28 июня 2015 Июль 2015-го Спорная территория «Вздорный характер спорная территория…» вздорный характер спорная территория был бы товарищ ленин найдется и броневик так пробудившись с похмелья являет свой лик история разматывает клубок раскручивает маховик где вращение там повторение где движение там инерция где волнения там полиция где хор неизбежен разброд все эта херня не стоит и ломаного сестерция как говорил Юлий Цезарь, собираясь в последний поход 1 июля 2015 «Очаровательные деревянные куклы святых…» Очаровательные деревянные куклы святых, нарядные, расписные, не хуже наших матрешек. Сторонники Реформации в щепы рубили их, а если бы кто купил – продали б за медный грошик. Протестантизм – последнее прибежище торгашей, так учил нас товарищ Вебер, а ему, конечно, виднее. Капитализм с улыбкою до ушей, хоть веревки пришей, не любит Церкви и всего, что связано с нею. Взять хоть этих кукол, румяных, попирающих грех и гнев, василиска и аспида, разумеется – льва и дракона, этих смиренных воинов, этих бесполых дев (вроде как статуя, а на деле – плоская, как икона), этих грустных хранителей границ между злом и добром, этих злобных демонов, корчащихся под каблуками. Что вырезано резцом, легко изрубить топором, легко истребить за час все то, что хранилось веками. Херувим, который мог бы при случае стать мотыльком и летать с цветка на цветок, питаясь чистым нектаром, глядит на буржуазию, с набитым ее кошельком, со спросом и предложением, никому не нужным и даром. 2 июля 2015 «Колодец во дворе и двухэтажный флигель…» колодец во дворе и двухэтажный флигель дым из печной трубы жар пышет от плиты инфаркт или инсульт или иная гибель твои расчеты здесь как дважды два просты под слоем облаков небесное светило движение свое скрывает от очей как город постарел и как его скрутило явился казнокрад считай что казначей так кашкою дитя мамашу кормит с ложки так продавец живет не зная что почем ковры подметены на скатерти ни крошки прижмись ко мне плечом прижмись ко мне плечом заезжий пастернак с заезженным булатом все что осталось нам от позапрошлых лет весенний первый гром живет своим накатом и всемогущий Бог летит среди планет обломки чьих-то строк набор простых мелодий из телика кричат одесская хатынь поет псалмы кирилл ему вторит мефодий старославянский гул бессмертен как латынь я был мальчишкой тут носил костюм на вырост слабеющий режим при встрече брал в зажим кружилось все вокруг и вдруг остановилось и странно всем чужим что мы еще кружим 3 июля 2015
«Мы шли на еврейское кладбище после рабочего дня…» мы шли на еврейское кладбище после рабочего дня. у входа в больницу отец поджидал меня веник, ведро и тряпка, докторский дипломат, папа выбрит, а я – бородат. папа стрижен, а я – патлат. мы выбирали прохладный, погожий осенний денек, добирались пешком, не спеша, благо, путь недалек. по пути говорили о жизни, о больных, о домашних делах, о политике, но не о смерти и не о иных мирах. мы шли по центральной аллее. с черных гранитных плит на нас глядели евреи, у которых душа не болит, щебетали птицы, сияли солнечные лучи, на могилах только цветы – ни камушка, ни свечи. мы сворачивали на тропинку между чугунных оград, папа о чем-то спрашивал. я отвечал невпопад. вот мраморный обелиск – здесь похоронен дед. возвращались. и целое кладбище молча глядело нам вслед. 8 июля 2015 «Роем траншеи а вдруг начнется война…» роем траншеи а вдруг начнется война строим убежища вдруг прилетят бомбить производим оружие больше чем дохрена проводим мобилизацию враг не любит шутить а мы не прочь пошутить изображаем врага лилипутом что великану грозит смешным кулаком, мы песни поем что на нашу землю нога вражья не ступит что мы его ракетою и штыком мы смышленый смешливый народ мы врагу не чета мы имеем право на отдых и водку с двух до семи мы любим правительство мы оплачиваем счета дай нам в руки ружье и хлебом нас не корми хлебом нас не корми масло на хлеб не мажь сверху ломоть колбасы с горчицею не клади кашку свари уж если на ум пришла подобная блажь а где что плохо лежит не стесняйся молча кради и вот война началась нас бомбят еженощно, но убежища нас не спасают и враг уже виден вдали одно утешение мы знали это давно предвидели все и готовились как могли 10 июля 2015 «В жизни все получается как всегда…» В жизни все получается как всегда: веселые села, угрюмые города, на пасмурном небе грозовых облаков гряда. Приезжает высокий чин – город весь перекрыт. Сотня старух сидит у сотни разбитых корыт. У обелиска горит вечный огонь стыда. Заведенный порядок. Низкий гудок заводской наполняет душу промышленной смертной тоской. Училка с указкой стоит перед черной школьной доской. Принимаешь решение – задача или пример. «Жизнь! Только выкрестами жива – иудами вер» Из подворотни аккорды гитары мотив воровской. А села веселые – так Шевченко писал: садок вишневий, зачинена церква, ныне – спортзал. Ходит мальчик голубоглазый – слабоумен и шестипал. Дайте ему копеечку, динарий или обол. На пустыре кто поумнее играют в футбол. Когда-то мы наступали, а враг отступал. Когда-то Елена Прекрасная обнимала меня. Когда-то троянцы в пролом тащили коня. Когда-то Ахилла оплакивала родня. Ахилла похоронили – торчит из-под плиты пята, и стрела торчит из пяты. Казак в вышиванке целует девушку у плетня. |
