— Здесь есть и озеро?!

Тоня подмигнула ему:

— Приехали… Вебстер, мы в Миннесоте, стране тысячи озер!

— Да, да, я совсем забыл. Здесь мужчины похожи на медведей и от них пахнет рыбой, верно?

Тоня рассмеялась. Здешние мужчины действительно сплошь рыбаки и охотники. Они редко пользуются бритвой или мылом.

— Но ты же не охотник! Чем ты занимаешься по вечерам? — Вебстер кивнул на окно. — Разве тебе здесь не скучно?

— Я читаю или проявляю пленку. На книжной полке есть также пара пазлов.

— Пазлов?! Да ты настоящая мечта мужчины.

— Иронизируешь?

— Разумеется. А на что еще ты можешь рассчитывать со своими пазлами! — Вебстер встал, потянулся и стал ходить по хижине, как тигр в клетке. Только подтяжки несколько смазывали это впечатление. — Об Интернете тут нечего и думать?

Тоня не удостоила его ответом.

— Я так и думал!

Обиженная, Тоня решила игнорировать его колкости. Для начала она перестала наблюдать за его метаниями по комнате. Однако ее ненадолго хватило:

— Не хочешь ли просушить вещи из сумки? Пока ты выглядишь как пугало, ты не отцепишься от образа жизни, который мне по душе.

Веревка для сушки белья была натянута в углу. Вебстер принялся развешивать свои вещи, неловко орудуя прищепками и вешалками. Дома ему явно не приходилось заниматься таким простым делом.

Тоня пожалела его, такого несчастного. Однако она ни за что не прикоснется к его личным вещам. Она уже раздевала его. Хватит! Его вещи были для нее слишком… личными. И все же она поставила его туфли у печки. Просто она ненавидела, когда портятся красивые вещи.

— А игральные карты здесь есть? — спросил Вебстер, закончив развешивать вещи.

Тоня бросила на стол потрепанную колоду:

— На поиграй.

— Как насчет джина?

— Чарли пьет только виски.

— И очень хорошее виски, должен сказать. Но я имел в виду «Джин Рами» — игру в карты. Если потрудишься, ты легко выиграешь целое состояние, если сядешь играть со мной на деньги. Я так же плохо играю в карты, как езжу под падающими деревьями.

— Тогда я лучше откажусь. Было бы бесчестно использовать твою беспомощность, — парировала она.

Вебстер улыбался, изящно тасуя колоду.

— Кстати, давно хотел у кого-то спросить: в пасьянсе раскладывают семь рядов или шесть?

— Семь, конечно.

Вебстер самодовольно хмыкнул:

— Так и знал, что не ошибешься…

Да он что, издевается над ней!

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она холодно.

Вебстер поднял руки, дескать, сдаюсь, сдаюсь.

— Извини, пожалуйста. Ничего плохого, поверь. Просто я подумал, что при такой работе часто бываешь один, и руки, наверное, сами тянутся разложить пасьянс.

Тоня принялась укладывать поленья в камин. Да, с ней неинтересно, это и так понятно. Если мужчину запереть вместе с ней и с колодой карт, он скорее выберет игру в карты, чем ляжет с ней в постель. Вебстеру следовало бы выражаться тактичнее.

Черт! Да что это она вдруг стала такой впечатлительной?! Хотя правда есть правда: у нее были неудачные отношения с мужчинами, и это повредило ее самооценке как женщины.

После катастрофы в Нью-Йорке она была полна решимости добиться успеха. Из-за этого пострадала ее личная жизнь. Какой мужчина выдержит ее постоянные поездки за границу? О какой душевной близости можно говорить, если между вами океан?! Кроме того, она никогда не забывала о Вебстере…

Но изменять себе?! Никогда! Пусть она так и не встретит человека, способного полюбить ее вместе с джунглями, пустынями, горами… Она как-то пережила катастрофу любви с Вебстером. Переживет и одиночество до конца своих дней.

И вот он вдруг явился — мужчина ее мечты. Как гром среди ясного неба! О да — совершенно ясного неба!

И навалилось — глупые чувства девятнадцатилетней дурочки, которой она была когда-то. Как хорошо, что он ее не узнал, а то бы припомнил, конечно, тот идиотский поцелуй… Но почему, почему не узнал?! В юности она, правда, была на десять килограммов тяжелее, носила очки, короткую стрижку.

И все же… Она-то его узнала!

Тоня подкинула в огонь еще полешек, встала и вытерла руки о свои штаны. Ну что ж, Вебстер… Тебе пришла охота поболтать от скуки? А она такая угрюмая, злобная леди… Ладно, попробуем быть светскими.

И Тоня уселась за стол напротив Вебстера.

— «Джин Рами», говоришь?

Он рассмеялся, несколько удивленный. Боже, какой ласковый убаюкивающий смех…

— Отлично! — сказал Вебстер, воодушевляясь. — Я уже предупредил, что играю плохо. Но есть еще кое-что: я совершенно не умею проигрывать!

Да, это похоже на тебя, Вебстер Тайлер…

— Значит, мы подходим друг другу как партнеры! — ответила Тоня и, спохватившись, что сморозила лишнее, поправилась: — В том смысле подходим, что я, слава Богу, умею побеждать…

— Ого! И сколько очков вперед ты мне дашь? — спросил он, красиво, с шиком раздавая карты.

— Это не гольф. Тайлер! Какая может быть фора!

— Ага! Вот, значит, ты какая! — протянул он, изучая свои карты.

— Какая, можно узнать?

— Жестокая и бессердечная! — пояснил он. Заметив, однако, что Тоня нахмурилась, Вебстер поспешил уточнить, что именно он имел в виду: — Ты увлекательная женщина, но в тебе есть что-то опасное. Ты разнесешь меня в пух и прах, да?

— Только если ты будешь мухлевать! — улыбаясь, ответила Тоня. А ведь он уже мухлюет — лестью отвлекает ее внимание. Увлекательная… Ей и в голову не приходило, что она может быть увлекательной… А слово-то какое подобрал… Обтекаемое… Нет, чтобы сказать: «Я хочу тебя поцеловать, но боюсь, что ты дашь по морде». Он не скажет — скучающий джентльмен, вынужденный бесцельно тратить время в обществе деревенской дуры, единственное достоинство которой умение вовремя подать на стол тарелку наваристого куриного супа. Все это мгновенно промелькнуло в ее голове, и Тоня решила, что Вебстер пошутил.

— Ты скажешь! — воскликнул Вебстер. — Я ужасно хитер, это признают все, но чтобы мухлевать — никогда!

А в глазах его танцевали бесенята, и по их ужимкам было видно, что Вебстер без промедления использует какой-нибудь грязный трюк, как только ставки повысятся. С ним надо быть настороже.

Тоня вытащила карту и скинула ее. С нескрываемым триумфом Вебстер схватил эту карту.

Тоня рассмеялась:

— Да уж, с такой выдержкой тебе не стоит играть в покер…

— Ты права: мне повезло, что мы сели всего лишь за «Джин Рами». Вообще-то я не всегда такой. Но мы развлекаемся, не так ли?

Снимая следующую карту, Тоня посмотрела ему в глаза, но сначала ее взгляд зацепился за кровать.

О нет! Кажется, он заметил это! Какой позор!

— Ты тащишь или что? — сказала она со злобой, хотя неправильно было срывать на нем раздражение на саму себя.

— Так, так… А ты еще и нетерпеливая… — заметил он, подмигивая. — Я люблю это в женщинах!

Пока Тоня размышляла, надо ли принимать эту фразу за эротический намек, Вебстер удовлетворенно хмыкнул и бросил свои карты на стол:

— Джин!

Разинув рот, Тоня уставилась на его карты:

— Невозможно! Так быстро?!

Вебстер позволил себе покровительственную ухмылку:

— Не переживай так. В следующий раз выиграешь ты. Наверное…

Ну и ну! Неужели он специально флиртовал с ней, чтобы отвлечь от игры?! — думала Тоня, наблюдая, как аккуратно Вебстер записывает очки.

В другой раз она остережется жалеть этого «несчастного» ньюйоркца в смешных подтяжках. Он опасен, этот блистательный лесоруб! Слава Богу, она достаточно от него натерпелась когда-то, чтобы он мог всерьез задеть ее чувства.

— Что, если внести немного интриги в нашу игру? — сказал Вебстер, жмурясь, как кот.

Тоня раздала семь карт и открыла верхнюю в отставленной колоде.

Ей показалось, что он возбужден, и в голову полезли мысли о каких-то необычных ставках. Сейчас он предложит сыграть на раздевание. И тут же ей стало стыдно за такую нелепую фантазию.

— Интрига не помешает, — согласилась Тоня, овладев собой. — Мы можем ставить пенни на очко.