М и ш а н я (поет).
Ой да ты, Тамарочка, сбацай на гитарочке!
Ой да завтра в тюрьму я ухожу-у!..
Т е т я П а ш а. Туда тебе и дорога, уркаган!
Посмеиваясь, Мишаня уходит. Уходит вслед за ним и Лёка.
Распустил шпану, Сысой, потакаешь.
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а (невинно). А наш Сысой Васильевич только с нами, с бабами, горазд воевать. Тут он — Аника-воин!
К л а в а (услышав с балкона). Чья бы корова мычала… Ты. Нинка, сама из этой компании — гопница!
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Говори, да не заговаривайся, Клавдия. А то… знаешь!..
К л а в а. А то — что?
О с т а п ч у к. Хватит вам, бабоньки… Куда это все мужики подевались?
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Ты думаешь, если замужняя, да он еще и милиционер, я на тебя управы не найду, да?!
К л а в а. Проворовалась, так сиди уж никшни!
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а (вскакивает). Кто проворовался, кто?!
О с т а п ч у к. Клава!..
К л а в а. Знаем!..
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Выдь сюда и скажи людям всенародно!
К л а в а. Думаешь, испугалась? И выйду!
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Выдь! Дура ленивая!
К л а в а. От такой же слышу!..
О с т а п ч у к (страдая). Клавдия…
К л а в а. Выйду!.. (Исчезает с балкона.)
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а (женщинам). Бездельница! Всю жизнь за спиной мужа пряталась да спала! А я, мать-одиночка, сама за себя билась!.. (Участковому.) Что, Сысой Васильевич, что, товарищ участковый, жене служебные тайны выбалтываешь в постели?!
О с т а п ч у к. Ты, Нина, тоже придержи язычок. Паша, устыдила бы хоть ты их.
Т е т я П а ш а. Бабы это, Сысой…
Из дома выбегает воинственно настроенная К л а в а.
К л а в а (показывает). Кто в этом ларьке пиво водой разбавлял, а?!
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Это еще надо доказать!
К л а в а. А водкой своей приторговывал?!
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. И это еще надо доказать!
К л а в а. Сысой и докажет!..
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Ничего он уже не докажет!..
Клава и Нинка-буфетчица стоят друг против друга, готовые сцепиться в любой момент.
К л а в а. Он службы из-за тебя может лишиться, тварь неблагодарная!
О с т а п ч у к. Ну, хватит лаяться, хватит…
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Пусть спасибо скажет, что живого привела!..
Неторопливо появляются м у ж ч и н ы во главе с П е т р о в и ч е м. Все трое нещадно дымят самокрутками.
П е т р о в и ч. Что за шум, а драки нету?
Т е т я П а ш а. Сейчас будет и драка…
К л а в а (пораженная внезапной мыслью). А может, ты с Нинкой спишь, поэтому и защищаешь?!
Т е т я П а ш а. Ой!..
Девушка Варя хихикает.
О с т а п ч у к (в сердцах). Тьфу!..
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. И-эх!.. Как была ты, Клавдия, смолоду дурой, такой и помрешь!
П е т р о в и ч (подмигивает мужчинам). Сознайся, Сысой, скидка будет.
К л а в а (женщинам). То-то в последнее время он от меня глаза прячет!..
О с т а п ч у к (умоляюще). Клавдия, не позорь — я при форме…
К л а в а. Изменщик!.. Ну, ничего! Нынче не война, мужиков хватает!..
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а. Окстись, Клавдия!
К л а в а (плачет). Глаза ваши бесстыжие!.. (Уходит в дом.)
Н и н к а - б у ф е т ч и ц а (тоже плачет). За что такое?
Т е т я П а ш а (встает). Пойдем ко мне, Нинок… (Обнимает ее за плечи.) Хочешь, погадаю?
Идут в дом. Вместе с ними уходит и девушка Варя.
О с т а п ч у к (расстроенно). Дайте закурить, мужики…
Ему с готовностью протягивают кисеты.
(Закуривая.) Как живете-можете?
П е т р о в и ч. Мы-то ничего. Хлеб жуем, картошку жарим. С тобой что стряслось, Сысой?
О с т а п ч у к (машет рукой). А-а-а…
Мужчины присаживаются на бревне возле ларька.
К о л я - т а н к и с т. Уходят тебя из органов?
О с т а п ч у к. С чего это ты взял?
П е т р о в и ч. Болтают люди.
О с т а п ч у к. Это все Клавка моя, дура!.. (Вздыхает.) Иди, Степа, погуляй.
С т е п а (с обидой). Я же не ваша Клава, дядя Сысой!
О с т а п ч у к. Ты болтай, да не заговаривайся, — жена все же.
П е т р о в и ч. Рассказывай, Сысой, все одно улица узнает.
Остапчук оглядывается: улица у дома опустела, только в открытом окошке мастерской дремлет дядя Жора Егиянц.
О с т а п ч у к. На той неделе поймал нашу Нинку, что называется, за руку. Пиво она разбавляла, так это давно замечено было…
П е т р о в и ч. Кто из них не разбавляет…
К о л я - т а н к и с т. Хрен с ней, с Нинкой, пусть разбавляет… Зато пиво завсегда под рукой было. А теперь вот… (Показывает на громадный замок закрытого ларька.)
О с т а п ч у к. Пиво — ладно. Петрович прав — все они разбавляют, свыклись уже. Водку она магазинную в розлив по буфетной цене продавала, а это уже подсудное дело. Застукал Нинку наш опер, сообщил мне. Я с понятыми обыск поздно вечером произвел. Обнаружил пять ящиков в подсобке, да еще один початый прямо под прилавком стоял. Ну, составили протокол, понятые подписали. Нинка ревмя ревет…
На балконе появляется К л а в а.
К л а в а (официально). Сысой Васильевич, ужинать будешь?
О с т а п ч у к. Уйди с глаз моих, язва!
К л а в а. Изменщик!.. (Скрывается в комнате.)
О с т а п ч у к. Язва!
П е т р о в и ч. Побей ты ее, приведи бабу в норму.
О с т а п ч у к. Пора, наверно… Ну, уложил я протокол в планшетку, взял с Нинки подписку о невыезде и направился в отделение… (Дотрагивается до забинтованной головы, морщится.) Вон там, у горелого (показывает на развалины), меня и тюкнули сзади трубой по голове. Пистолет мой, видать, понадобился. Да не было у меня его с собой, в сейфе оставил.
П е т р о в и ч. Не с нашей ли улицы урки балуются?
С т е п а. Мишаня и Хобот?
О с т а п ч у к (подумав). Может, и они… Хотя вряд ли. Скорее — залетные какие-нибудь… Ну, тем временем Нинка закрыла свой ларек и следом шла. Увидела, что меня убивают, заорала бабьим истошным криком и спугнула налетчиков. Тем, можно сказать, и спасла, не успели добить… Очухался у нее дома и весь в кровище. Нинка притащила меня к себе. Клава в тот день в ночной смене работала. Так до утра у нее на кровати и пролежал…
П е т р о в и ч. А из органов-то за что уходят?
О с т а п ч у к (снова вздыхает). Утром пришел в себя. Смотрю, по комнате бельишко мое от крови отстиранное сушится, удостоверение мокрое на веревке бельевой повешено, а главное — планшетка с протоколом обыска, понятыми подписанным, рядом со мной на табуретке лежит. А ведь могла и бумаги уничтожить, ночью же сбегать в ларек, водку спрятать и — концы в воду. Нет протокола — нет дела! Могла бы?
К о л я - т а н к и с т. Запросто!
П е т р о в и ч. Могла бы вообще пройти мимо, когда тебя убивали.
О с т а п ч у к. То-то и оно!.. Когда я сообразил все это, тогда взял да и порвал протоколы прямо у нее дома. (С непонятным ожесточением.) И обрывки сжег, чтоб соблазна не было склеить обратно.
