Тоня невольно сравнила его с Дамиеном. Они оба были сильными существами. Пусть и из разных миров, но их свела судьба, и солжет тот, кто скажет: это просто случай.

— Я знаю все! — объявила Тоня. — Ты купил землю Чарли. Он мне сказал, что… Нет, лучше скажи сам, зачем ты это сделал!

Вебстер уже овладел собой и мысленно потирал руки — он обрадовался, что сбылось его предвидение: словоохотливый Чарли все ей рассказал, хотя он и просил, чтобы ни-ни — никому ни слова до поры до времени. Пусть Вебстер Тайлер и не лучший в мире игрок в «Джин Рами», но и не худший в мире игрок в поддавки…

— Зачем, зачем… — пробурчал Вебстер. — Не понимаю, почему я должен отчитываться. Но так и быть: видишь ли, я предполагаю, что когда-нибудь извлеку из этой операции определенную и очень существенную выгоду…

— Чушь!

Тоня села в кресло для посетителей и сообщила ему с лучезарной улыбкой:

— Не хочешь — не говори. Я знаю, почему ты так сделал. Просто ты хороший человек.

— Это клевета. Я подам в суд на того, кто распускает обо мне такие грязные слухи.

— Да, ты хороший человек и ты любишь медведей.

— Я люблю только бизнес и асфальт, на котором он делается.

— Бизнесмены не любят целоваться в ледяной воде.

— Чувствую, мне придется вызвать полицию…

Тоня ничуть не испугалась. Она сияла.

— А еще ты сделал это потому, что любишь меня!

Вебстер откинулся в своем кресле, приняв задумчивый вид:

— Вот оно что! Ты приехала, чтобы сказать мне об этом?

Он явно хотел ее немного помучить. Ну и ладно.

— Я приехала, чтобы показать тебя фотоснимки. — Она достала из сумки конверт с фотографиями и бросила на стол.

«Похоже, она согласна подписать контракт», — подумал он, доставая снимки.

Вебстер обомлел, увидев себя на фотографиях. Он смотрелся потрясающе с голым торсом. Известный книгоиздатель, спасающий раненого зверя. Мужественный. Решительный. Он выглядел как герой.

Это же сенсационный материал для журнала.

Вебстер тут же отогнал мелькнувшую мысль. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Наверняка здесь есть какой-то подвох. Тоня хочет пощекотать ему нервы.

Он поднял на нее удивленные глаза, но Тоня, не дожидаясь его вопросов, добавила:

— А еще я приехала, чтобы попросить у тебя прощения.

— Боже мой! За что?

— Ну, я поступила глупо, договорившись с бульдозеристом насчет тебя без твоего ведома…

— Так! — с удовлетворением воскликнул Вебстер. — Верно подмечено — я был неприятно удивлен. Представляю, как был шокирован бульдозерист — он промолчал всю дорогу, как та жареная рыба, которую ты съела с таким аппетитом, хотя я забыл ее посолить! Но это — раз…

Он загнул палец на руке, ожидая продолжения.

— Разве еще что-то было? — с сомнением протянула Тоня. — Ах да! Эти снимки… Я сделала их не только из-за Дамиена. Мне нужен был ты. На память!

— Гм, — удивился Вебстер. — Ты так считаешь? Что ж, ладно, зачтем и это.

Тоня внимательно смотрела на его руку, на которой было уже два загнутых пальца. По-видимому, их должно быть три. Счастливое число… Она подняла взгляд, чтобы встретиться с его глазами. Вебстер сделал безразличную мину, но Тоня поняла, что он не шутит — он действительно ждет какого-то признания.

— Любимый… — сказала Тоня. — Я очень виновата перед тобой. Я не сразу узнала в тебе настоящего мужчину. Мне было страшно, что ты не примешь меня такой, какая я есть. Я глупила на каждом шагу. Я должна была довериться…

Вебстер буквально подпрыгнул в своем кресле.

— Три! — завопил он. — Это не ты, а я был трижды глуп, когда уехал с этим растреклятым бульдозеристом, хотя должен был бороться за тебя… За нас!

— Выходит, мы оба глупы, Вебстер?..

— Как пробки! Таких поискать, — искренне согласился Вебстер. — Я люблю тебя, Тоня…

— И я люблю тебя, Вебстер…

Он ударил кулаком по столу, так что подпрыгнула клавиатура его компьютера.

— Иди ко мне и скажи это еще раз.

Не мешкая, она обошла стол и села ему на колени. Обняв его за шею, она прошептала:

— Я люблю тебя, Вебстер!

Вебстер провел рукой по ее груди. Тоня прижалась к нему, и он понял, что она ждет продолжения ласки. Но здесь… На работе…

Вебстер обвел глазами свой рабочий кабинет. Может быть… нет, как-нибудь в другой раз. Он не сомневался, что Тоня еще появится здесь, и не раз.

— Господи, как же я скучал по тебе!

— Любимый…

Кажется, Тоня собиралась расплакаться от счастья. Вебстер отвлек ее поцелуем в губы.

И вот уже Тоня смеялась. И тоже от счастья. Это ему было понятно. У него самого в последнее время стали случаться непонятные чувственные перепады.

Им обоим сейчас нужно было одного — близости.

Вебстер поставил Тоню на ноги, встал, поправил сбившийся галстук и подал ей руку.

— Идем, я хочу тебя…

Обнявшись, они вышли из кабинета.

— Отмени все встречи на сегодня! — крикнул он Перл, когда они проходили мимо ее стола.

— Почему бы и еще не на завтра? — спросила Перл и подмигнула Тоне.

— Видишь, как она меня понимает! Вот почему она мой секретарь, — объяснил Вебстер, нажимая на кнопку лифта. — Она лучше меня знает, что мне нужно.

…Тоня не заметила ни удивленных взглядов служащих издательства, ни предупредительности водителя, распахнувшего перед ней дверцу лимузина. Не обратила она внимания и на роскошные апартаменты Вебстера, которых ему так не доставало в лесу…

Она видела только Вебстера, его сияющие глаза — глаза любимого.

В спальне Вебстер сразу начал расстегивать ремень на ее шортах. Когда шорты упали на пол, он занялся пуговицами на ее рубашке.

— Ты так спешишь, — заметила она, — будто сюда вот-вот ворвется бульдозерист и снова тебя увезет от меня…

— Уж я позабочусь, чтобы никаких бульдозеристов… Я попрошу мэра — он перекроет дороги, — сбивчиво шептал Вебстер.

Ему не удалось справиться с пуговицей, и он выдрал ее с мясом.

— У нас впереди целый день… — укоризненно сказала Тоня.

— Да! — возбужденно воскликнул Вебстер. — И вся ночь! И еще день!

— И еще ночь… наверное, — робко предположила Тоня, в свою очередь принимаясь за его рубашку. — Нам срочно надо многое наверстать.

— Розовый… Так я и думал! — обрадовался Вебстер, увидев ее лифчик. — Сказать, как часто я думал о тебе и твоем розовом нижнем белье?

— Как? — Она расстегнула молнию на его брюках, ощупывая через трусы его возбужденную плоть.

— Очень часто! — Он пропустил ладонь под резинку ее трусиков. — Иди ко мне…

Он поцеловал ее в губы, в шею, в плечо.

— Вижу, ты много работала, — сказал Вебстер, показав на свежую царапину на ее коленке. Он поцеловал эту царапину. Затем обнаружил царапину на руке и тоже поцеловал. — У тебя есть еще какие-нибудь раны, которые я должен полечить?

— Да, здесь, — прошептала Тоня, показывая на место под подбородком. — Здесь мне просто необходим твой поцелуй.

Он старательно принялся за дело. — А здесь? — Он перенес Тоню на кровать и лег сверху, так что лицо его оказалось на ее груди.

— О да, особенно здесь!

Вебстер снял бюстгальтер и, зарычав, набросился с поцелуями на обнаженные груди.

Тоня погрузилась в наслаждение.

— Люблю, люблю, люблю… — шептала она в сладкой истоме.

Она не заметила, когда Вебстер успел снять свои брюки и трусы, однако сразу очнулась, почувствовав его горячий член на своем животе.

— А я… Как же я, Вебстер? — спросила она.

Она приподняла бедра, и он снял ее трусики.

Обнаженные, они легли бок о бок — так удобнее гладить друг друга по самым сокровенным местам.

— Так приятно дотрагиваться до тебя, любимый…

Она порывисто обняла Вебстера и принялась нежно его целовать. Он лег на спину, приглашая ее занять позицию сверху.

Но Тоня не спешила. Она любовалась им. Тогда, ночью, при свете от камина, она толком его не разглядела и теперь наверстывала упущенное. Вебстер дотронулся до ее самого чувствительного места и так возбуждал Тоню до тех пор, пока она не закрыла глаза от удовольствия.