— Нет. В уплату берётся что-то одно — наиболее ценное. А бессмертная душа гораздо дороже любого бессмертия.

Я надолго замолчала. Перспектива, которую мне описал светлый эльф, меня не радовала и не прельщала. Мне было… страшно. По-настоящему страшно. Нет, меня пугало не то, что даже после смерти покоя мне не видать. Меня пугало то, что я изменюсь, причём, не по своей воле. Меня пугало то, что я стану другой и было неизвестно — насколько.

«Но, ты же хочешь спасти своего ребёнка, Милена? — спросила я себя сама. — Ты хочешь, чтобы он жил в безопасности, не боясь, что его найдут демоны или драконы?». Да, я этого хотела. И ради этого я была готова пожертвовать всем, чем угодно.

— Я готова отдать и всю свою душу, и часть и свой родной мир. И жизнь, если потребуется, — сказала я светлому эльфу. — Я уже всё решила. Поэтому, мне нужен, лишь, твой ответ, Лиминдэль.

— Только ради сестры… только ради Элонриэль я согласен на то, что ты предлагаешь. Наследие моей сестры будет жить, пусть даже и таким образом.

Я, с самого начала, была почти уверена, что Лиминдэль согласится. Пусть он и пожертвует своим бессмертием и, как теперь выяснилось, своим светлым лесом. Как и драконы, эльфы очень трепетно относятся к своим кровным родственникам. Семья для них была самым драгоценным в их жизни. Поэтому, я и рассчитывала на то, что для того, чтобы сохранить хоть что-то от своей сестры, Лиминдэль, как и я, пойдёт на всё.

— Но, где мы с тобой сможем встретиться, Милена Кавэлли? — задал вполне резонный вопрос мужчина.

— Я буду в светлом лесу через три дня, — ответила я. — Тогда я и хочу провести ритуал. Но, тогда у меня возникает вопрос: «Можно ли провести ритуал над тем, кто ещё не рождён?».

— Нет.

Вот это было серьёзной проблемой. Я не знала — смогу ли я ещё раз попасть в светлый лес. Ведь, притащить Лиминдэля в Преисподнею или в мир драконов я никак не могла.

— А есть ли какое-нибудь эльфийское заклинание, которое может ускорить рост и развитие ребёнка? — я не надеялась на положительный ответ, но не спросить я не могла.

— Есть. Мы его обычно используем, если женщина может забеременеть, но не может выносить ребёнка.

— Ты умеешь его использовать, Лиминдэль?

— Да. Хочешь, чтобы я его использовал на тебе?

— Правильно понимаешь. Хочу. Я не знаю — удастся ли мне ещё раз когда-нибудь попасть в светлый лес. И я не хочу упускать эту возможность.

— А зачем ты, вообще, будешь в светлом лесу через три дня?

— К нашему делу это не относится, поэтому я не буду отвечать на этот вопрос, — отрезала я.

Я прекрасно понимала, что если я отвечу честно на вопрос Лиминдэля, он пошлёт к чёрту клятву, которую дал, и сообщит другим эльфам о готовящимся нападении на них. Этого я допустить никак не могла. И пусть Лиминдэль меня возненавидит после того, как всё узнает, я надеялась, что это его не остановит перед совершением ритуала очищения крови.

— Я сама найду тебя в светлом лесу, — напоследок сказала я.

Эльф только кивнул в ответ, а я проснулась.

Глава 36.

— Вы сделали то, что хотели, госпожа Милена? — первым делом, спросил Драйк.

— Да.

— Я рад. Хочу сообщить вам, что вас хочет видеть Киеран — ваш слуга.

— Киеран? — удивилась я. — Неужели, он уже сделал мне оружие? Если — да, то это он сделал очень вовремя. Позови его ко мне.

Киеран зашёл ко мне с чем-то, завёрнутым в чёрную материю.

— Я сделал то, что вы просили, госпожа Милена, — он поклонился и протянул мне, принесённую им, вещь.

Я осторожно развернула ткань и в моих руках оказалась коса. Назвать её сельско-хозяйственным орудием труда ни у кого бы язык не повернулся. Сделанное полностью из чёрной стали древко переходило в такое же чёрное лезвие, украшенное кроваво-красными рунами на языке демонов. Лезвие длинное, с зазубринами, которых не увидеть на обычной косе, наводили на мысли, что этим оружием можно не только отсекать что-то, но и, вполне, легко рвать плоть. Эта коса была именно оружием и ничем другим. И когда я взяла её в руки, я ясно это почувствовала. И не только это. Под моими пальцами, внутри стального древка, как будто бился пульс. Я чувствовала тепло; чувствовала, как будто, чья-то горячая кровь бежит по невидимым венам… И ещё, я чувствовала желание косы убивать.

— Она хочет убивать, — произнесла я вслух. — И она… тёплая. Или мне кажется?

— Нет, вам не кажется, госпожа, — ответил Киеран. — Демоническое оружие, вполне, можно назвать живым существом. У него есть характер. У него есть желания. Правда, желание у него всегда одно — убивать. Это то, для чего оно было создано.

— Я слышала, что у демонического оружия всегда есть имя. Это так?

— Да, госпожа. Но, у этой косы его, пока, нет. Вы сами дадите ей имя, когда позволите ей, в первый раз, попробовать кровь ваших врагов.

— Это случится раньше, чем я бы этого хотела, — вздохнула я, помня о своей миссии в эльфийском лесу.

— Но, перед тем как вы начнёте убивать ей своих врагов, госпожа, вы должны подчинить её себе, чтобы она не убила вас саму, — предупредил мужчина. — Хотя, демоническое оружие и обладает характером, похожим на своего владельца и является его частью — это не значит, что оно сразу признает вас. А косы… Они, вообще, обладают самым непредсказуемым и необузданным нравом.

— Я это учту, Киеран. Драйк, пошли, научишь меня, как управляться с этой косой. Ведь, косами я никогда сражаться не училась.

— Скорее всего, я вам не пригожусь, госпожа Милена, — ответил Драйк.

Его слова я поняла только тогда, когда оказалась в учебном зале, где, обычно, проходили все мои физические тренировки. Стоило мне взять косу в руки, как я почувствовала, что её желание просто убить кого-то, превратилось в желание… убить меня? А в следующую секунду я еле успела отбросить её от себя прежде, чем лезвие полоснуло меня по шее!

— Что за чёрт?! — с изумлением воскликнула я.

— Как я и говорил, госпожа Милена, я вам не пригожусь, — сказал Драйк. — Пока вы не подчините своё оружие… пока вы не заставите свою косу слушаться вас… я не смогу научить вас сражаться ею.

— Похоже, что так, — одарила я самым недружелюбным взглядом косу, лежащую на полу. — И сколько времени займёт это её… укрощение?

— Всё зависит, исключительно, от вас, госпожа.

«И почему от меня зависит, лишь, то, что я не хочу, чтобы это от меня зависело?» — невесело подумала я, тем не менее, поднимая косу с пола и выпроваживая Драйка за его ненадобностью.

— Ну, и как мне сделать так, чтобы ты меня слушалась? — спросила я своё оружие, словно, надеясь на ответ.

Коса же, в ответ, как мне показалось, ехидно сверкнула лезвием и одарила меня новой волной агрессии в мою сторону. Я же, даже не зная с чего мне начать, решила начать с того, что покрепче схватила древко косы. Зря я это сделала. Видимо, почувствовав давление на себя, коса рванула из моих рук, чуть не вывихнув мне их. Я смогла не выпустить её, но, сразу после этого, лезвие косы ударило меня по руке. Я, с воплем, выпустила её из рук, зажимая рану чуть ниже плеча.

— Ах ты ж сволочь! — выругалась я, с ненавистью глядя на своё собственное оружие.

Но, как бы я к нему (к оружию) не относилась, а оно мне было, жизненно, необходимо. Поэтому я, дождавшись, пока кровь перестанет идти (благо, заживление ран у меня теперь проходило, довольно, быстро), вновь, подняла косу с пола. В этот раз я действовала более осторожно — держала косу так, чтобы она не могла меня ранить, то есть, за самый край древка, подальше от лезвия. Но… один сильный рывок, коса вырывается из моих рук, падает на пол… Я, машинально, хватаю её и, в следующую секунду, еле успеваю увернуться, чтобы не была рассечена моя грудная клетка.

В последующие полчаса картина, в лучшую сторону, не поменялась. Коса хотела только одного — отправить меня на тот свет. Я же хотела это предотвратить и заставить её меня слушаться. Я чувствовала себя, как на необъезженной лошади, которая хочет меня сбросить. Я «сбросить» себя не позволяла, но и дальше этого зайти не могла. Не могла по той простой причине, что не знала — как. Единственное, что я могла делать — это не дать себя прикончить и стараться не выпустить косу из рук. И первое, и второе получалось с переменным успехом.