Н и к о л а й (не сразу). Ты спрашивала, как быть тебе дальше. Отвечу. Ты должна… (Шепотом произносит какое-то слово.)

З а х а р о в н а. Что, что? Не услыхала я, Коля. Повтори.

Николай снова произносит какое-то слово, медленно уходит в темноту.

(Кричит вслед.) Коленька, миленький, повтори-и!..

Николай шепотом повторяет свое слово и растворяется в темноте.

(Горестно.) Не услыхала… (Садится на лавку, на которой сидели святые, молчит, устало уронив голову на грудь.)[2]

Лавка под окном конторы, на дверях которой табличка:

В помещение Оргнабора ведет деревянное крыльцо. Раннее утро. На лавке, ожидая, когда откроется контора Мирошникова, рядком сидят  М а н я - В а н я — женщина с мужскими замашками, грустная  Л я д я е в а  и деревенская женщина  С и м а. Последней в этой небольшой очереди дремлет  З а х а р о в н а — старушка в белом, низко повязанном платочке.

М а н я - В а н я. А ты, Лядяева, чего тут спозаранку кучкуешься?

Лядяева безнадежно машет рукой.

Опять с Вовчиком полаялась?

Л я д я е в а (уклончиво). На путину хочу наняться.

М а н я - В а н я. Пришла пораньше, боишься, не возьмут?

Л я д я е в а. Я свое уже отбоялась. Давно не девушка…

Появляется  Т а и с ь я. Колеблется, прежде чем подойти. Решившись, надевает парик, явно чужие очки и, как в омут головой, подходит к очереди.

Т а и с ь я. Женщины, кто крайняя?

С и м а. Маманька, наверно.

Т а и с ь я. Эй, старушка!.. (Тормошит Захаровну.) Заснула?

З а х а р о в н а (очнувшись от дремоты). Да, милая?

Т а и с ь я. Вы крайняя?

З а х а р о в н а. Я, милая, я. Да ты иди вперед, я не спешу.

Т а и с ь я (усмехнувшись чему-то своему). Я тоже. (Садится рядом.) Мне присмотреться надо.

М а н я - В а н я. Чего тут присматриваться? Наше дело прямое — бери нож и шкерь рыбу.

Т а и с ь я. Я имею об этой работе общее представление…

М а н я - В а н я. Ха, общее! Там вся работа на пупке. Руки в язвах от соли тузлучной, ноги гудут, целый день не присевши. К вечеру глаза от усталости вываливаются. А уж рыбой пропахнешь так, что самой от себя тошнит!

Л я д я е в а. Одни бабы такое могут выдержать. Мужики на путине только в начальниках ходят. Триста баб и пятеро мужиков малахольных с блокнотиками и карандашиками, учет ведут.

Т а и с ь я (с острым любопытством). Пристают?

Л я д я е в а. Кто?

Т а и с ь я. Мужчины эти с карандашиками?

Л я д я е в а. Пристают, куда денутся…

Т а и с ь я. Но у них же, наверное, жены есть?

Л я д я е в а. Их жены дома деньги считают. Как говорится, «рыбу — стране, деньги — жене».

М а н я - В а н я. А ты что, за этим самым сюда нацелилась?

Т а и с ь я. Как вам не стыдно!

М а н я - В а н я. Ишь, нецелованная!

Т а и с ь я. Я женщина замужняя!

М а н я - В а н я. Чего тогда любопытствуешь?

Т а и с ь я. А это, извините, мое личное дело!

М а н я - В а н я. А, иди ты в баню на второй сеанс!..

Пауза.

Л я д я е в а. Да, в начальничках там все мужики, казакуют вовсю… А ты, Маня, чего с постоянной работы бежала?

М а н я - В а н я. Директора рыбокомбината на собрании обложила по-матерному да под ноги плюнула.

С и м а. Ах, отчаянная!

Т а и с ь я (ворчит). На такую похожа…

Л я д я е в а. Смотри, Маня, зуб на тебя наточат начальнички!

М а н я - В а н я. Мне их бояться? Да я лучшая на побережье обработчица! Три раза значками почетными награждали.

С и м а. А все же не надо дразнить гусей…

М а н я - В а н я. Думают, если мы вербованные, так нам все до лампочки? Три года ездила к ним на комбинат, три путины глядела на их безобразия и не стерпела наконец!.. (Волнуясь.) Судите сами, подружки. Весной комбинат ловит селедку нерестовую, забивает ею все емкости холодильные, рапортует кому положено о перевыполнении — премии получают. А в августе начинает идти жировая селедка. У нее процент жирности выше, — значит, она и дороже для комбината, выгоднее. Так этот гад директор приказывает ту нерестовую селедку, что весной выловили и что пароходами-рефрижераторами вывезти в город не успели, закапывать в тундре! Грейдерами роют траншею, вываливают в нее сотни центнеров обработанной рыбы и бульдозерами засыпают! Это как?!

С и м а (с ужасом). Это же сколько добра!

З а х а р о в н а. И поднимается рука у человека…

М а н я - В а н я. Валят эту рыбу в траншею, засыпают ее землей сырой, а у меня в груди чувство… Ну, такое, будто мне аборт делают. И больно, и жалко, и стыдно!.. Живое ведь было, нужное могло жить, а мы его своими руками!..

Т а и с ь я. В газету надо было написать.

М а н я - В а н я. Писали, да толку мало. У директора ответ есть — пароход-рефрижератор не смог всю рыбу вывезти.

З а х а р о в н а. Меньше ловите рыбу эту. Чтобы всю вывезти.

М а н я - В а н я. Эх, бабушка… Директор, можно сказать, тоже не виноват. У него план имеется. Как на вылов нерестовой, так и на жировую селедку. Да еще повышенные обязательства, чтоб премии все получили.

З а х а р о в н а. А люди?

М а н я - В а н я. Что — люди?

З а х а р о в н а. Люди же видят, что делается.

М а н я - В а н я. Привыкли.

Л я д я е в а (смеется). Им что? Лишь бы с рук сбыть, а с ног они сами свалятся!

З а х а р о в н а. Они не рыбу — себя этим губят.

М а н я - В а н я. Я и не стерпела.

З а х а р о в н а. Это ты одна, а другие?

М а н я - В а н я (злится). Я же говорю — привыкли!

З а х а р о в н а. Нет, милая. К этому привыкнуть нельзя. А привыкнут — мертвыми внутри себя станут.

Пауза.

М а н я - В а н я (смеется). А уж удивился он, когда я его вдоль по Волге по матушке послала принародно! Морда аж кровью налилась, что твой помидор!

Т а и с ь я. Женщине неприлично так говорить — «морда». Физиономия.

М а н я - В а н я (простодушно). Какая же у него физиономия? Вот такая ряха — за два дня на мотоцикле не объедешь!

Женщины смеются.

Все за столом президиума засуетились, руками замахали на меня — возмущаются! А в зале похихикали довольно и замолчали. Обидно.

Т а и с ь я. Да, это удивительно. Стоишь в магазине, продавщица хамит и обвешивает. Сделаешь ей замечание, а тебя никто в очереди не поддержит, наоборот. «Ладно, — говорят, — чего там. Не мешай человеку работать». И льстиво так улыбаются хамке продавщице. Думают, что она им за это кусок получше отрежет.

С и м а. Про условия расскажите, пожалуйста.

М а н я - В а н я. Условия нормальные. Барак деревянный, койки. Питание сносное, особенно если повариха хорошая попадется. Баню раз в неделю кочегарят. В субботу женщины моются, в воскресенье мужики парятся и водку пьют.

Л я д я е в а. И красной икры хоть лопатой лопай! (Смеется вместе с Маней-Ваней.)

С и м а. Почему смеетесь? Я красную икру и в жизни никогда не пробовала.

М а н я - В а н я. Ее там будет как грязи. Через два дня и смотреть на нее не сможешь.