- Как вас зовут? – поинтересовался Джим, стараясь звучать приветливо. Он не хотел давать никаких интервью – он уже насладился множеством микрофонов, совавшихся ему в лицо, ещё на Земле, и не хотел повторять данный опыт, пусть даже и один на один. На всякий случай, однако, он решил избегать определённого ответа, чтобы сначала спросить Мосса на этот счёт. Кто знает, может это было хорошей идеей – перетянуть публику на свою сторону, играя роль бедного, неправильно понятого героя.

- Моё имя Ставок.

Джим задумался, винил ли его Ставок в потере своей планеты – очевидно, тот знал, кто Кирк такой. Потом он подумал, был ли он среди тех вулканцев, кто, как и Спок, оказался неспособен подавить эмоциональную вспышку. У Ставока была жена? Дети? Братья и сёстры?.. Семья была, несомненно. Были ли его родители в безопасности на колонии? Возможно, он даже не был на планете, когда Вулкан исчез, может он с семьёй был далеко, и поэтому спасся.

- Рад вас видеть, Ставок, - искренне ответил Джим. По непонятной причине он понял, что ему не всё равно, что этот вулканец о нём думает – что именно таким людям, как он, Кирк хотел показать, что суд был фарсом, а сам он был действительно хорошим капитаном. Джим попытался избавиться от неразумной мысли, но она осталась.

- Я много слышал о ваших достижениях, капитан Кирк, - в своего рода ответной любезности сказал Ставок, и это было по-своему логично, разумеется, поэтому Джим обрадовался. Также он не мог сдержать небольшой улыбки, потому что иногда Спок оступался и говорил вещи вроде «было приятно», но этот парень, разумеется, принимал очень всерьёз дисциплины Сурака. И мысль о том, что Спок не прилагал для этого должных ментальных усилий и способностей, чрезвычайно веселила Джима.

- Ну, полагаю, мы с вами ещё увидимся, - Джим кивнул остальным двоим на прощание и получил неэнергичные кивки в ответ. Застревать целыми днями с манекеноподобным боссом должно было быть очень утомительно, подумал Кирк и мысленно пожал плечами, решая дать тем некоторое послабление.

- Это верно, - согласился Ставок.

Джим шагнул в турболифт, помахав на прощание, и двери с шипением за ним закрылись.

- Лазарет, - уверенно произнёс он. Сквозь маленькое прозрачное окошко этажи мелькали на невероятной скорости, и Джим смотрел на потолок, всё ещё слабо улыбаясь.

***

В конечном итоге, всё произошло так быстро.

Хлоп.

Джим, не взглянув вперед, вышел из турболифта и врезался в твёрдую стену железных мышц.

Это произошло слишком быстро.

Он потерял равновесие и начал падать назад, но рука поймала его, обхватив вокруг талии. И внезапно стало не важно, что мир накренился, когда его спина прогнулась, а более высокое и гибкое тело изогнулось над ним в странно защитном жесте. Небесно-чёрные глаза оказались прямо напротив его лица, и Джиму показалось, что в это самое мгновение он смог бы сосчитать раскалённые звёзды, скрытые в их бездонной глубине. Он бы продал душу, лишь бы этот момент длился вечно…

Но потом Джима дёрнули вверх только одной рукой, которая лежала на его спине, несколько с большей силой, чем требовалось – резкое и грубое движение, в результате которого он ещё раз врезался в тело своего спасителя. Без предупреждения.

Лишь внезапная близость, от которой всё внутри загорелось.

Его подбородок покоился на более высоком плече, и его держали с такой силой, что на секунду Джим был практически приподнят над полом, едва ли стоя на носочках. Давление широко раскрытой ладони на спине гарантировало, что они были идеально прижаты друг к другу, а, когда гравитация вновь заявила на него свои права, и Кирк начал съезжать обратно на ноги, трение их тел стало невероятно обжигающей, горячей лаской… Ошеломленный мозг Джима попросту замкнуло, и он отключился.

А потом всё закончилось так же внезапно, как и началось.

Спок отпустил его, и всё было спутанным, нереальным, головокружительным – всего одно мгновение пугающе тёплая кожа соприкасалась с его собственной, обжигающее дыхание ласкало шею, подобно пламени… а в следующую секунду ему стало холодно. Так холодно…

Пустота и полное одиночество… Джим даже не успел среагировать, как получил напряжённый кивок, и Спок зашёл в турболифт. А за ним – Мара Дэлли с весьма любопытным выражением на лице.

Они даже не поговорили. Ни слова, ни слишком формального «прошу прощения, капитан», что, как знал Джим, было споковским «привет», даже не… нет. Он ушёл. И Джим остался стоять прямо там, где Спок его оставил, взбудораженный и сбитый с толку, словно бы кто-то врезал ему в живот – он почти ощущал физическое желание согнуться пополам от боли под давлением кипящей крови. Но это желание болталось где-то на краю сознания, затопленное бешеной картечью сердцебиения, подобно тому, как звуки дождя поглощаются взрывоподобным громом, и от всего этого предательски звенело в ушах…

Пронзительно голубые глаза смотрели в пол, руки сжимались в кулаки, а Кирк сосредоточился на призраке шокирующего тепла вокруг него. Он всё ещё мог ощущать прикосновение, словно поддразнивающий, смеющийся шёпот в ухо, заставляющий его содрогаться от ощущения, всё ещё омывающего его… Это было сумасшествие, полное сумасшествие, он не должен этого чувствовать, он знал, что не должен… он совершенно не мог позволить себе такое чувствовать.

Ни за что.

Нет.

Он ведь решил, он уже решил…

Он не может…

Но он чувствовал. О боже, он совершенно точно чувствовал, и это было невозможно, смешно и опасно, слишком опасно, но оно было, на языке жара скользящего по спине вниз и затягивающегося в узел желания в животе.

Джим пошёл дальше и даже не понял этого. Ему повезло, что коридор был пуст и он никого не сбил.

Разумеется, он хотел Спока. Разумеется. Как долго это продолжалось? Он что, слепой? Кого он вообще пытался обмануть? Ну конечно, именно из-за этого он запаниковал этим утром. Он не осознал тот факт, что Спок был привлекателен, это был всего лишь факт А.

Он осознал, что, вообще-то, хотел кое-что с этим сделать.

Как, например, что было бы, толкни он Спока к стене и поцелуй его.

Идиот.

Он честно не мог понять, как этот факт укрылся от него. Или… ну ладно, для него не было совсем немыслимо представить, что Спок хорошо выглядел, но… но как он мог выдерживать взгляды Спока? Что с ними было не так вообще? Почему его глаза иногда были такими тёмными и искренними, но также пронзающими и наполненными до краёв этим острым, безжалостным интеллектом, от чего кровь Джима пела…

Кирк был, честно говоря, весьма впечатлён сам собой. Уровень отрицания, который понадобился, чтобы не замечать, что слова «Спок» и «секс» определённо должны постоянно использоваться в одном предложении, был… весьма впечатляющ.

Дабы подвести итог: ровно за неделю до начала суда капитан Джим Кирк понял, что его привлекает мужчина, из-за которого его обвинили в эмоциональной скомпрометированности.