Аврам остановился, подняв свой посох. Лот с друзьями встали вокруг него. Позади них закричали мужчины, останавливая мулов. Затих скрип колес.

Солдаты перестроились в две колонны, выставили копья и окружили Аврама и головную часть колонны. Солдаты, стоявшие на другом берегу, поднялись на мост.

Три человека с позолоченными палками в руках подошли к Авраму. На их кожаных плащах были вышиты бронзовые листья, длинные медные браслеты покрывали из руки до предплечий. У них тоже были гладкие выбритые лица. Из них троих только у одного на голове был надет высокий кожаный шлем, на котором, над самым лбом, красовалась маленькая бронзовая голова овна. Не колеблясь, он остановил своз взгляд на Авраме.

— Меня зовут Тсу-Пенат. Я служу живому богу Мерикаре, Фараону Двойного Царства.

Все были удивлены, тем, как они хорошо понимали его речь. Человек говорил на языке аморреев почти без акцента. Взгляд его скользнул в сторону Лота, потом прошелся по лицам окружавших Аврама людей. Его светлые карие, без выражения, глаза вновь вернулись к Авраму.

— Ты знаешь, что ты вошел в земли Фараона?

— Знаю. Я пришел просить его о помощи. Меня зовут Аврам. Засуха вынудила нас покинуть Ханаан, где я жил со своим народом. Там царит голод. Земля открыта солнцу, и все живое умирает. Я хочу просить у Фараона проявить милосердие и дать нам кусок земли, где мы сможем восстановить наши стада, чтобы мой народ не оплакивал смерть своих детей.

Офицер Фараона молча смотрел на него, сморщив глаза и сложив губы в гримасу сомнения. Может быть, он хотел испугать их? Или просто старался понять слова Аврама? В наступившей тишине раздавалось лишь блеяние скота и стук копыт.

Затем, не двигаясь, офицер отдал короткие приказы на своем языке. Солдаты окружили колонну до самых повозок. Они толкали животных, которые начали волноваться. Лот сделал движение, словно желая помочь им, но Аврам остановил его:

— Нет! Не двигайся!

Один из офицеров, до сих пор не произнесший ни слова, что-то прокричал. Другие солдаты оттолкнули Лота и его спутников. Подталкивая Аврама кончиком копьев в спину, они вынудили его выйти на обочину дороги. В задних рядах колонны солдаты заставляли женщин слезать с повозок. На это ушло много времени. Офицер, назвавший себя Тсу-Пенатом, отдал еще один приказ и к солдатам присоединился третий офицер.

Все ждали, пока Тсу-Пенат отдаст новый приказ.

Лот, не выдержав, спросил:

— Что вы делаете?

Тсу-Пенат даже не удостоил его взгляда. Вместо него ответил Аврам:

— Они выполняют приказ Фараона. Не беспокойтесь. Нам нечего бояться.

Тсу-Пенат повернулся к Авраму, внимательно посмотрел на него, покачал головой и улыбнулся.

Солдаты вернулись, толкая перед собой самых молодых и самых красивых женщин.

Когда все остановились, Тсу-Пенат жестом велел солдатам отойти. Он подошел к женщинам, внимательно рассматривая каждую из них. Иногда он своей золоченой палкой отодвигал головной платок. Оказавшись перед Сарой, Тсу-Пенат остановился. Сара опустила глаза. Тсу-Пенат так долго рассматривал ее, что Сара подняла глаза и скрестила с ним свой суровый взгляд.

Тсу-Пенат покачал головой:

— Как тебя зовут?

— Сара.

Он удовлетворенно кивнул, словно одобряя ее имя, и сказал несколько слов на своем языке. Остальные офицеры подошли к нему, окружили Сару, отделив ее от остальных женщин.

— Фараон желает увидеть вас, — сказал Тсу-Пенат, повернувшись к Авраму. — Тебя и твою жену, которую зовут Сара.

— Он мне не жена, — твердо ответил Аврам, — Сара — моя сестра.

Офицер Фараона замер от удивления.

— Твоя сестра? Но нам сказали, что ты пришел со своей женой, самой прекрасной женщиной когда-либо жившей за пределами пустыни близ города Салема. Я смотрю на эту женщину, которую зовут Сара, и не понимаю, может ли твоя жена быть еще прекраснее, чем она.

— Откуда ты знаешь, что мы пришли из Салема? — не сдерживая гнева, воскликнул Лот.

Тсу-Пенат надменно рассмеялся в ответ:

— Фараон знает все.

Он приблизился к Саре.

— Это правда? Ты сестра человека, который называет себя Аврамом?

— Да, — не колеблясь, ответила Сара.

Тсу-Пенат смотрел на нее еще несколько мгновений таким пронизывающим, таким настойчивым взглядом, что Саре показалось, что туника упала с ее плеч. Наконец он повернулся к Авраму и объявил:

— Мы возьмем одну из ваших повозок. Так повелел Фараон. Твоей сестре не придется идти пешком. Что касается остальных, то назначь им начальника, пока ты будешь отсутствовать. Мы проводим их туда, где они смогут пасти свой скот в ожидании решения Фараона о вашей судьбе.

К Саре подошла завернутая в зеленую тогу женщина с ожерельем из красных камней, висящим между грудями. У нее была темная кожа и молочно-белые зубы. Красота ее, казалось, отражала красоту самой Сары. Низко склонившись перед Сарой, она сказала:

— Меня зовут Агарь. Пока ты будешь в этих стенах, считай меня своей служанкой.

Она выпрямилась, ударила в ладони, и в комнате появилось десять совсем молодых девушек. Одни несли белье, другие кубки с благовониями, коробки с мазями, гребешки, ларцы.

— Твой путь был долгим и изнурительным, — объяснила Агарь. — Мы приготовим тебе ванну. Прошу тебя следовать за мной…

Она повернулась спиной к Саре и вышла с террасы. Сара, сопровождаемая девушками, покорно пошла за ней.

Дорога действительно была долгой и изнурительной. Им пришлось пересечь четыре рукава Нила и пройти через богатые земли Египта, прежде чем они добрались до дворца Фараона в Нени-Непсу. Разлученная с Аврамом во время всего перехода, Сара дала волю воображению, представляя себе жестокость Фараона и унижения, которые ей придется претерпеть, ей, которая отныне была сестрой Аврама!

Во время всего пути злоба к Авраму не переставала расти в ней. Под непрестанным присмотром офицера Фараона Тсу-Пената его решение, которое она согласилось принять, казалось, несло в себе угрозу и одиночество. Сара чувствовала себя покинутой.

Однако при виде стен Нени-Непсу гнев и страх исчезли. Все вокруг дышало роскошью, изобилием и покоем. Сам дворец выглядел изящным, несмотря на свои огромные размеры. Его сверкающие белые стены, поддерживая каскады пурпурных цветов, образовали ряд пышных террас с каменными и деревянными колоннадами, раскрашенными и позолоченными, которые соединялись между собой бесчисленными лестницами.

В успокаивающем полумраке залов, выложенных плитками из полированного камня, стены были покрыты изумительными рисунками. Альковы были украшены скульптурами, тканями и мебелью, инкрустированной золотом и серебром. Со всех террас виднелись сады, каналы и большие водоемы, в которых свободно плавали лодки. Высокие изгороди удерживали диковинных зверей: слонов, львов, обезьян, тигров, газелей, жирафов и уродливых животных, которых египтяне называли верблюдами.

Сара никогда не видела ничего подобного. Даже самые роскошные дворцы Ура, воспоминание о которых она берегла в своей памяти, не могли сравниться с окружающим великолепием, и прием, оказанный ей в самом сердце дворца, казался сном.

Служанка Агарь подошла к двери с бронзовыми оковками, перед которой стояли два стража в передниках и плащах, расшитых серебряными листьями, и взмахнула рукой. Стражи открыли дверь, и Сара проследовала за служанкой в высокую залитую светом комнату.

Странный аромат, приторный и горьковатый, проник ей в ноздри, прежде чем она увидела длинный, окруженный колоннадой бассейн, наполненный молоком ослицы.

Агарь улыбнулась, заметив удивление Сары.

— Для нашей кожи нет ничего лучше ослиного молока, в которое добавляется мед. Оно снимает усталость и дурные воспоминания. Оно сохраняет красоту лучше любой мази. Хотя, как я слышала, тебе этого не нужно, но сам Фараон велел приготовить для тебя эту ванну.

Саре хотелось задать вопросы, но она не успела этого сделать. Молодые девушки уже сняли с нее тунику, оставив ее совершенно обнаженной. Служанка Агарь тоже разделась. Ее бедра и грудь были тяжелее, чем у Сары, и ее тело было бы совершенным, если бы не длинный, отливавший розовым перламутром шрам, который пересекал ее спину от плеча до плеча.