— Я просто добивалась своей цели — только и всего, — тем не менее, ответила я. — Я просто решила для себя, что пойду на всё.

То, что сказанное мной, получалось не сильно удачно, я не призналась. Пусть Чёрный дракон думает, что всё это — очень легко. Легко переступить через себя. Легко отказаться от всего, что составляло твою жизнь. Пусть он так думает.

— Кстати, я смогла подчинить семью Кавэлли, — продолжала я. — Так что… я выиграла наш спор. И Зиграден теперь мой. Ты же не будешь этого отрицать, Ферокс?

— Не буду, если это — правда.

— А ты сомневаешься? Если да, то можешь это, запросто, проверить. Смысла лгать у меня нет, ведь, ты можешь просто, через «оковы неволи», заставить меня говорить правду. То, что сейчас я делаю без всякого принуждения. Всё ещё не веришь?

— Ладно, я верю тебе, котёнок, — произнёс Ферокс. — Зиграден теперь твой, — на этих его словах я не смогла сдержать вздох облегчения. — Только не забудь одну немаловажную деталь. Несмотря на то, что ты получила власть над Зиграденом… Даже не думай обольщаться по поводу своей независимости, котёнок. Ты, всё равно, принадлежишь мне и где бы ты не находилась — в мире драконов или в своём Зиградене — я могу делать с тобой всё, что захочу.

«Не ты один такой, кто может делать со мной, что угодно» — подумала я про себя, но вслух, благоразумно, этого не сказала. Фероксу и так, явно, не нравился этот разговор. Злить его ещё больше не хотелось. Поэтому, я просто молча кивнула, не споря с ним.

— Ещё кое-что, касаемо моего наследника, — голос Ферокса, всё же, стал спокойнее.

— Сейчас я никак не могу тебе его родить. — поспешила напомнить я.

— Я помню. Я помню, что ты вынашиваешь своего человеческого выродка. — с презрением произнёс дракон. — Речь сейчас не об этом. Мне плевать, как ты будешь растить отпрыска своего мертвеца. Мне плевать, кем он будет себя считать — демоном или человеком. Мне плевать, на каком языке ты будешь учить его говорить — на языке демонов или на языке людей. Я, в принципе, уверен, что долго он в мире демонов не проживёт. Но, не суть. Запомни одно. Когда мой наследник родится, я никогда не хочу услышать от него человеческую речь или того, чтобы он считал себя связанным с человеческой расой. Я запрещаю тебе говорить с ним на языке людей или говорить о своём происхождении и о мире людей, в частности.

— Он, всё равно, узнает о моём происхождении. Хотя бы, по слухам.

— Неважно. Главное, что не от тебя самой. Надеюсь, ты меня хорошо поняла? Одно слово на человеческом языке при моём наследнике и я лишу тебя возможности видеть его и, вообще, приближаться к нему.

— Ты хочешь сказать, что… лишишь меня моего ребёнка?! — потрясённо посмотрела я на дракона. — За одно слово?!

— Совершенно верно. И, вот ещё что. Скажи честно, котёнок, ты же меня ненавидишь, да? — вдруг, спросил чёрный бог-дракон.

— Да, ненавижу, — если он хотел честно, значит, так тому и быть. — Но, при чём здесь это?

— Есть большая доля вероятности, что внешне мой ребёнок будет похож только на меня. Я вот думаю — не отразится ли это на твоём отношении к нему?

— Нет! Клянусь! Неважно, кто будет являться его отцом! Он же мой ребёнок! И то, как я отношусь к тебе, на нём, ни в коем случае, не отразится!

— Ладно, я тебе поверю, котёнок. И ребёнка отнимать у тебя не собираюсь. Точнее, я тебе сказал, на каких условиях позволю тебе общаться с ним. И ещё раз повторю — одно слово на человеческом языке и тебя не будет рядом с моим наследником. Или если я замечу какой-либо негатив в его сторону…

— Этого не будет. Я никогда не буду с неприязнью относиться к своему ребёнку. И я никогда ничего не скажу ему на человеческом языке. Пожалуйста, поверь мне!

— Я всё сказал, котёнок. Будешь всё выполнять, о чём мы договорились и всё будет хорошо, — он создал портал, направился к нему, но задержался на мгновение. — И ещё… можешь спать с кем угодно, котёнок, если тебе это нужно или хочется. Ведь, клятвы верности мы друг другу, действительно, не давали, — и он ушёл.

«С кем угодно я спать теперь не смогу, — подумала я. — Люцифер постарался. Теперь главное, чтобы не постарался Асмодей с этим треклятым приказом. Если в приказе будет указано, что я доступна только для Верховных демонов… Это породит излишние внимание к моей персоне. Ненужное и нежелательное внимание. Мне тогда в Пандемониуме, вообще, нельзя будет появляться. Как, в общем-то, и в других местах мира демонов, кроме Зиградена».

Я сделала шаг по ковру… наткнулась на зеркало, в которое так внимательно смотрела, при разговоре с Фероксом.

«До чего же ты докатилась, Милена? — с укором, поинтересовалась я у себя, разглядывая отражение. — Готова унизиться, как угодно, да? Идти на любые унизительные и аморальные поступки? Но это всё, что я могу сделать в данный момент. Только… если всё так и будет продолжаться… Что от меня останется, в конечном счёте? Ничего. Точнее, то, чего я боюсь больше всего — одна пустота».

Ещё, мне не нравилось то, насколько Ферокс был уверен в безнадёжности жизни ребёнка Кая в мире демонов. Это, на самом деле, было настолько нереально? Чтобы он жил здесь — со мной? Но, если это, действительно, так… то, что мне тогда делать? Всё, что я делала, было бессмысленным?

— Это ещё что?! — с удивлением воскликнула я в тот момент.

Бабочка… Сине-зелёная бабочка, вновь, порхала передо мной.

«Да что же это такое?! Откуда она здесь?!» — мне стало несколько… страшновато. А бабочка, полетав немного по комнате, села на зеркальную раму.

Я подошла к зеркалу, взяла его в руки. А через мгновение я уронила его на пол, разбивая. То, что я увидела в нём… Это было не моё отражение! Я увидела девушку с белоснежно-белыми волосами…

Глава 25.

— Если тебе так нравится разбивать зеркала, то, может, тебе устроить отдельную комнату для этого? Заставишь её зеркалами, будешь их там разбивать, а они, через какое-то время, будут восстанавливаться, — это предложение поступило от Лилит, зашедшей ко мне.

Я перевела взгляд с неё на осколки зеркала. В осколках отражалась, лишь, я. Никакой беловолосой девушки. И никакой бабочки в комнате не было.

«Неужели, просто показалось? Вряд ли. Что-то здесь не то… Я же не в первый раз вижу эту бабочку. И эта девушка… Это же её образ я видела, когда разговаривала во сне с Дайоной!» — вспомнила я.

— Я подумаю над твоим предложением, Лилит, — вслух произнесла я. — И, возможно, что так и сделаю.

— Кажется, ты избавилась от своего страха перед мужчинами. И кого за это следует поблагодарить?

— Тебя?

— Конечно. Скажешь — нет?

— Ты мне ничего не сказала. А, ведь, знала всё. Тебе было известно о приказе Люцифера. Ты знала, что с теми демонами, к которым ты меня привела, у меня ничего быть не может. Ты знала, кому принадлежит замок и ты знала, что хозяин этого замка находится там. Скажи, что-то, из вышеперечисленного, является неправдой?

— Всё правда, — легко согласилась Лилит. — Я всё знала. И что? Тебе же это помогло.

— Помогло. Но… Асмодей заставил меня желать его и Вельзевула! Я их так хотела, что согласна была, абсолютно, на всё!

— Вот то, что там окажется Вельзевул я, действительно, не знала, — ответила демонесса разврата. — Но, по поводу всего остального… Ты бы хотела, чтобы никакого желания не было? Чтобы это было чистое насилие?

— Нет.

— Ну, вот. А ты, не хуже меня, понимаешь, что Асмодей с Вельзевулом, в любом случае, сделали бы то, что хотели. Так, не лучше ли было, что всё произошло по обоюдному согласию? Ты так не считаешь?

— Да, это так, — вынуждена была признать я. — Но, если бы ты не привела меня туда, то ничего бы и не было.

— Да, не было бы. Не было бы секса, не было бы покровительства Асмодея… И ты бы, до сих пор, боялась бы.

Мне нечего было возразить. Поддержку Асмодея я, действительно, получила и от страха я избавилась. Но… Лилит слишком много она от меня скрыла. Хотя, я понимала, что если бы демонесса сказала мне всё с самого начала, я бы отказалась идти в тот замок. И что было бы в таком случае? Как Лилит и сказала — ни покровительства, ни секса. Спор с Фероксом я бы проиграла. С какой стороны не посмотри, а Лилит я, на самом деле, должна быть благодарна.