– Как тебе разрешила тётя Таня-то!

В центре две сестры Петрунины со своими семьями. Слева направо: Мария, Борис, сестра Бориса Маша, т. Настя, т. Таня, Толя с женой

Вся команда заслуживает самых лучших похвал. Наша Кевденская гор-дость! Слева направо: С мячом Коля Сахаутдин («Сахуда»). Братья Микитковы (по Кевденски) – Толя Куьмичёв (Толян) и его брат Виктор. Русин Вовка. Балуев Ваня. Коля Евдокимов (Базарщиков)

– А, мать не видела! Копошилась в печке. Вынимала другие ковриги большие. Я в это время и стибрил эту «кулебяшку» под рубаху. Пока добежал до школы, всё пузо красное. Кулебяшка же ещё горячей была!

Мы до конца уроков пировали! Как учительница отвернётся, мы отщипываем по кусочку и в рот!

Тётя Настя Петрунина – звонариха, подавала нам звонком команды на уроки и на перемены. Был такой колокол, звук которого помнят все. Слышно было везде и в парке по всей округе!

Сколько километров соплей наших вытерла эта терпеливая и добрая женщина!

Когда мы были маленькими, родители за нами в школу не ходили! Это не город. Одевайся сам! Вот тут и требовались её руки! Когда она ходила за водой в школьный колодец для нас, то подбирала наши варежки после большой перемены. Это были следы наших жарких баталий! Около учительской у неё стоял небольшой столик и табуретка. Её рабочее место. На столе всегда лежали наши потери. Два раза были и мои, «именные». Мать на перчатках вывязывала нашу фамилию – «ОСИН».

Для питья был бачок с краном и кружка на цепочке. Тётя Настя у нас была второй человек, после директора по важности. Мы её слушались больше, чем учительницу дежурную! Когда становится темно, она ходила по классам и зажигала лампы керосиновые. Были такие лампы в школе, «молнии» назывались. По две в классе. По сравнению с домашними лампами – они казались нам очень яркими!

У неё был сын Борис – первый радист в Кевде. Был хорошим мастером и по радио делу и по многим другим делам. Колхозные шофера к нему шли с проблемами радиаторов. Его умная голова и умелые руки решали многие проблемы.

По радио часто были объявления о кино в клубе, выступления различные. Либо начальство скажет что-то полезное, либо дед Дюков споёт что-то! Организовывал это, Человек с большой буквы, заведующий клубом – Асаев Николай Павлович! Позже, эстафета эта была передана в надёжные руки Анне Петровне Мягковой, которая так же отдавала всю душу клубу! Борису огромное спасибо за радио! Это было такой радостью для народа! Особенно на фоне передач из Москвы – услышать что-то местное. Это было необычно и очень приятно! Иногда в качестве диктора у него был Коля Сахаудин. На всю жизнь запомнилось объявление про фильм в клубе, озвученное его словами:

– Вниманье, вниманье! Говорит местный радиоузел. Сегодня в клубе демонстрируется новый военный художественный фильм – «Гамлет»! Фильм очень замечательный! (слово «Гамлет» – с подчёркнутым ударением на букве «е»).

Колю любила вся Кевда за превосходную игру в волейбол! Лучше «Сахуды» никто не «глушил»! Его лучше не злить! Если он войдёт в «раж», то так начинает «глушить» соперников, что мячи его не может взять никто! Они с Колей Базарщиковым (Евдокимовым) были, как Ленин и партия. Базарщиков замечательно выдавал «пасс», а «Сахуда» блестяще всё завершал.

Толян учился с нашей Таней. Когда их класс ставил спектакль «сказку о царе Салтане», Толян был «Гвидоном» и мать наша сделала ему удивительную корону, по которой вся школа была в восторге от «Гвидона»!

Уже по лицам болельщиков на втором плане видно, что очередная встреча закончилась полным разгромом соперников. Слева от Русина Вовки в кадр попал Понкрашкин Василий, герой рассказа «Драка».

Однажды мы пришли на детское кино в клуб с большим запасом по времени. Радиоузел, как волшебный дом, притягивал к себе. У радиоузла был свой моторчик и вырабатывал электроэнергию. Находился он в помещении под землёй. Выход из этого помещения был в сторону оврага «Гришкина сада». Рядом была почта. В нашей компании был Кузьмичёв Шурка (по Кевденски – Луканов). Его брат Толька учился со мной. Отец у них был конюхом. Жили они на Кузьмичёвке. Шурка был на 2 года моложе нас, но по хулиганству и «смелости», если это так можно назвать, значительно опережал всех!

Он решил нам преподнести урок этой «смелости». У радиоузла стоял столб. К нему от электростанции шли провода и уходили в домик. Они никому не мешали и были не досягаемы для нормальных людей. Это было не досягаемым для кого-то, но не для Шурки! Он пристроил какую-то чурку к стене радиоузла и, забравшись на неё, прыгнул в сторону проводов. Прыжок оказался удачным. Он ухватился за один провод! Провод от его веса провис, и Шурка коснулся земли. После этого последовал его истошный крик:

– Ура, ребцы!

Это означало – «Ура, ребята»! Потом по его кислой физиономии мы поняли, что «ура» он орёт без восторга! А когда его посиневшая физиономия, уже совсем без радости начала жалобно кричать:

– Помогите!

Мы бросились в домик к Борису. А там висит замок. Мы знали, где жила т. Настя и побежали к ним домой. Хорошо, что их кирпичный дом на ул. Селезнёвка был не далеко. Борис сидел за столом. Мгновенно бросил еду и, не одеваясь бегом к радиоузлу. Открыл домик, одел резиновые перчатки и к горе – герою. Ухватился за Шурку и оторвал его от провода. Между руками и проводом мы заметили даже искру в момент отрыва! Там уже собралась толпа зевак.

Шурка полежал на земле минут пять, встал и, пошатываясь, побрёл домой. Какая-то женщина из толпы зевак сказала:

– Вот ведь, акаянный, какой! Путнего человека убило бы насмерть! А этого никакое электричество не берёт!

И посочувствовала Борису, что он мог бы попасть в тюрьму и пострадать ни за что!

Брат Шурки – Толька дожил до армии. Там что-то случилось, и домой он не вернулся.

Второй ряд, второй справа налево – Борис Иванович Скуратов. Третий ряд, третья слева направо – Валентина Осина

Кто был первым комбайнёром в Кевде? У меня в памяти отложились два человека. Иван Калинников и Коля, по кличке «Чёрный». Он был смуглым, как цыган и его все звали – «Чёрный». А, может быть, эти комбайнёры были оба в одно время. Как говорила т. Таня Асаева:

– Коля Чёрный, работал, как чумной! Ни себе, ни людям покоя не давал! Мог по цельному дню работать не жрамши!

А, т. Таня знала, что говорила! Она же была трактористкой. В дошкольном возрасте я пришёл к нему на поле. Это поле было за мельницей в сторону Кирпичного завода. Он убирал горохо– овсянную смесь. Таскал его прицепной комбайн «Сталинец – 6» гусеничный трактор «Натий». Работал на нём Коля Ванюшин. Я попросил комбайнёра покатать на комбайне:

– Я за так не катаю! Будешь в бункере зерно разгребать?

– Буду!

Он посадил меня в бункер, и я трудился целый день. Наелся гороху до отвала. Время пролетело незаметно. Стало темнеть, и я спохватился! Надо же домой идти скорее. До прихода коров из стада надо сделать два полезных дела! Нарвать на огороде бересты свежей, и при этом прополоть картошку. Коля «Чёрный» насыпал мне карман овса с горохом:

– Вот тебе заработок! Горох выклюешь сам, а овёс отдашь курам.

Я, что было духу, бежал домой, но было поздно! Коров уже пригнали! От матери получил подзатыльник за невыполненную работу. Не помог и «заработок». Наоборот, из-за него я получил только добавку!

– Ты что, хочешь в тюрьму попасть! За колосок дают 10 лет! А у тебя сколько колосков? У тебя жизни не хватит срок отсидеть! Ешь свой заработок, чтобы следов не осталось!

После такой встречи я больше не ходил на такие заработки. Следующие заработки были уже в виде трудодней. Отвозили зерно от комбайнов на лошадях, запряжённых в повозки с ящиками. Разгружали мы эти повозки деревянными лопатами на «Петенькином» току. Тогда ещё запрягать лошадь конюхи помогали.