13 марта 2015 «Например отменная готика снаружи все как всегда…» например отменная готика снаружи все как всегда башенки контрфорсы горгульи химеры вода при сильном ливне низвергается через пасти чудовищ которыми славны немецкие города апостолы с облаков забрасывают рыболовецкие снасти ловцы человеков никому не приносят вреда но внутри соборы пусты ни одной души никому не скажешь иди и впредь не греши даже падшие женщины к иконе не припадают даже нищие здесь не собирают положенные гроши даже скорбящие закусив платки не рыдают даже корыстные патеры не подсчитывают барыши потому что счеты закончены стекла закопчены витражи частично утрачены с огромной пустынной стены глядит ужасная маска на заезжую пару исполненную чувств растерянности и вины присматривающуюся к пустынному готическому кошмару уцелевшему чудом во дни второй мировой войны к тому же у входа склоненный Господь Иисус Христос поддерживает солдата в каске – Господь не задает вопрос за что погиб этот немец на фронте восточном или на западном где как известно меньше советских берез но чаще бомбят вернее раньше бомбили а нынче в других местах бомбят и тоже всерьез 14 марта 2014 «Из разрушенной церкви Св. Йогана в церковь Св. Фомы…» Из разрушенной церкви Св. Йогана в церковь Св. Фомы катит в тачке кости плюс остатки гроба из цинка старый сторож – как будто бы из тюрьмы выпускает старого Баха – виниловая пластинка, затем – цифровая запись, затем – в мировой сети душу-музыку Баха каждый может найти. Старый сторож кричит: эй, интендант! Открывай ворота, впускай постояльца! Я привез тебе Баха! Здесь жил такой музыкант — на каждой ноте оставил свой отпечаток пальца. Носил кучерявый парик, голландский фасон, потом его открыл еврей Мендельсон. Мендельсон открыл, а я, как видишь, отрыл, я привез домой старика, по месту работы – квартира, Война завершилась, теперь здесь глубокий тыл, советская оккупация, все стоят на защите мира, всюду – танки, военные, пулемет, автомат, наган, что тут делают старорежимные хор и орган? Открывай, интендант, я привез тебе Баха, теперь он будет спокоен, в алтаре, под большою плитою, я привез тебе Баха, не медли, открой ему дверь, нам всем еще жить и жить у советских солдат под пятою. Нам всем стоять по струнке и ходить по прямой. Открывай, интендант, я Баха привез домой. 15 марта 2015 «Не жилец в этой стране. Слишком хорош для нее…» Не жилец в этой стране. Слишком хорош для нее. Носится с собственной совестью, словно с писаной торбой. Говорит – бессознательное определяет небытие, гордится меленькой комнаткой, как гомункулус – колбой. Он и есть гомункулус, из алхимических недр, выращенный для кунсткамеры, на потеху зевакам, нашей березки ему милее ливанский кедр, к условиям жизни он относится, словно к условным знакам. А условия улучшаются, жить становится веселей, возрастают доходы на душу, ассортимент товаров расширяется с каждым годом. Все лучше вести с полей, меньше лесных пожаров, меньше ночных кошмаров. Правда, война продолжается, но вяло и далеко, а военная форма – дань современной моде. Целимся в яблочко, чтобы попасть в молоко, память о павших, как водится, вечно живет в народе. Чтоб провалиться в сон дети считают овец, ворона лисице дает уроки вокала. Мы все здесь прописаны, а этот здесь – не жилец, хорошо, что по расписанию идут поезда от вокзала. 16 марта 2015
«Как между страниц превращают цветы в гербарий…» Как между страниц превращают цветы в гербарий, как попадает Слово Божье под комментарий, так пропадает речь в глубине канцелярий. Так она на улице валяется, смята мозолистою рукой державного мата, так совесть трещит под тяжестью компромата. Так костью в горле застревает русское слово, не в силах справиться с напором умысла злого, речь дала слабину – не судите строго. Мы ее не уберегли, мы сдали ее на потребу безъязыким, отдавшим сердце зрелищам, хлебу, оттого и молчим, лицо обращая к небу. 17 марта 2015 Завтра завтра праздник у них день воровства и разбоя день обмана и лжи которыми лишь дурака обмануть завтра праздник у них день насилия и запоя invinoveritas – в водке-паленке суть как будут они скакать по площади как истошно будут славить захват как будет греметь салют и как тебе от веселья не станет тошно россия страна иванов страна малют у них что иван то грозный у них что петр то великий что рука то железная а нога костяная материал такой и что нам просторы твои что вождь со своею кликой с паленой водкой ногой костяной и железной рукой воевал бы гад отнимал бы вор дубинку у вора гоп стоп мы подошли из-за угла любимый мотив что за праздник у вас господа день стыда и позора молча русская речь стоит глаза опустив потому что ей отдуваться за эти крики за эти песни из черных отверстых ртов за эти лица которые так безлики за штампы и фото государственных паспортов за всех дураков емель за жар самоходных печек за щук всесильных за горбатых коней родная русская речь ты за все ответчик остается стоять вместе с ней и молчать на ней |
