— Как насчет чашечки кофе для начала?
Она облокотилась на перила и кивком показала на то, что с большой натяжкой можно было назвать дорогой:
— Мне нравится ваше желание. Это очень хорошее желание. Выпить кофе вы можете в кафе «Дрифтвуд». Это всего лишь в двадцати милях по дороге, по которой вы приехали, с левой стороны. Вы его не пропустите. К чашечке кофе вам предложат хорошую выпечку.
Поскольку Вебстер не так давно ухитрился трижды проехать мимо этого кафе, он легко согласился с тем, что на «Дрифтвуд» трудно не обратить внимание. Вероятно, там действительно неплохая выпечка.
— Вы всех своих гостей так принимаете?
— Я не ждала гостей и занята, Тайлер. Я освобожусь только через пять часов.
— Прекрасно! — Вебстер позволил себе улыбнуться, когда Тоня, спустившись по лестнице, снова прошла мимо него, словно он был пустым местом. — Я подожду, пока вы освободитесь.
— Как хотите.
Свет послеполуденного солнца блеском отражался на ее светлых волосах, небрежно заплетенных в густую и длинную косу. Несколько прядей избежали расчески и свободно лежали на ее щеках и шее. В заплетенных волосах виднелись обрывки листьев и обломки веточек. Они застряли в волосах, как мухи в паутине.
Определенно в ее косе есть и паутина, неодобрительно подумал Вебстер и со вздохом уселся на нижнюю ступеньку, облокотившись на колени.
Вебстер посматривал по сторонам, но ничего любопытного вокруг себя не увидел и в конце концов сосредоточился на Тоне. Правда, и на эту женщину с паутиной в волосах он смотрел скорее от скуки. Ничего особенного в ней не было, но на что же еще может смотреть мужчина, находясь в такой глуши!
Да, ему смертельно скучно. Вебстер не провел и часа в этом Богом забытом месте, а ему уже все здесь надоело. Одиночество, лесная тишина, осеннее небо, запах елей и травы — все это вместе и по отдельности навевало только скуку.
Осознав это, Вебстер затосковал по Нью-Йорку, городскому ритму жизни, морю огней, какофонии улиц. Куда лучше дышать загазованным городским воздухом, чем здешним. Черт! Как можно так надолго оставлять дела в издательстве! Это все Перл выдумала. В такое время пуститься в путешествие, чтобы заманить несравненную Тоню Гриффин в издательские сети!
Увидела бы Перл, как эта «несравненная» роется в сарае! Ага, вот она вышла с мисками в руках… Ну-ка, Перл, что там у нее? Похоже на корм для собак…
Теперь, когда Тоня не предлагает ему выпить кофе за двадцать миль отсюда, она кажется немного привлекательнее. Странная женщина, странная. К тому же не в его вкусе. Вебстер наморщил лоб, стараясь представить мужчину, вкусу которого могла бы соответствовать Тоня, и… не смог.
Какой нормальный мужчина, размышлял он, заинтересуется женщиной-фотографом, предпочитающей цивилизации окружение диких животных. Один гардероб цвета хаки чего стоит!
Вебстер переменил позу: положил ногу на ногу, облокотившись на ступеньку. Еще ждать и ждать… А все-таки ей не удалось полностью спрятать свою женственность. Если присмотреться, можно увидеть очень интересные формы под ее футболкой. Оценив размер этих форм, Вебстер сделал вывод, что у несравненной Тони Гриффин имеется грудь, и, вероятно, очень даже привлекательная.
Это уже что-то! Почувствовав интерес к продолжению исследования, Вебстер оценил и ноги этой несравненной особы.
Так… Не так уж и плохи, если разгладить шишки от комариных укусов, закрасить царапины и ссадины и смыть грязь с коленок.
Ягодицы… Тут уж Вебстер нехотя признал, что ягодицы просто идеальны. Их упругую форму, напоминавшую созревшее яблоко, не могли скрыть даже широкие шорты.
Вообще-то его предупреждали, что эта женщина умеет прятать свои женские прелести, но чтобы до такой степени! Что за странная причуда лишать себя общества, где могут по достоинству оценить твою привлекательную грудь, первоклассные бедра и те же волосы — ведь можно же из них вычесать паутину!
Она негостеприимна. Она игнорирует мужчин. Она прячется в пустынных лесах и безлесых пустынях, которые у городских жителей вызывают обоснованный страх. С фотоаппаратом в руках она охотится на опаснейших животных, таящихся в ядовитом плюще и других очаровательных растениях. Пожалуй, она и сама опасна…
Во всяком случае, лично у него, Вебстера Тайлера, не может быть ничего общего с женщиной, которая добровольно живет в таких условиях.
Именно так, и все же этот очевидный факт не может помешать ему любоваться… от скуки. Такие красивые голубые глаза… Наверное, они нежно сияют, когда она смеется. Полные губы выглядят очень чувственно. И этот красивый, изящный нос… Высокий лоб и скулы, которым позавидует любая модель. Немного макияжа, и эту дикарку можно было бы принять за женщину его круга.
Что ни говори, а макияж прекрасно подчеркивает достоинства. И одежда от знаменитых кутюрье. О да, если бы не одежда, многие женщины его круга, пожалуй, проиграли бы Тоне Гриффин. Нет, еще стильная прическа. Крайне важно, чтобы прическа соответствовала. Уж кто-кто, а Вебстер хорошо разбирался и в маникюре, и в высоких каблуках, и лица обоего пола, выказывавшие невежество в таких делах, вызывали в нем негодование.
Он не мог понять красивую женщину, попахивающую средством от комаров. Его возмущала красивая женщина, чье понятие о роскоши выражалось в дорогой фотокамере, с которой она не расставалась. И еще он немного терялся перед красивой женщиной, которая даже не пыталась флиртовать с ним, а вела себя как дикая кошка. Она вообще сильно действовала ему на нервы, хотя они обменялись лишь парой слов.
Он терял терпение и решил еще раз попытаться завести с ней разговор. Ему всего-то нужен автограф. Получив ее подпись, он сразу исчезнет.
Вебстер встал, стряхнул пыль с брюк и вдруг почувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Кто бы это мог быть? Разве дикие кошки живут не сами по себе?
Он медленно повернул голову и оцепенел.
Меньше чем в двух метрах от него на задних лапах стоял огромный черный медведь, и Вебстер готов был поклясться, если бы мог, конечно, что это был очень голодный медведь. Этот великан убьет его одним движением…
Медведь зарычал, и ничего хорошего это не предвещало.
Мгновение паники прошло, и каждый мускул в теле Вебстера напрягся. Инстинкт кричал: беги, и чем быстрее, тем лучше!
Но только Вебстер решился бежать, как вдруг почувствовал за спиной еще чье-то присутствие. Еще один?!
— Не двигайтесь, — спокойным тихим голосом сказала негостеприимная хозяйка этого недружелюбного места.
А он и не слышал, как она подошла, — только рычание зверя и шум крови в ушах. Инстинкт еще вопил о бегстве, но медведь открыл свою пасть, демонстрируя острые, как нож, клыки, и Вебстер обессилел. Теперь медведь мог бы наброситься и на Тоню, но он почему-то смотрел только на него своими большими темными глазами.
— У вас есть что-нибудь съедобное? — все так же тихо и спокойно спросила Тоня.
Не сводя глаз с черного чудовища, которое принимало его, известного нью-йоркского издателя, за обед или, вернее, за закуску к обеду, Вебстер лихорадочно вспоминал.
— Нет… Да… — Он вспомнил, что в аэропорту Миннеаполиса зачем-то купил в автомате плитку шоколада.
— Медленно достаньте. Никаких резких движений. Так… хорошо. А теперь бросьте шоколад на несколько метров в сторону и медленно поднимите руки, ладонями вперед. Пусть увидит, что в них ничего нет.
Вебстер беспрекословно выполнил указания. Медведь еще раз фыркнул, мягко опустился на лапы и в три прыжка оказался у лакомства, которое Вебстер постарался отбросить подальше. С удивительной ловкостью медведь распаковал шоколад, проглотил тонкую плитку и, уже не обращая внимания на Вебстера, побежал к мискам с кормом, которые Тоня поставила на краю поляны.
Только сейчас Вебстер смог глотнуть воздух.
— Урок выживания номер один, — сказал он, и на его лице заиграла светская улыбка. — Никогда не стой между медведем и его закуской. Если только, конечно, сам не захочешь стать закуской.
