Жилко устами Сергея рассказывал, как после ресторана, захмелевшие, они разъезжались по домам. Верочка с Шарагиным, заказав номер в гостинице «Альбатрос», взяли такси и уехали.

Веселое, после спиртного, настроение усугубляло ощущение приятно забитых карманов. Денег было столько, что Жилко с Ольгой, позабыв о завтрашнем дне, смеялись и радовались, как сумасшедшие. Степан, вдыхая аромат духов подруги, стал терять голову еще в такси. До дома было пять минут езды, однако они велели водителю ехать через весь город. Брошенная на сиденье сотня баксов позволяла таксисту катать молодую пару всю ночь…

Уже в спальне, изнемогая от усталости, они закурили, и Жилко откупорил бутылку виски. Сил любить не было. Спать не хотелось. Хотелось лежать, пить крепкий, тяжелый на вкус напиток, курить и говорить.

— Сколько у нас денег? — прижимаясь к желанному, произнесла Ольга.

— Очень много… — он лежал с закрытыми глазами и с удовольствием ощущал, как спиртное, растекаясь внутри, сладким эфиром заполняет мозг.

— Много денег не бывает, Степа. Жизнь длинная.

— Провернем еще десяток дел и уедем из города, — пообещал Жилко. — Или из этой страны. Хочешь в Америку?

— В Америку? — Коренева поднялась над подушкой. — С жалкими тридцатью тоннами баксов, что лежат в твоем кармане?! Снимем квартиру в Бруклине и станем работать? Я официанткой, а ты таксистом? Копить на «гробовые» и плодить нищету?

Она резко встала с постели, закурила очередную сигарету и, обнаженная, встала у окна.

— Ты хочешь что-то предложить? — Жилко оторвал от подушки голову и с удовольствием разглядывал фигуру подруги.

Коренева выбросила только что прикуренную сигарету в форточку и присела рядом с парнем.

— Много денег можно заработать только один раз, милый.

Ей всего минуты хватило на то, чтобы рассказать о корейце по имени Ли Чен Тен.

— У него в доме бабок и ценностей хватит на всю нашу счастливую жизнь!

— Ты перепила, Олька?! Это же Тен!!!

Она подарила ему одну из своих очаровательных улыбок:

— Он все равно тебя ищет, Степушка…

С Жилко мгновенно смыло хмель, и он сел на постели.

— Что ты сказала?..

Оля поведала возлюбленному, что последняя жертва разбоя, чьи деньги в данное время были справедливо разделены между подельниками, принадлежали человеку Тена. Ольга знала это еще тогда, когда отдавала Жилко и Шарагину данные. Видя, в каком замешательстве находится парень, Коренева подсела поближе и зашептала:

— Степа, я знаю, что Тен перегоняет из-за кордона ворованные тачки. Я знаю, кто ему в этом помогает. Если мы достанем списки этих машин, можно будет вытрясти из узкоглазого кучу денег и исчезнуть. Это только в романах о бандитах за такие дела из-под земли находят и головы срезают! Мы уедем так, что нашего исчезновения никто и не заметит! А уж о том, чтобы нас найти, и речи быть не может! Нужно решаться, Степушка!..

Жилко докуривал сигарету.

— В оконцовке я сказал ей, что не нужно так широко шагать. Есть реальная возможность порвать штаны. А через месяц я «угрелся». До сих думал, что это ошибка. Теперь понимаю, что нет. А тогда, едва до меня долетели слухи о том, что Ольга спуталась с Теном, я решился. Когда ведет идея, вертухаи, собаки и запретка не преграда. У меня было одно желание — завалить Тена. Мне казалось… — Жилко усмехнулся и снова потянулся к пачке сигарет. — Мне казалось, что он в чем-то принудил Ольгу. Она такая беззащитная… Так мне казалось. Значит, моя ходка — это часть плана Ольги, начальник?

— Не берусь пока судить. Для этого мне нужно поговорить с ней. А чтобы поговорить, нужно установить место, где она находится. Где она, Степан?

Тот резонно пояснил мне, что если бы он знал о ее местонахождении, то не отсвечивал бы на улицах и не играл бы в войнушку со спецназом. Сидел бы в квартире, пока готовились бы его документы, да отъедался.

Ну что же. Это справедливо.

— Почему же так со мной получилось?.. — Жилко снова наклонил голову.

— Но кто же Тена-то убил?

— К сожалению, не я, — был ответ.

И я ему верил.

Известие о смерти Шарагина и задержании Верочки из агентства недвижимости Жилко воспринял спокойно. Они его интересовали лишь на определенном этапе в качестве подельников. Кореневу он не видел с того самого момента, как сбежал из колонии. Сейчас ему предстояло возвращение в зону и новые судебные процессы. Речь идет о двух разбойных нападениях. А Верочка мне еще твердила: «Не понимаю, о чем вы говорите».

Вот об этом я и говорю. Две судьбы, перечеркнутые одним движением пера. Всему на этом свете есть начало, всему есть и конец. Сколько их еще, не понимающих этой простой истины?

Верховцев, уходивший из кабинета за водой для чайника, вернулся в крайней степени возбуждения.

— Серега, на авторынке стрельба! Конфликт Израиля с Палестинской автономией рядом не стоял! Торопов трубит сбор!

Начались последствия передачи Кресту документов на купленный им «PORSCHE».

Такого развития событий я, собственно, и ожидал. Это был второй пункт моего «долбаного» плана. В голове, как Бородинская панорама, встала картина побоища, учиненного Мамаем и Крестом чеченскому авторитету Малику.

Весь штат отдела метался по кабинетам в поисках своих бронежилетов. В дежурке шел энергичный процесс выдачи-получения оружия. Я знаю, что это броуновское движение займет еще минут пятнадцать. Только через четверть часа сотрудники смогут выдвинуться к месту происшествия. Прибудут они уже тогда, когда все будет закончено.

Стоянка автомобилей на рынке напоминала кадры из кинофильма о Перл-Харборе. У административного здания полыхал пожар. Более печального зрелища я не видел. Восемь дорогих иномарок и «Москвич», оказавшийся в ненужное время в ненужном месте, пылали, как инквизиторские костры. Стекла в окнах административного корпуса отсутствовали, и характер повреждений на рамах и стенах говорил о том, что их выбивали пулями калибров от 5,45 до 9 миллиметров. Господа из Кореи стояли плотной группой у крыльца и о чем-то говорили. Нападавшие, как водится, к моменту прибытия первых полицейских уже отсутствовали.

Ваня сбегал в здание и сообщил, что пострадавших от стрельбы нет.

— Бабы в шоке, мужики думу думают.

Рискну предположить, что Крест на этом не успокоится. Сегодняшней акцией он возместил лишь моральный ущерб. Материальный, это сто двадцать пять тысяч долларов (сумму мне сообщил Ваня), он возмещать будет потом. С учетом инфляции и индексации цен.

Интересно, где сейчас Табанцев и какую думу думает? Мужик он мозговитый, должен сразу понять, что происходит. Ай-я-яй, сколько подложных документов сейчас находится в картотеке ГИБДД… Сколько владельцев могут подъехать и предъявить Виталию Алексеевичу претензии — ты какие документы оформлял, сукин сын? Из тех, кто купил дорогие иномарки, в суд обратится десятая часть. Остальные направятся к Виталию Алексеевичу домой. Имущество описывать.

Ваня подошел к корейцам.

— Черт, западло какое. Я этот «мерсачок» две недели назад купить хотел, — он ткнул пальцем в догорающий остов. — А оказывается, он «паленый». А из неворованных какие? Те, что не горят?

Корейцы, завидев ОМОН, ретировались в здание.

Вскоре приехали и брандмейстеры. Не желая видеть такого количества пены и масок, мы направились к машине.

Сегодня меня должен найти господин Юнг. Не имеет права не найти. Понять, откуда дует ветер пожарищ, нетрудно. Организатором пепелища стал тот, кто владеет информацией об автомобилях. Загорский.

Я зашел в приемную, подмигнул Анечке и положил фотографию очаровательной Ольги на стекло ксерокса. Пока он шипел, я спросил Топильскую:

— Обрезанов у себя?

— У себя…

Сунув фотографию в карман и взяв теплый лист, я распахнул дверь заместителя начальника отдела.

— Разрешите?

После очной ставки с секретарем он, кажется, немного отошел и посветлел лицом. Выслушав мою просьбу, ни слова не говоря, вынул из сейфа бланки заданий для службы наружного наблюдения и стал заполнять один из них. Многого я не просил. Меня интересовал лишь дом Юнга. Кто туда приезжает и в каких направлениях уезжает. Если Обрезанов попросит, а он это сделает обязательно, то «наружка» уже сегодня оборудует гнездо у особняка восточного типа.