- Ну… отлично. Мне, наверное, надо идти, на случай если кто-то проверяет компьютерные сенсоры и хочет снова попробовать нас убить. Не хочется облегчать этому чокнутому работу, понимаешь? – Кирк начал медленно продвигаться в сторону двери, соединяющей их комнаты.

- Я нахожу ваш юмор нездоровым.

- Он касается смерти. Конечно он нездоровый. Ведь дело касается нашей смерти.

Спок на секунду отвёл от него взгляд (и это казалось достаточно важным, чтобы фиксировать всякий раз, когда Спок не был сосредоточен на Джиме), поднял датападд со стола и положил себе на колени.

- К этому моменту ты должен был понять, что я не позволю чему-то в этом роде произойти с тобой, - твёрдо сказал его старпом. Затем он включил падд и что-то быстро набрал.

Кирк вопросительно на него посмотрел, но Спок ничего не объяснил:

- Э, как и я, и мы вроде как именно из-за этого и влипли во весь этот бардак?

Вулканец какое-то время смотрел на капитана, всё ещё держа в руках падд, и Джима ошеломило то, как яркое освещение комнаты усилило его экзотичные черты. Мерцание в его чёрных глазах делало Спока диким, не от мира сего, и, более того, настолько чертовски великолепным, что Кирк едва заставлял себя оставаться на месте.

- Значит, я ухожу.

- Хорошо, капитан.

- Это твоё извечно «капитан» что, заводит тебя? Потому что ты продолжаешь так меня называть даже когда мы одни.

Он никогда не упустит возможности отпустить неуместную шутку чтобы снять напряжение. Работало каждый раз. Джим твёрдо верил в неловкий смех (не то, чтобы Спок рассмеялся, но сам принцип оставался в силе).

- …спокойной ночи, Джим.

- Это не отрицание!

Кирк широко улыбнулся (и улыбка была лишь слегка напряжённой), когда заметил, как уголок губ вулканца от веселья едва заметно дёрнулся вверх.

- Ладно, ладно, и тебе спокойной ночи. Поспи, ладно?

- Да, капитан.

Джим хмыкнул и ушёл.

В комнате его ожидало сообщение. Оно было послано с падда около пяти минут назад, и после прочтения оного Кирка захлестнуло желание бегом вернуться к Споку и целовать его до потери пульса, да, разумеется, но по большей части ему хотелось встряхнуть вулканца и прокричать: «Пожалуйста, смилуйся! Прекрати быть единственным, о чём я думаю и чего желаю, и просто мучительно, блядь, идеальным во всём! Прекрати выглядеть так чертовски трахательно, когда я всего лишь человек! Прекрати!»

В сообщении говорилось: «Я согласен, что мы должны избегать облегчения работы убийце, находясь в компании друг друга, вот почему другие способы коммуникации менее опасны, например этот. Однако, если непреодолимое желание находиться в моей компании вновь нападёт на вас и сообщения на мой датападд не будет достаточно, визит будет приемлем.»

***

Второй раз за это утро, когда Джим проснулся со стояком из-за Спока, был не по вине некоего гипотетического сценария, который его мозг магическим образом выдумал. Всё было и хуже, и лучше, потому что этот необычайно реальный сон был не сном, а воспоминанием, воспроизводящимся снова и снова со всякого возможного ракурса (и под некоторыми откровенно маловероятными углами тоже).

Огромные зрачки Спока и приоткрытые губы как раз перед тем, как их пальцы переплелись. Рот Спока, его вкус, когда Джим исследовал его языком. Спок, толкающий его к стене, не разрывая поцелуя. Сила Спока и неожиданная агрессивность вплоть до того момента, когда он отпрыгнул как ошпаренный. И этого было достаточно, этого жёсткого поцелуя, о, этого было более чем достаточно, чтобы Джим был настолько возбуждён, что было почти больно. И на этот раз у него был не такой уж и кризис совести из-за того, что Спок был его другом, да, как Боунз, только вот совсем не как Боунз. И Спок сводил его с ума, потому что не имел ни малейшего понятия, какой производил эффект на него, Джима, и совершенно игнорировал свой внешний вид. И теперь, когда Кирк знал, что это была неразведанная территория, он жаждал большего, почти умирал с голода, и знание о том, чего не может быть, разочаровывало, заставляло его двигаться резче.

Поэтому он сжал челюсти, дабы не дать имени Спока слететь с губ, и после бледного оргазма сказал сам себе, что, произнеси он это имя, ничего бы не изменилось и даже отдалённо не стало лучше. Только повысились бы шансы быть убитым собственным старшим помощником, если бы Спок услышал его сквозь стену, что было маловероятно, но, тем не менее, пугающе возможно.

Одевался Джим словно в полусне, всё ещё дремлющий даже после попытки душем привести себя в чувство, когда кое-что произошло.

Он склонился над репликатором, только в штанах, потому что официальную зелёную рубашку было чертовски трудно найти среди предложенных вариантов, да и ему надо было ввести несколько кодов авторизации, когда Джим ошеломленно вспомнил тот вечер, чуть не окончившийся его смертью (ну, последний раз, когда это произошло. Смешно, потому что ему действительно надо было это уточнять). В особенности, вспомнил о том, как Спок тихо довольно хмыкнул, и его же оценивающий взгляд, когда Джиму пришлось надеть голубую рубашку. Несомненно, что-то в этом… было. Вроде как одобрение, почти что гордость при взгляде на Джима в рубашке Спока.

И внезапно весь их вчерашний разговор стал не таким… определённым. Не таким окончательным.

Вот это его разбудило.

***

- Лейтенант, вы довольно близко работаете с каждым из этих офицеров, не так ли?

- Да. Я старший офицер по связи на корабле.

- Верно.

Джим слегка поёрзал на стуле и скрестил руки на груди, чувствуя, как ткань его дурацкой рубашки неприятно натягивается.

Зал суда был идеально тих, пока выглядящая невероятно восхитительно в официальном варианте своего красного платья Нийота Ухура отвечала на вопросы мисс Шоу. Пока что у неё всё было отлично – спокойный и уверенный внешний вид с капелькой дерзости заставлял Джима подозревать, что половина суда присяжных уже была по уши влюблена.

- Какое-то время вы состояли в отношениях с коммандером Споком, верно?

На своём месте Спок сидел идеально неподвижно, глядя исключительно на лейтенанта.

Первые несколько дней командования Джима, когда они с вулканцем ещё не были настоящими друзьями, Кирк всеми способами попытался добиться реакции или признания или чего-нибудь, что объясняло бы отношения между Споком и Ухурой, но безрезультатно. После этого, однако, постепенно узнавая старпома лучше, Джим прекратил это делать. Вообще-то, до вчерашнего дня они избегали этой темы насколько возможно – Кирк наконец принял, что Спок был очень скрытным насчёт таких вещей, и не хотел давить, а Спок, очевидно, не горел желанием делиться никакой информацией («У меня нет комментариев по этому вопросу»).

Даже после того как они разошлись, тема была своего рода табу. Если она поднималась кем-то другим, Кирк помнил, что старался поддержать и быть вежливым вопреки тому факту, что, на его взгляд, Спок и Ухура вместе – явление абсолютно бессмысленное. Джим мог разглядеть, если присмотрится, как они до этого докатились, и, разумеется, и вокруг Спока и вокруг Ухуры витала атмосфера «крутой ребёнок в классе», но в абсолютно противоположных смыслах. И это было просто… неправильно.