Улыбка еще плясала в его глазах, когда он спросил;

— А ты за эти годы стала самой красивой женщиной, но ни один из могущественных вельмож Ура не взял тебя в жены?

У Сары стало сухо в горле, и кровь прилила к ее щекам. Этот Аврам застает ее врасплох, отвечает на вопросы прежде, чем задает их, и касается самой сути вещей. Она приготовила фразы, которые собиралась сказать ему, но все они были отравлены ложью.

Ей вспомнились слова Силили: «Даже мар.Тю хотят женщин с полным чревом!» Ее чрево так давно было пустым, что она уже сомневалась в том, что когда-нибудь кровь потечет у нее между бедер. Разве может она рассказать Авраму, что она выпила травы кассаптю потому что была в отчаянии, не получив его поцелуя? Что она была еще ребенком и не понимала, что делала?

Наконец она пробормотала:

— Нет, никто не может взять в жены служанку Иштар.

Лицо Аврама стало холодным. Избегая его взгляда, Сара в нескольких словах рассказала о своей «болезни», сразившей ее вскоре после их встречи, о том, как прорицатель понял смысл ее пребывания в аду, и как она стала, по его совету, жрицей храма.

Он внимательно выслушал ее рассказ о том, как она пять долгих лет постигала знание жрицы, как училась писать на табличках, подготавливать приношения и, наконец, обращаться с быком.

— С быком? — удивился Аврам, первый раз перебив ее.

— Да, Священная Служительница Крови должна приветствовать быка перед тем, как его кровь будет принесена в жертву Богине Войны.

Она объяснила, что кровь быка, вытекающая перед воинами, отправляющимися на войну, защищает их от ран и от смерти. Боги, утолив свою жажду, вдыхают немного своей силы в руки воинов, которые принесли им эту жертву. Она не сказала о том, что у жрицы нет менструаций и что она суха, как пыль под ногами победителя.

Когда Сара закончила свой рассказ, Аврам некоторое время сидел в задумчивости. Потом покачал головой и спросил:

— Вы проливаете кровь быка, чтобы ублажить ваших богов, чтобы они поддержали вас? А если воины ваших врагов сделают то же самое? Как же ваши боги могут выбрать, кого поддержать? Может быть, они поддержат и тех, и других, и тогда не окажется ни победителя, ни побежденного? Может быть, они никого не поддержат? И тогда побеждает тот, кто сильнее и хитрее? Пока боги переваривают ваши подношения…

Холодная и жесткая ирония вновь зазвучала в его голосе, но Сара перебила его с нежностью:

— Нет! Ты не понимаешь. Боги могущественных вельмож города Ура только их боги! Кроме нас, никто не может призвать их!

— И ты веришь, что твои боги унесли тебя в ад? Что они выбрали тебя, чтобы ты танцевала перед воинами, пока они не убьют быка, которого мы с братьями так терпеливо выращивали?

Сара поколебалась. Мудрость Аврама впечатлила ее. Действительно, как верить утверждениям прорицателя и жрецов, когда она знала истинную причину своей болезни? Даже Силили, всегда готовая видеть присутствие богов абсолютно во всем, проявляла в данном случае непривычную сдержанность.

— Я не знаю, — ответила Сара. — Иногда я думаю, что я была просто больна. Но жрецы утверждают, что боги решают: кому болеть, кому поправляться. И это… Это была необычная болезнь. Кто может знать, чего хотят боги?

— Да. Кто может знать?

Аврам скептически пожал плечами. Задумчивый и молчаливый, он снова стал есть и пить. Сара смотрела на него и думала о том, как она любит каждое его движенье. Она любила его пальцы, которые держали медный стакан, его грудь, которая поднималась и опускалась в такт с его дыханием, любила его мускулы, игравшие на плечах под туникой. Ей хотелось, чтобы он коснулся ее, чтобы гладил и дотрагивался до нее так же, как он дотрагивался до всех этих предметов, до еды. Так долго сдерживаемое ее мечтами желание поцелуя с новой силой вспыхнуло в ней.

Вдруг Аврам сказал:

— Кто может знать, существуют ли боги? Боги могущественного города Ура, или боги тех городов, в которых я побывал. Получается слишком много богов! Почти столько же, сколько людей на земле. Где они? Что доказывает их присутствие? Как знать помогают они людям, или угрожают, потому что, что бы ни произошло, все приписывают богам. На каждое их действие, на их молчание, на все находят причину. Камень падает на осла и убивает его, значит, так захотели боги. Почему? Если никто этого не знает, знают только они или их жрецы. Женщина умирает в родах, ребенок умирает при рождении? Так хотели боги. Однако эта женщина была чиста, как родниковая вода, а ребенок едва успел родиться. Где справедливость? Где доброта богов? Почему столько страданий? И жрецы ответят, что муж, или отец мужа, или дядя, или не знаю кто еще, когда-то не приветствовал могущественного вельможу. Или плохо подумал, или съел мясо в безлунье… И этого достаточно, чтобы найти причину гнева богов!

Он говорил громко, голос его звенел в маленькой комнате. Осознав резкость своего суждения, Аврам прервал свою речь и засмеялся:

— Прости меня за эти слова в этом месте, Священная Служительница! Может быть, когда я выйду отсюда, Иштар поразит меня молнией…

Он помолчал, словно хотел, чтобы сама Иштар услышала его смех и ответила. Может быть, он хотел дать Саре возможность рассердиться, протестовать или выгнать его. Сара оставалась невозмутимой. Аврам наклонился вперед, снова стал серьезным:

— Город Урум построен на берегу такой же большой реки, как Евфрат. Она такая необузданная, что ее называют Тигром, Там я встретил одного старика, который поднялся до самого ее истока, далеко в северных горах, Он искал драгоценные камни, но нашел только медь и диориты. Зато с другой стороны гор он встретил людей, которые не были варварами и верили в единого бога. Бога, который желал одного — создать мир и, отдать его людям.

Сара выдержала его взгляд, сомневаясь в том, что она поняла, что он хотел сказать этой историей. Мягкая улыбка тронула губы Аврама:

— Бог, который достаточно любит людей, чтобы не заставлять своих жриц танцевать перед рогами быка. И позволяет им иметь мужа.

Огненная волна прокатилась в животе Сары. Она опустила-голову, плечи ее напряглись:

— Я не смогла забыть ни твое лицо, ни ту ночь, которую мы провели на берегу реки, Аврам. Я постоянно мечтала о тебе, хотя думала, что больше никогда не увижу тебя. Я знала только твое имя, Аврам. Но в ту ночь на берегу реки я хотела, чтобы твои губы коснулись моих губ и защитили меня на всю жизнь. Ничего не изменилось. Я не знаю воли богов. Я не думаю, как ты, об их несправедливости и об их могуществе. Но я знаю, что я едва не умерла, потому что не получила твоего поцелуя.

Изменившимся голосом Аврам ответил с болью:

— Мар.Тю не может поцеловать дочь могущественного вельможи Ура… Аран, мой младший брат, нашел жену в Ададе. У него родился сын. У нас редко бывает так, чтобы младший сын стал мужем и отцом раньше старшего брата. Не проходит и дня, чтобы мой отец не беспокоился о моем одиночестве.

Саре удалось улыбнуться:

— Я больше не дочь Ишби Сум-Узура. Он сам мне это сказал. Я не сестра своего брата. Я просто служанка Иштар.

— Мар.Тю не может поцеловать служанку Иштар, которую никто не имеет права взять в жены.

Губы и голос Сары дрожали, когда она сказала:

— Через три луны, во время большого праздника посева, наш царь Шу-Син откроет мои бедра там, наверху, в великолепной комнате. Он будет спать со мной, как муж, как Могущественный Думузи, соединяющийся с Госпожою Луны. И мне нужен твой поцелуй, чтобы защитить меня.

Аврам застыл от изумления, прежде чем гнев обуял его.

— Вы безумцы! — вскричал он. — Все вы, могущественные вельможи этого города, вы все безумцы!

Он схватил за плечи окаменевшую Сару.

— Как ты смеешь делать это?

Она не успела ответить, как услышала голос Силили:

— Сара! Сара!

Силили возникла на пороге комнаты, посмотрела на них обезумевшими глазами. Аврам отпустил Сару и отступил. Силили схватила его за рукав туники: