебралась на восток, на Острова Пряностей и в Индонезию. Но большинство из них решило отправиться через Атлантику в Новый Свет, чтобы обосноваться в самом удаленном от цивилизации месте, на территории нынешнего штата Вайоминг. Когда в 1743 году там впервые высадились европейцы, то семьдесят процентов их составляли оборотни, привлеченные не только малой заселенностью этой местности, но и реальной перспективой основать там свой собственный город. Они поселились у Скалистых гор.

А небольшая часть всех уцелевших при телепортации псоглавцев, прибывшая в Новый Свет вместе со всеми, укрылась от посторонних взоров еще дальше, на севере. То, что там уже жили индейские племена кроу ничуть не смущало, пришельцев с собачьими головами. Исходя из своего прежнего жизненного опыта полуоборотни были твердо уверены в том, что индейцы примут их за явившихся к ним с небес чужих богов. Так оно и случилось.

Глубокой осенней ночью 1893 года доктору Сэмюэлю, одинокому старому вервольфу, отошедшему от дел клана более тридцати лет назад и обосновавшемуся в небольшом городке на западе Вайоминга не спалось. То ли потому, что в связи с непогодой сильно ныли все его когда-то полученные раны, то ли потому, что очень ярко светила полная луна, навевая смутное желание вспомнить молодость и, обернувшись, снова помчаться по осеннему лесу, жадно вдыхая запахи полной грудью, то ли потому, что очень уж тоскливо стучал дождь в оконное стекло… Но только доктор лежал в своей огромной постели и, отложив книгу, смотрел в окно невидящим взглядом.

Вдруг его словно что-то толкнуло. За окном мелькнула неясная тень и тут же послышались странные звуки, отдаленно напоминающие мяуканье кошки. Откинув пуховое одеяло, Сэмюэль неожиданно быстро для своего преклонного возраста скользнул к дверям и прислушался. Непонятный звук повторился. Доктор открыл дверь и осмотрелся. Никого.

Но запах… Странный, нежный, сладковато-молочный аромат коснулся его настороженно раздувшихся ноздрей. И другой, неясный и давно забытый завораживающий запах совсем молодой, явно не старше пятидесяти-шестидесяти, самки вервольфа слабо присутствовал здесь, хотя этого никак не могло быть. Все члены его стаи, равно как и других остальных кланов оборотней вервольфов, веркэтов, вербэров, верфуксов, немногочисленных верфальков и очень обособленно существующих полуоборотней-псоглавцев жили довольно далеко отсюда. В городе, разбитом на отдельные районы для разных видов и подвидов.

Почти четыре тысячи лет тому назад, оказавшись в совершенно чужом, непонятном и враждебном им мире, оборотни, чтобы спастись, заключили между собой Союз. Договор о помощи и взаимной поддержке, который помог им не только выжить, но даже укрепить свои позиции на новом месте.

И сейчас за соблюдением этого договора, равно как и за соблюдением неприкосновенности границ каждого клана в городе, зорко следили Стражи. Дозорные патрули, в состав которых входило по два представителя от каждого района. Они бдительно следили за порядком, предупреждая и пресекая межвидовые конфликты, которые, хоть и не очень часто, но все же иногда случались. Только благодаря этому давным-давно заключенному Союзу оборотни смогли спокойно приспособиться к современным условиям жизни и теперь жили как самые обычные люди.

Кстати, люди в этом городе тоже имелись. И совершенно спокойно воспринимали то, что рядом с ними обитают не совсем понятные, но давно уже ставшие им привычными существа, обладающие двумя, а то и больше, ипостасями. Тем более, что свою звериную сущность оборотни без повода стремились не демонстрировать.

А поводом могли стать либо очень сильный гнев, либо отчаяние, либо (что бывало чаще всего) ревность. О, да! Все без исключения перевертыши были очень большими собственниками. «Моя самка!» «Моя женщина!» Для любого оборотня это было святое. И не дай Бог кому-то посмотреть на чужую самку пристально! Тут уж разум замолкал, и на передний план выступали не человеческие эмоции, а звериные инстинкты. Зная об этом, и люди, и сами перевертыши старались не только не касаться даже случайно чужой женщины, но и не смотреть на нее, чтобы не вызвать нежелательной реакции у ее спутника.

Кстати, между оборотнями и людьми уже довольно давно стали возникать любовные пары, только вот детей от таких браков рождалось немного. Дело в том, что оборотни даже в своей человеческой ипостаси по размерам намного превосходили обычных людей. И человеческая женщина могла легко погибнуть при родах, так как плод был намного крупнее человеческого детеныша.

К родившимся полукровкам члены всех кланов относились теперь точно так же трепетно,как к чисокровным щенкам. А ведь еще сто пятьдесят лет назад они считались изгоями и содержались исключительно в резервациях!

Появившийся от такого союза ребенок обычно перенимал все свойства родителя-оборотня, и к тридцати годам, своему подростковому возрасту, уже свободно перекидывался из одной ипостаси в другую. Магическая же сила, полученная ребенком от родителей (чаще всего это касалось случаев, когда оборотнем является только один из них), проявлялась далеко не сразу. Она могла спать внутри носителя долгие годы и проявиться в самый неожиданный момент. Во время солнечного затмения, смертельной опасности или при иных необычных обстоятельствах.

Но все перевертыши остались очень далеко! В городе оборотней, расположенном в двухстах милях от того места, где обосновался доктор Сэмюэль. Сразу же после того, как влюбился в самку из клана верхундов и ушел вместе с ней из родной стаи.

***

Верхунды или Дикие псы были примитивным кочевым племенем. Бродягами, презираемыми и ненавидимыми всеми остальными кланами оборотней за то, что похищали чужих детенышей. Малочисленные самки племени зачастую не могли выносить и родить своего ребенка из-за тяжелого кочевого образа жизни, и без похищенных детей их племя давно бы уже прекратило свое существование. Верхунды жили очень замкнуто, скрываясь от всех. Они были настоящими изгоями.

Лау, так звали ту, ради которой доктор покинул родную стаю, тоже была когда-то похищена ими у своих родителей.

Она была совсем еще молоденькой самочкой-полукровкой с испуганным взглядом огромных карих глаз и копной спутанных рыжих волос. Судя по не исчезающему и в человеческой ипостаси хвосту, Лау была наполовину верфуксом. Этот пушистый рыжий хвост и привел к тому, что девушка в новом племени стала всеобщим посмешищем. У примитивных новых сородичей сам факт наличия хвоста у оборотня в человеческой ипостаси вызывал дикий хохот и грубые насмешки.

Быть изгоем незавидная участь, а для женщины - особенно. Жить с постоянным ощущением опасности. Спать, вздрагивая во сне. Оглядываться то и дело, чтобы избежать опасности. Постоянно взвешивать каждый свой шаг… Это невыносимо!

В стае Лау всегда стояла по иерархической лестнице ниже всех, даже самых старых и больных бета-самок, питающихся исключительно отбросами. Она была настолько слаба, забита и запугана, что даже никогда не пыталась сопротивляться своим палачам. Несчастная терпела издевательства, тычки, побои, а в звериной ипостаси и довольно болезненные укусы сородичей молча, сжимаясь в комочек и старясь стать как можно незаметнее для окружающих.

Сэмюэль познакомился с ней в тот день, когда обезумевшая от ужаса Лау, буквально ворвалась в его дом, расположенный на окраине города, спасаясь от преследовавших ее самцов-верхундов. Последовать за ней они не решились и залегли неподалеку. Прекрасно зная, как относятся к ним остальные оборотни, преследователи были уверены в том, что хозяева выкинут непрошенную гостью за дверь сразу же, как только обнаружат ее присутствие. Их жертва окажется на улице, и тогда ее можно будет вернуть в стаю, откуда она сбежала пару часов назад, не желая становиться наложницей того, кого всей душой ненавидела и страшно боялась. Это был сын вожака стаи, издевающийся над ней с особой изощренностью и жестокостью и решивший, что она уже достаточно выросла, чтобы ублажать его в постели.