— Погоди, — повторил он, и головой указал в другую сторону. Двери в зал суда были открыты, и снаружи обреталось несколько журналистов, включая Ставока, который тихо стоял в углу, а один из его компаньонов держал лазерную камеру.

Джим повел Спока в противоположном направлении, прочь от людей, к комнате. Той самой. Их комнате. Комнате, где Спок впервые провел с ним слияние разумов.

— Джим, что…

— Время еще есть.

Она была пустой и такой же большой, как Кирк и запомнил, огромный стол по-прежнему занимал большую часть пространства. У Джима перед глазами вспыхнуло воспоминание — Спок за лодыжки притягивает его к краю — и он его подавил.

— Джим, нам нельзя опаздывать.

— Я знаю, что двадцати минут для разговора недостаточно, — непокорно отозвался Кирк. Его сердце ухало в груди, громко и больно. Он ничего не собирался делать силой или проявлять инициативу, потому что хотел уважать то, что сейчас Споку приходилось нелегко со своими эмоциями, но Джим не собирался и отступать.

Спок взял его ладонь и провел по ней двумя пальцами.

— Ты стараешься быть деликатным? — спросил он, тихо и почти игриво. Но в его вопросе проглядывала темная, серьезная нотка.

— Возможно, — ответил Джим так же тихо.

Спок поднес его ладонь к своим губам и поцеловал подушечки пальцев с невероятной заботой.

— Спасибо за то, что ты такой, какой есть, т’хай’ла.

— Ты меня так в третий раз называешь, — заметил Джим. Ему тут же захотелось прочистить горло — голос звучал низко и хрипло. — Я вулканский немного знаю, но это слово мне не знакомо.

Спок отпустил его ладонь и поцеловал в губы, зарываясь рукой ему в волосы прямо как в прошлый раз, потянул за пряди с достаточной силой, чтобы стало больно. Тело Спока казалось твердым и недвижимым, напряженной линией, надеждой удерживаемой в целости, как что-то, что разобьется, если Джим отпустит. Что?.. Кирк ответил на поцелуй, позволил им на секунду окунуться в глубину и неистовство, он хотел убедить Спока, убрать эту неожиданную эмоцию. Спок толкнулся языком вглубь и прикусил губу Джима, после чего зализал место укуса, заявляя свои права, отчаянно, словно… словно все это было мимолетно.

Спок… он целовал его так, словно уже его потерял.

— Нет, — прорычал Джим, отстраняясь. — Нет. Это не конец. Никто не умрет и не уйдет в мою смену, слышишь?

Спок снова его поцеловал, и его глаза были зажмурены, когда Кирк открыл свои.

Довольно.

Джим схватил пояс брюк вулканца и засунул руку внутрь, действенно заставляя Спока замереть.

— О, теперь ты меня слушаешь.

Кирк двумя руками толкнул Спока к стене — одна ладонь с широко расставленными пальцами лежала на груди, словно бы Джим помечал территорию, а другая… ну, другая тоже нещадно давила вперед.

— Поверь, — взмолился Джим, водя ладонью вверх-вниз по члену Спока, и это, возможно, выглядело успокаивающе, но целью этого действия было добиться противоположного эффекта.

Спок негромко стукнулся затылком о стену. Джим медленно ускорил движения и с удовлетворением увидел, как бедра вулканца едва заметно двинулись вверх в попытке следовать ритму.

— Тебе надо поверить мне, ясно?

Спок не ответил, и… он по-прежнему был очень напряжен. О, он разумеется позволял Джиму делать такое, но не то чтобы и сам принимал участие в происходящем. Не считая очевидной реакции, вся сосредоточенность Спока, казалось, была направлена на попытку удержаться. Он снова закрыл глаза, тонкая линия между его изогнутых бровей выдавала его страдание.

— Спок. Ты бы мог меня остановить прямо сейчас, но ты этого не делаешь.

Джим поцеловал его, и Спок ответил на поцелуй, и поспешность его тоже предавала. Вулканские сухожилия отчетливо проступили под кожей, Спок практически дрожал от усилия.

Кирк прикусил его ухо и прошептал:

— В этот раз, Спок, один раз… дай себе волю.

Спок издал низкий, короткий звук и содрогнулся, но не расслабился — только еще сильнее зажался, с щелканьем сжал челюсти. Маленькая линия на лбу стала заметнее.

— Дай себе волю, — повторил Джим, с нажимом. Он ускорил движение ладони, скольжение которой облегчал предъэякулят, сильнее сжал Спока. Который снова коротко подался бедрами вперед.

— Всегда держа все под контролем, всегда командуя? Это нехорошо, Спок. Нет, если потом так тебе аукается, нет, если таковы последствия. Предполагается, что ты себя контролируешь, и я это понимаю, но не тогда, когда цена этому — твой рассудок, ясно?

Спок снова издал звук, на этот раз более высокий, более болезненный, и Джим с сочувствием вторил ему, почувствовал, как из его зажатого в брюках члена вырвалась капля горячей жидкости при виде такого Спока, потерпевшего поражение, и Джим понимал, что ему не должно такое нравиться, это ненормально. Но… но Спок выглядел беспомощным. Один чертов раз, Спок выглядел так, словно полностью потерял контроль. Вот-вот готовый сломаться. Вот-вот готовый сорваться.

Джим, извиняясь, несильно укусил Спока за шею, недостаточно сильно, чтобы оставить след.

— Это касается нас двоих, понимаешь. Да, иногда мне это нужно, но и тебе тоже. Я могу сказать, что сейчас тебе это нужно. Ну же. Ради меня, Спок. Ну же.

Даже прошлой ночью, во время своего первого раза, когда было нормально чувствовать неуверенность, когда это ожидалось… Спок не дал себе волю. Теперь это ему аукалось. Все к нему возвращалось с процентами. И Джим в этом раунде выигрывал. Его желание сбывалось, он наблюдал, как Спок у него на глазах расслаблялся, видел, как он сдавался.

— Ну же.

— Джим, я… — Спок звучал испуганно, он сжал длинные пальцы на ткани, скрывающей шею и плечо Джима, словно бы держался от падения.

Они прижались лбами друг к другу.

— Позволь мне, — произнес Джим.

Спок начал двигать бедрами вслед за ладонью, и его губы приоткрылись, словно бы он не верил, что что-то может быть настолько приятно. Кирк почувствовал, как хищно улыбается.

— Правильно. Я хочу тебя увидеть, ну же, хочу, чтобы ты был послушным для меня.

Спок издал нечленораздельный звук и снова стукнулся головой о стену. Джим довольно рыкнул и, почувствовав, что Спок приближался к оргазму, упал на колени, не позволяя своей ладони сбиться с ритма.

— Боги, Спок, если бы я мог, если бы у меня было время распластать тебя на этом столе и отсасывать до тех пор, пока твои колени не начнут дрожать — я бы это сделал, — Спок содрогнулся и в поисках опоры скользнул ладонью в волосы Джима. — Если бы у меня было время вылизать, отсосать и омыть твой шикарный член во внимании, которого он заслуживает — я бы это сделал, ну же, давай, кончи для меня…

Спок подчинился, и это было прекрасно. Его спина выгнулась, а глаза широко распахнулись, рот раскрылся, он неровно дышал, и Джим мог только смотреть, совершенно зачарованный. Он взял головку в рот, чтобы все проглотить, но не решался закрыть глаза, чтобы ничего не пропустить.

Спок произнес что-то глухое и горловое, определенно вулканское, и наконец расслабился, опираясь спиной о стену, на прямых ногах, чтобы не упасть.

Джим мягко отстранился и довольно хмыкнул:

— У тебя чертовски офигенный вкус, — честно признал он.

Из Спока словно выбили воздух, так резко он выдохнул.

— Ты… ты…

— Самый лучший капитан? — улыбаясь, спросил Кирк. Он все еще чувствовал неровную пульсацию и гудящее желание у основания спины, но подумал, что у них хватало времени на то, чтобы он по-быстрому позаботился об этом в ванной. Он не ожидал, что Спок… сейчас все было для него.

— Это тоже, — ответил вулканец, и от его сиплого голоса по телу Джима побежали огоньки жара. Господи боже, он любил этот голос.

— Чувствуешь себя немного лучше? — спросил Кирк.

Спок резко поднял его за ворот рубашки и переплел их пальцы, отчего теплый поток прошел сквозь них двоих.

— Осталось одиннадцать минут, — произнес он так, словно это было признание.

Джим сглотнул.

— Ого, меня немного задевает, что ты все еще знаешь точное время…