Вот и вся дедукция.

А вот теперь приступаем к главному. Вчера Дмитрий Верховцев совершил служебный подвиг. Он проверил около десятка машин из списка Тена и нашел одну. Всего одну, но какую! «PORSCHE» две тысячи тринадцатого года выпуска три месяца назад был продан архаровцами Тена известному криминальному авторитету Черногорска Николаю Крестовскому. Кресту! То ли для корейцев понятие «западло» не существовало, то ли они во главу угла поставили принцип «обмани ближнего», да только совершили они поступок, несовместимый с понятиями братвы. Они втюхали лидеру оргпреступности города фуфловый «Порш» с перебитыми номерами. Машина в розыске за Интерполом, а это значит, что при первой же экспертизе Коля Крест признается звеном цепи международной преступной организации. Верить человеку, носящему корону вора в законе, что он добросовестный покупатель, — это все равно что поверить в то, что номера ему перебивал папа римский. Если учесть, что корейцы так стремно обошлись с беспощадным Крестом, можно предположить, кому они еще продавали подобные авто! Очевидно, расчет делался со скидкой на то, что в случае обнаружения фикции разбирательствами будет заниматься все тот же Табанцев.

Но Табанцев!.. Что же он, гад, делает? О детях бы подумал. Да о пенсии своей, неумолимо приближающейся. Нынче на головах многих представителей российской братвы иней, они за подобный кидняк могут Виталию Алексеевичу и гвоздь в ухо вбить. Прямо в служебном кабинете, в здании ГИБДД. Сильный он, оказывается, человек, Табанцев… Ничего не боится.

— Дима, разыщи-ка мне телефон Креста…

— Впервые в жизни увижу крестного отца мафии! — задорно бросил Ваня.

Он вертел баранку как на стадионе, ловко протискиваясь в такие щели между движущимися автомобилями, что мне становилось не по себе. Казалось, что в просветы, в которые он въезжал, не войдет не только «Лексус», но и утюг.

— Ты насмотрелся на Марлона Брандо, — усмехнулся я. — Все проще. Крест — тридцатишестилетний мужик, родившийся здесь, в глубинке. Бывший вокзальный вор. Две ходки. Обычный бандит, со средним интеллектом. Не отмороженный, но и в библиотеках замечен не был. Связи с правоохранительными органами, порочащие его, не установлены. Пик известности пришелся на момент изгнания с территории города чеченской группировки. Националист. Отвергает присутствие в городе иных, помимо русских, бандитских формирований.

— Так он свой парень! — усмехнулся Иван.

— Но не самый хороший человек в городе.

Встречу с Крестом я назначил у входа на стадион «Спартак». В самом начале разговора мне показалось, что на другом конце мобильной связи — полный идиот. Он шесть раз повторил «ну», прежде чем я услышал его настоящий голос. Но, когда он заговорил, я понял, что этот малый вовсе не такой дурак, каким кажется.

Это будет моя первая встреча с Крестовским. Я знаю, что у него под крылом большая половина всех автозаправок города, он владелец четырех кафе и даже является президентом юношеской команды по футболу — сборной города. Он одел и обул всех игроков и тренеров, нанял бригаду строителей, и те в короткие сроки отремонтировали весь стадион, включая трибуны, раздевалки и газон. На деньги Креста проводились сборы команды в Анталии, на его же деньги организовывались турниры. Вот такой спортивный малый. Как дополнение, можно заметить, что к сегодняшнему дню Николай Крестовский подозревается в двух заказных убийствах на территории области, а его бандиты, те, что не задействованы в подготовке сборной к участию в международном турнире, потрошат частные компании и занимаются совершением преступлений различных категорий тяжести. Весь чистый доход поступает в казну организованной преступной группировки того, к кому я сейчас ехал на встречу.

У входа меня ждали. Это я понял сразу по двум джипам, стоящим на стоянке. Рядом с пустым стадионом они смотрелись как дачные домики в степи. То есть всем своим видом говорили: смотрите, мы приехали на стрелку!

Ваня уверенно завел «Лексус» на площадку и поставил его напротив блестящих джипов. Теперь картина выглядела иначе. Со стороны это больше походило на разборку крутых братков. Мне, собственно, было все равно, как это выглядело. Главное, чтобы мы с Крестом нашли если уж не общий язык, то хотя бы временное взаимопонимание.

Мы сошлись, как Пересвет с Челубеем посреди своих войск. Крест долго ощупывал меня взглядом, словно пытался понять, в чем обман. Где кроется хитрость мента поганого?

— Еще раз — здравствуй, — молвил я, держа руки в карманах.

После недолгой паузы Крест предложил:

— Отойдем? Ветер сильный, а у меня гайморит хронический.

— Голову надо беречь, — согласился я, и мы двинулись к стадиону.

Каждый закурил свои сигареты, прикуривая от своей зажигалки.

— В чем тема-то? — Крест словно пытался прожечь меня своим взглядом.

— Насколько тебя заинтересует информация о том, что тебя кинули?

— А на сколько кинули?

— Ну, тысяч этак на сто, — прикинул я навскидку стоимость «Порша».

— Рублей?

— Не смеши.

— Заинтересует, — сказал Крест. — Сильно заинтересует.

Я молча вынул из кармана две ксерокопии. «PORSCHE» настоящий и «PORSCHE» липовый. Ворованный, угнанный, находящийся в розыске за международной полицией и находящийся во владении Креста. Отдав бумаги в руки ничего не понимающего авторитета, я развернулся и пошел к «Лексусу». Тому, чтобы понять смысл неожиданно полученных бумаг, хватило ровно столько времени, сколько мне хватило дойти до машины и открыть дверцу.

— Эй! — услышал я.

Крест приближался ко мне быстрым шагом.

— Что ты хочешь за это? — пар из его рта валил как из ноздрей загнанного рысака. Это была не одышка. Это было возбуждение и злоба. Я попал в точку. — Только не утверждай, что просто доброе дело хотел сделать. Порядочный мусор еще не родился.

— Ничего не хочу, — улыбнулся я. — Меня устроит все, что случится дальше.

— Так не бывает, — возразил, тяжело дыша, Крест. — Вам, мусорам, обязательно что-то нужно взамен. Либо бабки, либо информация. Сколько ты хочешь?

— Нисколько, — продолжал улыбаться я.

— Так чего же ты хочешь?! — от непонимания Крест взбеленился. Он готов был заплатить любые деньги за такую помощь, и его бесила моя улыбка.

Чего я хочу? То, чего я хочу, произойдет уже через два часа.

— Крест, если я когда-нибудь попаду в дерьмо по самые уши, ты протянешь руку, не боясь испачкаться? Не бойся, если я тебя попрошу о помощи, то попрошу не как мент, — добавил я, глядя на его замешательство. — Как мент я тебя ни о чем и никогда не попрошу только потому, что мне стремно будет это делать.

Пару секунд Крестовский глядел на меня, не зная, как отреагировать на такие слова, потом наконец выдавил улыбку:

— Интересный ты малый, мент Загорский.

Я не стал глядеть на то, как он идет к джипам. Я сел в машину, и мы стали отъезжать.

— У меня дикое разочарование, — заявил Ваня, выезжая на автомагистраль. — Такие рожи я вижу каждый день.

Я рассмеялся.

И в этот момент под курткой Верховцева раздалась телефонная трель.

Даже с заднего сиденья я услышал вопль следователя Вязьмина из трубки:

— Мать-перемать! Дай трубу Загорскому, у него телефон отключен!

Не глядя, Верховцев протянул мне телефон:

— Сергей, тебя просит Вязьмин. Кажется, у него понос.

Через минуту я ошарашенно смотрел в окно. Вот это новость!..

Спецназ Управления исполнения наказаний взял в осаду дом, в котором схоронился беглый Жилко! Он упрямо стреляет в спецов из обреза и о том, чтобы сдаться властям, даже не помышляет.

— На Южную, быстро! — рявкнул я.

Выстрелы мы услышали задолго до подъезда к улице Южной. Бабахали раскаты одной тональности. Судя по ней, огонь велся из охотничьего ружья. Ими Жилко скорее давал понять, что жив и борется за свободу, нежели из желания кого-то подстрелить.