Т о н я. Я поняла… Папа, ему плевать на нашу беду! Для него главное — дорога в председатели открылась!
К у л и к о в. Подумайте, Артем Николаевич, о Тоне, если уж меня ни во что не ставите.
Т о н я. Уходи! Чтобы больше тебя не было в нашем доме!
К у л и к о в. Ой, Тоня, не спеши бросаться словами. Теперь у тебя той малины уже не будет!
Т о н я. Папа, пусть он уйдет!
Т р е у м о в. Мне кажется, вы оба горячитесь…
К у л и к о в. Вы поняли меня, Артем Николаевич?
Т о н я. Ненавижу!.. (Убегает в другую комнату.)
К у л и к о в. Я зайду к вам попозже. (Уходит.)
Т р е у м о в (подходит к двери, стучит). Тоня… Тоня, открой…
Т о н я (из-за двери). Мне надо побыть одной, папа.
Т р е у м о в. Дорогая моя, хорошая… (Бесцельно бродит по комнате, затем опускается на стул.)
Слышен веселый голос Юсупова: «Я была бы там, ты была бы там!..» Пританцовывая, появляется Ю с у п о в.
Ты где пропадаешь, гулена? Я уже забыл, как выглядит мой гость.
Ю с у п о в. Секрет! Где я был, там меня уж нет!
Т р е у м о в. А сейчас откуда такой веселый?
Ю с у п о в. Артем, дорогой, твой Соломин напоил старого Юсупова! Как это? Молочком от бешеной коровки, да!.. Зашел, понимаешь, ферму посмотреть, как у него дело поставлено. Потом попросил молока — пить, говорю, хочу. А сукин сын, этот Соломин, смеется: «Дядя Вася Юсупов, это еще Чехов заметил: «Целый день мучила жажда — оказалось, что просто хотелось выпить!» И потащил меня к себе в кабинет. Ну, не сукин сын?! О, да ты опять как осенняя туча, Эй!.. «Миг, данный нам, в веселье проведи!» Не плачь о прошлом, не страшись грядущего, Артем!
Т р е у м о в. Что-то в последнее время уставать начал, старею, наверно… Где еще был, Василий?
Ю с у п о в. Кругом! Все обошел, даже на твой хутор ездил — Ма-ли-нов-ку!.. Я очень боялся, когда ехал к тебе в гости. Часто так бывает — и человек хороший, и приятен тебе, и все понимает, а придешь в его дом, — там плохо. Пол грязный, крыша течет, окна немытые… Обидно становится!.. Ты молодец, Артем. Я теперь еще больше тебя любить начал. Ведь земля у вас трудная, суровая земля.
Т р е у м о в. Мне приятны твои слова, Василий Арсланкизович. Жаль, не все успел…
Ю с у п о в. Сделаешь все, что наметил, Артем! Главное — желание есть.
Т р е у м о в. Желание есть, а времени нет.
Ю с у п о в. Сожми руку!
Т р е у м о в. Зачем?
Ю с у п о в. Сожми, говорю!
Треумов сжимает руку.
(Трогает мускулы на его руке.) Ого!.. Нет, зря отменили многоженство, зря! Двух, нет, трех жен тебе еще можно иметь… кроме колхоза! Сделаешь все, что наметил, Артем. И газ тебе первому проведут!
Т р е у м о в. У меня, к сожалению, другие сведения. Козинец обиделся.
Ю с у п о в. Сегодня твой богдыхан Козинец обиделся, а завтра его вызовут в райком, и он потом первым будет тебе улыбаться!
Т р е у м о в. Теперь понятно, почему Козинец вспоминал тебя… Что ты делал в райкоме?
Ю с у п о в. Секрет!
Т р е у м о в. Как сказал бы Соломин: «Ну ты даешь, дядя Вася!..» Кого бы ты назначил председателем — Соломина или Юру Куликова?
Ю с у п о в. Тебя!
Т р е у м о в. Без шуток!
Ю с у п о в. Я немного их знаю. Но я думаю так, что бычок Соломин лучше. Он чем-то похож на тебя. На тебя, которого я люблю!
Т р е у м о в. Эх!..
Ю с у п о в. Артем, я все время видел, что у тебя какие-то неприятности. Ты не говорил — я не спрашивал. Но я все равно знаю. Мне другие люди рассказали.
Т р е у м о в. Да, Василий, беда.
Ю с у п о в. Не буду тебя утешать — действительно беда. Но ты должен верить, Артем, дорогой. То, что упало на голову, должны выдержать ноги.
Т р е у м о в. Я постараюсь… Ты когда уезжаешь?
Ю с у п о в. Теперь я никуда не поеду, пока суда не будет.
Т р е у м о в. Тебя ждет сын в Москве, ему жениться надо.
Ю с у п о в. Э, в его возрасте уже пора самому решать, кто будет его жена. Ошибется — в другой раз умнее будет.
Т р е у м о в. Спасибо, но, ей-богу, зря. От того, останешься ты здесь или уедешь, ничего не изменится.
Ю с у п о в. Изменится, Артем. Я уже был у многих людей, во многих организациях. Понял, э?
Т р е у м о в. Зачем все это?
Ю с у п о в. Я друг, только чтобы водку пить вместе, так? Сейчас настал тот день для тебя, когда человек, если он один, он может упасть. Двигун твой, сердце, вдруг возьмет и замолчит. И упадешь лицом в стол. Хочешь так, нет? Ты ладно, а мы, друзья твои и близкие, как мы после этого жить будем, ты подумал об этом?! Э? Молчишь, не знаешь. И я не знаю, и дочка твоя Тоня не знает, Аннушка тоже не знает…
Т р е у м о в. Меня пугает не смерть, не тюрьма… Душа у меня больная. Не знаю, как жить дальше буду, как смотреть в глаза Анне, другим людям…
Ю с у п о в. А письмо мальчика-школьника забыл?
Т р е у м о в. Ты и у следователя побывал?
Юсупов кивает.
Да, письмо хорошее, доброе письмо…
Появляется А н н а.
А н н а. Мне надо поговорить с тобой, Артем.
Ю с у п о в. Хочу сказать два слова, а потом уйти… Это очень даже хорошо, Аннушка, что ты пришла. Ты даже сама не знаешь, как это хорошо! Сегодня настал тот день, когда ни ты, Артем, ни ты, Аннушка, больше не должны быть поодиночке. Права не имеете, если вы люди. Ты должна переехать в этот дом и расписаться с Артемом…
Анна молчит.
Да, Аннушка, да!
Т р е у м о в. О чем ты говоришь, Василий…
Ю с у п о в. Вы обязательно должны быть сейчас вместе. Иначе вам не устоять против несчастья. Я понимаю, такое решение вам трудно принять, но вот прошлым летом я был в Германии, у своего немецкого друга. Если бы другим летом, сорок первого года, кто-нибудь сказал бы мне, что будет такое возможно, я бы застрелил этого человека из своей трехлинейки!.. Но время, Аннушка, время. Дай человеку время и надежду. А время все вернет. Теперь я ушел. (Уходит.)
А н н а. Я и пришла поэтому, Артем… Все эти ночи я не спала, думала о случившемся. Вспоминала нашу с тобой горькую жизнь. Тот пожар на конюшне… Свое предательство, когда вышла замуж за Кормилицына… Видно, бог меня наказал за это…
Незаметно появляется Т о н я, останавливается в дверях.
Я тебя не виню, Артем, и хочу, чтобы ты знал это…
Т о н я (бросается к ней). Милая, родная тетечка Аня, простите папу!.. (Целует ей руки, плачет.) Ну, простите его, пожалуйста! Простите!.. Или он тоже не вынесет и умрет!..
Анна и Тоня, обнявшись, плачут.
А н н а. Что бы с тобой ни случилось, как долго тебя ни будет, Артем, я всегда буду тебя ждать…
КАРТИНА ВОСЬМАЯ
Пустая, без стульев и стола, камера предварительного следствия, где находятся обвиняемые перед вызовом в зал судебного заседания. Из угла в угол ходит Т р е у м о в. Через некоторое время м и л и ц и о н е р вводит С о к о в н и к о в а и остается у двери.
С о к о в н и к о в. Артем Николаевич!.. Вот мы снова и свиделись! Спасибо вам за сигареты.
Т р е у м о в. Здравствуйте.
С о к о в н и к о в. Вам не кажется, Артем Николаевич, что этот мир слишком тесен?
М и л и ц и о н е р. Разговаривать запрещено.
С о к о в н и к о в. Мы по разному делу проходим, сержант.
М и л и ц и о н е р. Не полагается.
Все трое молчат.
