София была единственным ребенком в их браке и наследницей всего состояния Графтона, так что слухи о размере ее приданого с каждым часом придавали ей все большее очарование. Она не испытывала недостатка в партнерах: в дальнем конце залы молодые люди осаждали хозяйку бала, умоляя ее представить их девушке.

И лишь зрелые дамы постарше, играющие в вист в игорной зале за стратегически расположенным столом, откуда они могли наблюдать за танцующими, подслушивать разговоры мужчин и обмениваться воспоминаниями о том, насколько живее и веселее бывали приемы во времена неожиданно скончавшейся королевы Каролины, с удивлением восприняли известие о том, кем является первая красавица вечера. Выразительно приподняв брови, они принялись вытягивать шеи, дабы собственными глазами удостовериться, стала ли она с возрастом походить на свою мать.

Эти пожилые аристократки были близкими подругами леди Бернхэм и теперь крайне сожалели о том, что оказались лишены ее общества на вечерних приемах, поскольку евангелисты полагали танцы, музыку и карты дьявольским искушением. Но в молодости, когда леди Бернхэм еще принадлежала к англиканской церкви, она любила посещать салоны и вечерние приемы вместе со своим супругом. В те времена женщины часто виделись и подруги леди Бернхэм были свидетелями того, как она пыталась исполнить свой долг крестной перед дочерью лорда Графтона, оставшейся без матери. Она не жалела сил, но маленькая София была ужасным ребенком – неуправляемым, грязным, дерзким и избалованным. Не успела она научиться ходить, как заработала у слуг прозвище «дьяволенок». Дамы припомнили, что о ее выходках за границей ходили самые невероятные слухи. Они дурно отразились на лорде Графтоне, но его репутация в глазах короля не пострадала. Его Величество, не особенно жаловавший собственного отпрыска, ограничился тем, что заметил, что от всех детей без исключения следует ждать одних лишь неприятностей и потому они заслуживают нещадной порки.

– Должно быть, с девчонкой произошли просто чудесные перемены, – сухо заметила одна из играющих в вист. – Молодые джентльмены, которые проходят мимо, превозносят ее в самых лестных выражениях. Очевидно, с небес на землю сошел ангел света во плоти. Такая милая улыбка, столь очаровательные манеры, безупречное воспитание и поведение, воплощенное изящество и красота. Таких, как она, еще не видывали в Сент-Джеймсе.

Ее подруга, триумфально выигравшая очередную партию, не скрывая иронии, добавила:

– Полагаю, ее состояние не имеет решительно никакого отношения к их восторгу. Если вспомнить, как отзывалась о ней крестная, то все могло закончиться куда как печальнее. Но если уж она стала такой достойной молодой особой, то объясняется это исключительно воспитанием и наследственностью. Она – Графтон, и этим все сказано. Хотя и последняя в роду.

Прочие дамы с умудренным видом закивали в ответ, признавая значимость воспитания и хороших манер, как вот у них самих, кои и выделяют женщину среди ей подобных благодаря всевозможным талантам. Последовала очередная сдача, и они, сравнивая состояния и родословные разных достойных молодых людей, обратились к интригующей теме о том, сколь выгодный брачный союз может заключить София.

– Хотя, насколько я понимаю, замужество мисс Графтон сопряжено с рядом весьма жестких условий, – напомнила одна из собеседниц.

– Совершенно верно. Если мужчина привык к Лондону и Бату, предпочитает охотиться в Шотландии, любит скачки и путешествия, то ему предстоит узнать, что его свобода будет ограничена.

– Человек в зрелом возрасте может оказаться более сговорчивым, нежели зеленый юнец.

– А еще, как мне представляется, поместье Графтонов ныне приносит далеко не такой впечатляющий доход, как раньше. Лорд Графтон привык жить на широкую ногу, совсем как его дед.

– Это может и не иметь особого значения, поскольку благодаря табачной плантации в Вирджинии его состояние значительно увеличилось… Ха! Козыри у меня, сдача моя, и я благодарю вас!

– Да, подарок короля. Кто может сказать, счел ли Его Величество необходимым как-то возместить лорду Графтону те расходы, которые он понес у него на службе, или же это был жест отчаяния от потери одного из немногих советников, кто отваживался говорить ему правду? Смею утверждать, что навыки дипломата в равной мере пригодились ему в общении как с королем, так и с французами и австрийцами. Должно быть, он находил подобное занятие чрезвычайно утомительным. Говорят, бесконечные разъезды подорвали его здоровье. Я слышала, что он был весьма удивлен, когда ему сообщили о пожаловании плантации, но едва ли мог отказаться.

– Хотела бы я знать, чего добивался Его Величество. Разумеется, он сделал ценный подарок, поскольку виргинский табак поможет заложить основу нового состояния. Но вряд ли король всерьез рассчитывает, что лорд Графтон отправится в Вирджинию!

– Нет, едва ли можно полагать, будто лорд Графтон согласится жить среди негров, дикарей и этих колониальных табачных плантаторов в дурно сшитых панталонах, которых мы иногда встречаем здесь, в Лондоне, и которые выставляют напоказ свои богатства. Один похваляется количеством своих рабов и огромными плантациями, другой – тем, сколько фунтов табака потребовалось, чтобы заплатить за новое платье его супруги, и все они дружно стенают о том, что их лондонские агенты и купцы – сплошь жулики и аферисты, коих следует немедленно повесить.

– Колониальные манеры! Отвратительно! Заклинаю вас, более не напоминайте мне о них! Нет, я ни на миг не могу представить себе лорда Графтона в Вирджинии.

– Я слыхала, что он намерен назначить там управляющего, а доход передать девчонке, когда она выйдет замуж. Любопытно, что условие, которое он выдвинул к ее замужеству, включает запрет на посещение Вирджинии ею самой или ее супругом. Говорят, он опасается разрыва семейных уз и разделения имущества, если их отсутствие окажется слишком уж долгим. Право слово, удивления достойно, как со временем привязался лорд Графтон к своему поместью. А ведь поначалу, когда лорд только унаследовал поместье, он едва ли не забросил его, почти не уделяя ему внимания.

– Лорду Графтону придется постараться, чтобы отвадить всех охотников за приданым. Вы же знаете, как это бывает, когда невеста на выданье настолько богата. К тому же она достаточно красива и похожа на мать хотя бы внешне, если уж не покладистой натурой. Пожалуй, манеры Софии заметно улучшились, иначе даже ее отец не рискнул бы привести девчонку в королевскую гостиную. Условия или нет, но в претендентах на ее руку недостатка не будет, и она не успеет оглянуться, как выскочит замуж. В этом и заключается ее долг. Наверняка крестная мать вбила это в нее крепко-накрепко, ведь дорогая леди Бернхэм помешана на чувстве долга.

– Истинно так, – пробормотала ее подруга, выразительно закатывая глаза.

– Остается надеяться, что, в отличие от своей бедной матери, девчонка сумеет зачать большую семью, на что явно рассчитывает лорд Графтон. В конце концов, она последняя в роду.

– Да, для нации всегда большая потеря, когда обрываются старинные фамилии. А род Графтонов очень стар. Так что теперь все зависит от мисс Графтон. В таком свете выставленные лордом условия вполне можно понять. Благодарю вас, теперь, кажется, моя очередь сдавать?

Графтоны – старинное семейство, родословная коего в некоторых кругах общества, не говоря уже о мнении самого лорда Графтона, перевешивала даже вопрос их благосостояния. Они вели свой род от бесстрашных норманнских рыцарей, обладавших жутковатой репутацией отчаянных рубак, не лишенных, однако же, практической сметки и стремившихся служить тому, кто был в состоянии достойно вознаградить их за верность. Еще в одиннадцатом веке они обзавелись обширными поместьями в Сассексе, когда Вильгельм Завоеватель по достоинству оценил заслуги своего верного барона и, по слухам, незаконнорожденного сына Хьюго де Графтонна, даровав ему феод, конфискованный у прежних саксонских владельцев. На южном побережье Хьюго выстроил укрепленный замок и пережил нескольких жен, зачав от них множество детей. Будучи человеком безжалостным и амбициозным, он, как говорили, исполнял любые поручения короля, включая убийства нескольких недовольных вельмож, составивших заговор против Вильгельма. Хьюго был удачлив, и состояние его было огромным.