— Он несколько раз работал со мной и моим напарником, — ответила Мара. — Я представила его мистеру Споку в тот день, когда он случайно обжегся.

— Арестовать его, задержать для допроса, — резко приказал Эмеретт своему начальнику охраны.

— Есть, сэр. Лейтенант Д’Ко?

Зам.начальника несколько секунд спустя скрылась за дверью, а за ней — двое охранников.

— И что теперь будет с судом? — поинтересовался Маккой у Эмеретта.

— Чем дольше мы здесь остаемся, тем дольше мы представляем вам опасность, и тем больше жизней у этого психа, чтобы нам угрожать, — заметил Джим.

— Если вы улетите, мы все умрем, — плоско отозвался Эмеретт. — Это было четко заявлено в сообщении. Если вы попытаетесь сбежать, мы все умрем. Если вы сделаете что-нибудь неординарное, мы все умрем. Я смог позвонить вам и сейчас сказать все это потому, что приказал энсину Фалко отключить общественный доступ к поисковой программе.

— О, хорошая идея, — отозвался Джим, думая, что это было в самый раз, если только у того, кто хотел их смерти, не было правильной категории допуска. И все же он благодарно кивнул энсину Фалко — слишком тощему молодому человеку слегка болезненной наружности с копной темных волос, сидящему в дальнем углу офиса.

— Ну ладно, как, черт возьми, кто-то может взломать систему шлюзов? Их почти невозможно открыть без правильных кодов доступа и отпечатка пальца… и распознавания голоса. Даже попытка взлома подняла бы тревогу.

— Мой старший инженер их сейчас проверяет, и я попросил вашего мистера Скотта помочь ему.

— Хорошо. Ладно, каков наш следующий шаг?

Повисла напряженная тишина.

— Очевидно, что вам с коммандером Споком не должны причинить вреда, но пока что мне надо, чтобы вы вели себя так, словно ничего не произошло, — наконец произнес коммодор.

Джим нахмурился:

— У нас осталось всего десять часов.

— Тревога по всей Базе вызовет панику.

— Я не говорю, что надо рассказывать всем, но очевидно, что сейчас заседание можно отложить.

— Позвольте моим офицерам безопасности с этим разбираться, капитан Кирк. Нельзя, чтобы вас видели занимающимся чем-либо, кроме…

— На кону больше тысячи жизней, — ответил Джим. — Нам понадобится как можно больше занятых делом людей, это точно.

— Мы не знаем, кто выслал угрозу, и мы будем ее скрывать так долго, как только сможем. Было бы неосторожно дать ему знать сейчас, что мы сражаемся в ответ.

— Было бы чрезвычайно наивно полагать, что этого еще не поняли! Да ладно вам, если этот кто-то проверит поисковую программу хоть раз, то не подумает, будто ему не повезло, он поймет, что вы его выслеживаете.

— Следить будут за вами двумя.

Спок сделал шаг вперед:

— Человек, запланировавший наши смерти, работает на этой Звездной Базе, коммодор. Вы только что признали, что не установили его личность. На каких фактах тогда основывается ваше убеждение, что он не работает в вашей службе безопасности, которую уже подняли по тревоге?

Эмеретт сжал челюсти, у него, похоже, не было на это удовлетворительного ответа.

— Он мог прилететь на вашем корабле, — несколько негодующе произнес кто-то из задних рядов.

Джим фыркнул:

— Нет таких глупцов. Ждать, пока мы прилетим на Звездную Базу, и только потом нанести удар? Ни за что.

Внезапно его посетила идея.

Разве что… нет. Нет, это было слишком, слишком притянуто… Но план такого масштаба… вовремя его подготовить было невозможно. Время неправильное, сказала Мара.

— Время…

Как… как они могли знать, что они со Споком будут на Звездной Базе Тета, как они могли быть в этом уверены? Джим и сам узнал об этом неделю назад… недостаточно времени, чтобы разработать что-то настолько крупное. Неделя? Ни за что. Но тогда как они узнали?

— Время неправильное, — пробормотал он. — О бо… Спок, суд.

— Что? — резко спросил Эмеретт.

Спок смотрел на Кирка, как и Мара и все остальные в кабинете. И в этот момент Джим решил придержать свою теорию, по крайней мере на какое-то время. Она казалась слишком хрупкой и слишком безумной, чтобы произносить ее вслух. В любом случае, у них были и другие заботы.

— Ничего. Ничего, я просто… вы хотите, чтобы мы вели себя хорошо и следовали протоколу? Как долго?

— Дайте моим людям два часа на допрос этого офицера по науке, посмотрим, что сможем из него вытянуть. К тому моменту заседание суда должно будет закончиться.

Джим хотел спорить, хотел сражаться, но как бы его инстинкты ни кричали, что ничего не делать — значило быть бесполезной тратой пространства, он не мог найти изъяна в логике Эмеретта. Они… они могли потратить пару часов. Этот Алекс был их единственной зацепкой, и, объективно, Джим понимал, что если они со Споком были целью, то он никак не смог бы попасть в допросную к подозреваемому. К тому же, окончание суда очень поможет. Будет одной темой для беспокойства меньше… если только вердикт будет в их пользу.

— Хорошо. Два часа. Заседание начнется через полчаса, так?

— Да. Я скоро там буду.

Джим посчитал это разрешением уходить, каковым оно и было, и, кивнув Эмеретту и взглянув на Мару, вместе со Споком и Маккоем вышел из кабинета.

— Что мы будем делать, если через два часа не появится новой информации, Джим? — поинтересовался доктор, как только за ними закрылась дверь.

— Тогда и будем об этом беспокоиться, — угрюмо отозвался Джим, выбирая направление и быстро шагая к ближайшему турболифту. — Тем временем, это не должно стать достоянием общественности.

Из-за его казалось бы случайной смены темы Маккой нахмурился.

— Общественности — в смысле всей вселенной, или общественности — в смысле всей Звездной Базы? Потому что я тоже не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал, но здесь есть пресса и ты понимаешь, насколько сейчас популярен? Если выяснится, что тебе угрожали… в смысле, если Звездный Флот разделит вас после такого, то станет проклятием Федерации! Разве это не поможет? Это просто выставляет вас как жертв, как…

— Мучеников, — вмешался Спок.

Джим бросил на него взгляд:

— Знаешь, термин «мученик» обычно подразумевает, что человек еще и должен умереть.

Спок едва заметно сжал челюсти.

— Именно.

Они явно были на одной волне. Время неправильное.

— У меня ощущение, что «достояние общественности» — именно то, что нужно неизвестному.

Послышался сигнал коммуникатора и плохо сдержанное ругательство от Маккоя.

— Это лазарет, — сказал он. — Черт, Джим, извини…

— Иди.

— Я постараюсь прийти к вынесению вердикта, — твердо сказал его лучший друг.

Джим хлопнул его по плечу:

— Не беспокойся об этом. Иди.

Маккой сорвался на бег и вскоре скрылся за поворотом.

Джим остановился и повернулся к Споку лицом. Небольшая часть Кирка (которая звучала подозрительно как мистер Мосс) кричала на него, что они были у всех на виду и неосмотрительны, стояли слишком близко, выглядели слишком интимно…

Но потом он подумал: После всего? Пусть катятся к черту.

— Единственная причина, по которой нам позволили войти туда и все это здание не взорвалось, состоит в том, что заговорщик должен быть уверен в своей способности воплотить все в реальность, так что он не был против, что мы узнаем о надвигающейся смерти.

Он говорил взвешенным, разумным голосом, но в его словах скрывалась плоская окончательность.

— Да, — просто ответил Спок.

Джиму не было нужды подтверждать, что они были на одной волне касательно подозрений по поводу суда. С этим можно было разобраться позже, когда они не будут бегать наперегонки со смертью. Опять.

— Нам надо идти.

Они не обменялись ни единым словом во время всей поездки на турболифте вплоть до нужной палубы, и пока не начали путь к залу суда.

Осталось двадцать минут.

— Погоди.

Джим ухватил Спока за отороченный серебром рукав (они уже оделись в официальную одежду) и мягко потянул, внезапный импульс посетил его, заставляя остановиться.